Шаги в пустоте - Юлия Александровна Лавряшина

особенно сладким, сок стекал по подбородку, капал на землю, и девочка смеялась и мычала от удовольствия, а он нарадоваться не мог, что ей все нравится в его любимом Гурзуфе. Особенно перламутровое море, полное крошечных прозрачных медуз, которыми Сашка не брезговала, ворковала с ними как с младенцами, хотя – кто знает? – может, они уже доживали свой век…

Тощий парень в розовой панаме и с диким взглядом засмотрелся на счастливую и хохочущую Сашку, даже какое-то подобие улыбки скользнуло по губам. Она этого не заметила, а Артур подумал с сочувствием: «Куда тебе, доходяга… Такая девушка!» Его уже давно не смущало, что он думал о ней как о дочери, переживал за нее, гордился как родной. Жизнь с ними обошлась жестоко, но позволила уцепиться друг за друга, не упасть в пропасть отчаяния. Неужели в этом и был некий Высший Смысл? Неисповедимы пути… к счастью.

Логов действительно чувствовал себя абсолютно счастливым в тот день в Гурзуфе, когда Сашка сказала, побывав на чеховской даче:

– Хочу такой дом. Мне больше и не надо… Чтобы только для тебя была комната, если ты вдруг приедешь.

– Я приеду, – пообещал он, польщенный, что она оставляет в своем будущем местечко и для него. – Но ты же не сейчас останешься тут? Надо сначала выучиться…

– Чему? – вздохнула она. – Я понятия не имею, чем хочу заниматься. Мне понравилось раскрывать с тобой преступления, но получится ли без тебя? Не факт же, что нам всю жизнь удастся работать вместе?

Артур проговорил с сомнением:

– Может, и не стоит всю жизнь возиться в крови. А ты не пробовала писать? Сидела бы на берегу и сочиняла, как Чехов…

– Как Чехов, не получится…

– И не надо! Он уже был. Ты должна писать, как Александра Каверина.

– Каверин тоже уже был.

– Но он был Вениамином. Это же совершенно другое дело!

Ему удалось ее рассмешить. Да и невозможно долго грустить, глядя на зеленоватую воду, омывающую огромные валуны, на скалу дикой красоты, которую писатель окрестил Пушкинской. С ее обломков, отколовшихся во время давнего землетрясения, без устали ныряли обласканные солнцем местные мальчишки. Что они искали на дне? Пиратские сокровища?

Барабулька в местном ресторанчике на набережной оказалась прожаренной и маленькой. Артура привлек запах плова, и из открытой двери, точно почуяв, высунулся старенький и смуглый до черноты хозяин:

– Заходите скорей, молодежь! Я для кого тут плов готовлю?

Но Сашка успела сморщиться и мотнула головой: она не выносила рис и все блюда из него, даже столь модные японские.

– Девушка не хочет плов, – поспешно предупредил Артур. – У вас другие блюда есть?

– Как не хочет?! – опешил старичок. – Сейчас захочет… – Но быстро сдался: – Для такой девушки у нас найдется то, что она любит. Проходите на диван, сейчас мальчики вас обслужат.

Артур окинул зал взглядом и понял, что его суставы не выдержат, если он усядется на восточный диванчик, поджав ноги. И они выбрали обычный столик у окна, чтобы продолжать вбирать глазами море. Такого перламутра Артур не видел больше нигде…

– Обалденно вкусная, – отозвалась Сашка, прожевав первую рыбешку. – Я теперь буду питаться только барабулькой.

Но до сегодняшнего вечера у Юрия им больше не довелось отведать эту черноморскую рыбку. У Вики она оказалась крупнее и мягче, была не настолько прожарена, чтобы хрустеть ею вместе с косточками. Артуру показалось, что Сашка слегка разочарована, но виду она не подала, конечно. Оксана хорошо ее воспитала…

– Когда нам отдадут Пашу? Мы сможем похоронить его по-человечески? – эти слова первыми прозвучали вслух после необязательного обмена скупыми приветствиями и приглашениями к столу.

Все разом посмотрели на Светлану, лицо которой сейчас казалось высеченным из темного просоленного дерева.

«Впору крепить ее голову на нос парусника, скитающегося по морям», – подумал Артур. И ответил как можно мягче:

– Конечно, отдадут, не волнуйся. Когда будут закончены необходимые следственные действия, мы сможем похоронить Пашу.

Сидевший напротив него Юра тяжело навалился грудью на стол:

– Но это не главный вопрос, как я понимаю. Кто-то столкнул моего брата на камни… Потом убил нашу мать.

В глазах его мрачно тлел уголек, в любую минуту готовый полыхнуть жарким огнем. Когда в тебе столько злости, ничего не стоит ударить человека так, что тот слетит со скалы. Непреднамеренное убийство – это все равно убийство…

Сашка замерла с рыбьим скелетиком в руке:

– Не факт, что это один человек.

– Что? – Юрий через силу оторвал взгляд от лица Артура. Видно, ему казалось, будто у Логова уже есть ответы на все вопросы.

– Два убийства. Разный почерк. Это могут быть разные люди, – пояснила Сашка.

Почувствовав, что ее все равно не понимают до конца, беспомощно вздохнула:

– То есть, возможно, Павла столкнул со скалы один человек, а вашу маму, Тамару Прохоровну, убил совсем другой.

Слегка поморщившись от такой прямолинейности, Вика мотнула головой, потом потерла открытый лоб:

– Но зачем? В чем смысл? Я думала, что убийца убрал свидетеля.

– Тамара Прохоровна – свидетель? Это вряд ли! Она же не могла быть там, на скале…

– Но она могла что-то узнать…

– Могла, – кивнул Артур. – И твоя версия не лишена смысла.

Перебив его, Юра заговорил горячо и путанно, кривясь от досады, что не может излагать мысли ясно:

– Да это все не главное! Эта девица… Как ее? Роксана. Это же явно ее рук дело… Она симулирует, да? Прикидывается сумасшедшей? Она не улизнет от наказания? Вот что мне скажи… Ты говоришь, они вместе были в аэропорту. И потом Пашка… Это она – сто процентов!

– А как она оказалась в замке? – осторожно напомнил Артур. – Пашкин ключ от двери остался дома…

Ромка впервые подал голос:

– Ну да, я уже нашел его.

– Выходит, Роксана не могла им воспользоваться и проникнуть в замок.

Сашка подтвердила:

– Не могла. Значит, кто-то впустил ее туда. Нет, не просто впустил! Ее притащили насильно. Она же накачана какой-то фигней под завязку…

– У нее в крови не обнаружено наркотиков. Только мощная доза снотворного. Ее усыпляли снова и снова, – Артур посмотрел Юре в глаза. – Никакого сумасшествия она не симулирует. Скоро проспится и сможет рассказать, что с ней случилось. Тогда расследование значительно продвинется.

– Скорее сдвинется с мертвой точки. Пока что оно буксует!

Логов спокойно обвел взглядом всех, кто сидел за столом:

– Прошу вас не обижаться и не обвинять меня в бездушности… Но каждый из вас должен рассказать, где был в тот день, когда погиб Пашка. И чем занимались сегодня утром… А главное – кто это может подтвердить?

* * *

Вырисовывалась такая картина: в день гибели Павла его брат работал, как,