Собрание сочинений. Том 1. Голоса - Генрих Вениаминович Сапгир

На выбор – сумки, рюмки, жустик, хрястик

– Вам нужен блист? Здесь есть похожий блистик

Народ глядит. Внутри ряды резин

и никчемушек полный гамазин

Набычил глаз небритый баргузин

Тигрессы, вепри, бракодабра, на-

рисованы на майках и штана-

Хватают все. Такие времена

Нет вас не удручает нет! что это —

сплошной обман нарпитом карапета

вампука, кривошвейная работа

Возьмите в руки эту пару, браты

смотрите: не услады, а усраты —

распороты и буфли оборваты

Вы сами два солдутика в наборе —

В ничьей культуре, в выдернутом мире

И что за игры там – на верхотуре!

ДОМ ИЗ ДЕТСТВА

Одноэтажный дом с высокими

белыми окнами помню как дум

с белыми окнами помню как дым

одноэтажный с высокими белыми

помню как ветер и помню как шум

ГИСТОРИЯ

Звал ковырялу Главный Бутафор

и приказал: расковыряй мне двор

не то с тобой – короткий разговор

Звал каменилу Славный Буфари

и говорил: мне известь затвори

и каменную повесть сотвори

Звал меднолюба Гневный Фабиу

морщиной храм изобразив на лбу

он вырешил: измысли мне трубу

Был двор изрыт. Собор построен был

И крылоса охрангел затрубил

как бы Господь пришел во славе сил

И жители бежа на трубный зов

кричали так, как будто взят Азов —

И громче всех – сробевший Буфарев

Но всюду были ямы, камень бут

был Футариб раздет и необут —

и навернулся в яму Фарибуд

И умер Арибуф. И до сих пор

туристы посетившие собор

идут к автобусу через изрытый двор

ПИТИУНДА

Питиунда – охрамина сосен

Ножницами этот полухрамий —

и железные листья мандаринов

и картонные листы магнолий

и кора-дерюга эвкалиптов —

вырезан из крепкой старой сути —

из ДАРУНВАРУНМАРАКИПРЕНЫ

ПОЕЗДКА В КОЛДОБ

Питутели приехали в Колдоб

Подумал предприятель: «Ах ты чтоб…»

Задача: отстающим вымыть клуб

Лысняк, грустняк и белоклочковатый

получтарух по-модному одетый

глядит: полукоттеджи – полухаты

Скружаются к бибобусу фигуры

У дверцы – озабыченный который

не в складь – не в мать заводит разговоры

Лысняк ему лопаточкою – брысте!

Полустарух собрал себя на части

Винтарь щепу и тракты смотрят гости —

Куровники муровники – охмурь!

А баграном со сцены (верь – не верь)

«Весь ураган доложим без потерь!»

Потом читали подыхая мух

места – отдельно – выжимая смех

лысняк и молодой полустарух

Теперь – грустняк. Он честный и очкастый

Он с отвращеньем в рифму мыслит часто:

за час – пятнадцать, а за двадцать – триста

Давай, Брусняк, дави их эрудитом

в мощь децибел! – и каждого при этом

всенепременно сделай патриотом

Зови, Песнюк, чтоб каждый первокурсник —

неруха знал: гудит престольный праздник!

Колдобник чтоб задумался о жизни

Не галочкой, а козырем пошел

«Ну прощевайте» – женщины как шелк

– Питутели питуйте хорошо

Куб опустел. Известка – голяком

Осталась память хухом – чесноком

И предприятель быдто незнаком

КЕРЫВНИК ТАЙ ПРАЦИВНИК

Шахтер – большой и шумный сухожил

– Пишлы до баб, – другому предложил

– Поихалы! – обрадовался ты-л

Будынок видпочынку – тю! – СТАХАНОВ

Блюкають хлопци в поисках коханых

В фойе физдеш: Гоните фулюганов!

Сторонкой – в лифт. И той – мужик огромный

– Працуй, казав другому, жмы подъемник! —

Тот и нажал, хоть с измальства был скромник

По коридору темень, як в забое…

Дви дивчины. И наших було двое

Ге, совписуе, значить роковое

Приподнимае кофточку рожеву

два порося… – Мы – не помеха? – Что вы?

Халатик расстегнуться був готовый

Подруга – быстр и смугол – ни словечка

Спросил: – Откуда? – Отвечал: – Узбечка

Татарка – и казанская конечно

Под окнами грымыв зализный шлях

Блымали зори, огоньки в горах

И там был Бог, а тут сидел Аллах

И пировали двое великанов

краса и блесс одесских ресторанов

и гурия из рода Темир-ханов

Овчар склонял коровушку к амуру

Товарищ обнимал татарку-дуру

Спивали хором: – Взяв бы я бандуру

И вдруг сказал товарищ напрямик:

– Ты – працивник, а я, брат, керывник

Я к обчеству шановному привык

– Нехай працюе витры над хвылыной

Нехай працюе ричка коло млына

Видпочиваты хочу, геть, хамлына!

И счастье наступило в сей же миг

ХОРОНЫ БАРАКА

Тут с поезда сойдя, казалось, только шаг

забор? Нет, здесь описывали круг

автобусы – и дальше был барак

Охристая стена – в такую далину…

Стежком пройдя снежком и подойдя к окну

заглядывал как рыба в глубину

Там в солнце сдвоено: какая-то доска

блеснул очками, кажется, Оскар

качнулась комната как некий батискаф

Хоронят или блазь? Хоронят: слышу медь

И стылая со ржавчиною сельдь

лежит в сугробе так, что любо поглядеть

Из коридора вышли Валя и