Собрание сочинений. Том 1. Голоса - Генрих Вениаминович Сапгир

далеко

Сбил стаю – зубасты мохна

и шофер наш – такая махна

белый путь – Волохна Болохна

Вспоминали как древле в лесу

я догнал и загрыз колбасу

А теперь все – в Моксу да в Моксу

Вон течет не умещаясь в берега

Как ударит сковородкой утюга!..

Взяли с тыла – проглядели нас – врага

Нас тьмы и тьмы волков-провинциалов

На площадь мы плывем со всех вокзалов

и солнце зимнее – кровавый оковалок

Да! видим! – небо заслоняя колесом

стаканно светится колосс УНИВЕРСАМ

мг – мгают буквы на фасаде А М

Легендой манит путника витрина

Оранжевое боком апельсина

вернулось детство – «Сыр и Ассортина!»

Я пры – я прыгнул шапка с волчьим ухом

навстречу прыснуло сосисками, горохом…

Все покупаю! – не рассыпься лихом

Так два часа толкался как в раю

набил моксой горбушку до краю

Бегу чужой – своих не узнаю

Один старик узрев мои горбы

сказал мне внятно: «постыдились бы»

Я огрызнулся: – Постыдитесь вы! —

едой гонять… за тридевять… судьбы

ОЧЕРЕДЬ

Венечке Ерофееву

Государство нам перекрыло кран

но еще шумим – спорим по дворам

С двух часов стоим – очередь во храм

Наши тени по асфальту по земле —

просто каторжники сущие Домье

Протестуем неразумно как в семье

– Либер! Либер! – протестующий хрипит

– Из водяры тоже маде дефицит! —

Теща-ящерица слушает и спит

Впереди тоскует плешь. Сзади за —

нос грустит и разъезжаются глаза

дальше лица – как солдатская кирза…

Вот и девочка – старуха – надцать лет

а глаза – плевок! а душа – наждак! —

это ж надо так себя вывернуть суметь!

Что ни личность – околичность. В то чащё

ни проехать не продраться – что ещё? —

скукотища! – глоток тыща! – леж-би-щё-ё-ё…

Дрызнь об нас обколотила все углы

Мы бы рады считать красивей – жены злы

вот и пьем и вяжем мать твою в узлы

Ветераны-ны медаля-ля трясут

с фотокарточки глядят – народный суд

дай им волю – все порушат разнесут!

Размахнутся коммунальными Махно

развернут свои тачанки (как в кино)

с бугра из пулемета – каждый знает сам в кого!..

А пока пока по капле в даль двора

продвигаемся в затылок – номера

Горы ящиков и солнца штабеля…

Дом поехал… «Всем не хватит» – голосок…

Известь трескается… сыплется песок…

Водки нет уже – в бутылках ржавый сок!

У дверей скорей скорей – терпенья не!..

Дуська плавает руками как во сне…

Тут же стриженный другого жмэ к стене…

И пошел пошел размазывать в крови

с кровью сопли – изъясняется в любви

а кровищи – хоть милицию зови…

Так и надо нас – смурьё и старичьё

На износ на выброс – кости и тряпьё!

Пусть над свалкой – небо птичье и ничьё

ЭТЮДЫ В МАНЕРЕ ОГАРЕВА И ПОЛОНСКОГО

(1987)

1

Никто! Мы вместе только захочу

на финских санках я тебя качу

ты гимназисткой под шотландским пледом

а я пыхтящим вислоусым дедом —

и разбежавшись по дорожкам льдистым

сам еду на полозьях гимназистом

Мы – отсветы чужие отголоски

мелькают елки сосенки киоски —

и с хода на залив где ветер дует

где рыбаки над лунками колдуют

где мне в лицо пахнет твой волос дымный

не нашим счастьем под луною зимней

2

Снежный ветер дует с белизны залива

рыбаки на льду чернеют сиротливо

Зябко – руки в рукава шинели прячу

и дышу в башлык – иду к нему на дачу

Долго буду там в углу снимать галоши

юной горничной шинель смущаясь брошу

К лампе – к людям – в разговор! «Хотите чаю?»

за чужой спиной себя на стуле замечаю

и рука с кольцом холеная хозяйки

чашку мне передает «Возьмите сайки»

Обыск был у Турсиных – все ли цело?

Все сидят наперечет – люди дела

Маша светится свечой – чистым счастьем

и на сердце горячо что причастен

3

Прочли письмо узнали росчерк

вот кто иуда! кто доносчик!

Тянули жребий – люди чести

и тот кому достался крестик

взял револьвер тяжелый как замок

кивнул и – в дождь…

Ждал долго… Весь промок

Сюртук тяжелым стал хоть выжми

но ствол сухим держал под мышкой

все вглядывался в ночь откуда

сейчас появится иуда

все пальцы разминал которые свело

и все спешил душой пока не рассвело

4

Еще пел соловей в бледных зарослях мая

комары уже открыли пляжный сезон

на заливе

Ты брился отдувая щеку в зеркало

подкручивая победные усики

ты душился пачулями

и был глубоко и серьезно несчастлив

Она шла и шла по чуть заметной тропинке

расталкивая коленями тяжелый шелк платья

не хотела слушать никаких объяснений

и не успевая сам за собой

ты спешил впереди себя

за взволнованным демоном цвета морской волны

даже схватил ее за руку

нетерпеливо отдернула

отмахнулась от комара

локоть заехал тебе в лицо

было