Брачная ночь - Николь Джордан

Аврора опустила глаза. Ее лицо цвета слоновой кости зарделось.

— История захватывающая, но их роман был обречен с самого начала. Желание стало ее навязчивой идеей, ее проклятием.

— Но она ни разу не пожалела о своей любви.

— Я бы не стала ей подражать, — не слишком уверенно промолвила Аврора, — Никому не позволила бы завладеть своим сердцем.

— Отец однажды сказал, что один лишь миг страсти стоит целой спокойной жизни.

Аврора ответила не сразу:

— И что принесла эта страсть? Бесплодные мечты о женщине, которая ему не принадлежала? — Аврора упрямо тряхнула головой. — Уж лучше держать свое сердце на замке, чем страдать, когда его вырвут у тебя.

Охваченный желанием, Ник смотрел на ее губы и с трудом сдерживал себя.

— Ты похожа на Дезире, Аврора… В тебе живет тот же неукротимый дух.

Аврора поставила чашку на стол. Руки ее дрожали.

— Ошибаешься.

Он не сводил с нее глаз.

— Чего ты боишься? Что ты способна чувствовать сильную страсть? Или того, что тебя могут извлечь из кокона, которым себя окружила?

Аврора резко поднялась.

— Думаю, тебе пора уходить, Николас.

После минутного колебания он тоже поднялся и стал приближаться к ней. Она не отступила. Она не желала уступать. Ни в чем.

Он взял ее руку, прижал к губам запястье. Она стояла неподвижно, с пылающими щеками, безуспешно пытаясь овладеть собой. Но в глазах ее он видел мольбу. И долго сдерживаемое желание.

Она созрела для страсти, для любви. Николас это видел. И он был единственным мужчиной, способным освободить ее от цепей, в которые она сама себя заковала. Но сейчас он не станет этого делать. Битва только начинается. Он умел терпеть и ждать.

— Я не ошибаюсь, сирена, — нежно сказал он. — Под покровом холодной сдержанности пылает огонь. Он ищет выхода, и я освобожу его.

Поклонившись, Николас вышел.

Аврора стояла, словно окаменев. И лишь когда за Николасом закрылась дверь, почувствовала, что сердце сейчас выпрыгнет из груди. Ей трудно было дышать.

Как ему это удается? От одного лишь его взгляда кровь в жилах бежит быстрее, колени дрожат, воля слабеет. Он будит самые темные, низменные инстинкты, гнездящиеся в дальних уголках ее души. Однако на этот раз он вывел ее из равновесия не взглядом, даже не ласками, а темой разговора.

Аврора в изнеможении опустилась в кресло. Неужели он прав и она похожа на Дезире? Неужели в ней пылает рвущийся наружу огонь?

Да, она стала другой, с тех пор как встретила Николаса Сейбина. Познала силу желаний, о существовании которых раньше и не подозревала. И ничего не могла с собой поделать. Как ни старалась.

Поколебавшись, Аврора взяла оставленную им книгу. Откровенность этого дневника шокировала ее, но история любви поражала воображение. Дезире, невинную девушку, соблазненную ее господином, захватил вихрь страсти, о которой она не имела ни малейшего представления, пока не попала в наложницы…

Это было настоящим безумием. Она забыла обо всем, что ей внушали с самого детства. Неужели такое возможно?

Но ведь и она сама в свою первую и последнюю брачную ночь испытала похожие чувства.

Аврора наугад раскрыла дневник.

Мне нравится в тебе все. Я люблю твою твердую плоть глубоко во мне. Люблю твою тяжесть и силу, твою твердость, слитую с моей нежностью. Люблю твой лихорадочный голод, благодаря ему я чувствую себя самой желанной из женщин.

Аврора закрыла глаза. Николас. Она представляла себе любовника Дезире именно таким — дерзким, полным жизненных сил, пронзительно чувственным. Он тоже пробудил в ней желание, таившееся в самой глубине ее существа.

Она невольно вспомнила, что произошло между ними в ту ночь, в ее спальне… Николас, нежный и яростный, наполнявший ее собой, дарящий ей то, чего она жаждала.

Всего несколько минут назад его глаза обещали это ни с чем не сравнимое наслаждение.

Аврора зябко повела плечами. Она не поддастся этой пагубной страсти, не смеет поддаться, как бы сильно ни бурлила в ней кровь.

Легче сказать, чем сделать. Желание помимо ее воли росло с каждой минутой. Она не могла себе лгать.

У меня нет сил противиться ему. Той жажде, которую он во мне вызвал.

Не проходило дня после их совместного чаепития, чтобы Аврора не проклинала Николаса. Его образ преследовал ее по ночам, не давая уснуть. Она то и дело просыпалась вся в поту, испытывая стыд. Днем желание увидеть его становилось навязчивым.

Всякий раз, встречая его в парке во время утренней прогулки верхом или же в другом месте, Аврора чувствовала, как замирает сердце, а по телу пробегает знакомая дрожь. Так же, как это было впервые, когда она увидела его на фрегате, в порту на острове Сент-Киттс.

Куда бы Аврора ни пошла, она встречала Николаса. Может, потому что он заполучил в союзницы Равенну. Собираясь за покупками, Равенна всегда брала его с собой. Он тщательно следил за тем, чтобы их встречи выглядели случайными, но Аврора знала, что все это спланировано заранее. Стратегический талант Николаса был выше всяких похвал.

Аврора оказывалась беспомощной перед столь изощренной тактикой. Никогда еще за ней не велась такая охота. Николас был подобен урагану, сметающему все на своем пути. От покоя и безмятежности, к которым Аврора только-только начала привыкать, не осталось и следа. Сопротивление было бесполезно: он был невыносимым, бессовестным и.„ обезоруживающе обаятельным.

Но что ее всерьез беспокоило, так это то, что Николас будил в ней не только страсть, но и более глубокие чувства. Она даже подумывала о том, не уехать ли на время из Лондона. Как раз накануне пришло письмо от матери Джеффри, леди Марч, та просила Аврору навестить ее. Младший брат Джеффри, десятилетний Гарри, рос сорванцом, и леди Марч уверяла Аврору, что только она сможет с ним справиться.

Но уехать сейчас, когда Николас в Лондоне, значит проявить трусость. К тому же она не могла оставить Равенну, поскольку обещала ее опекать. И самое главное, в Суссексе жил ее отец — поместья Зверели и Марч соседствовали друг с другом, а с отцом Аврора не желала встречаться, даже ради того, чтобы сбежать от Николаса.

Авроре казалось, что она понимает, какие он преследует цели. Со стороны могло показаться, что Николас за ней ухаживает, но она-то знала, что он с ней просто играет. Добьется своего — и конец игре. Его увлекал сам процесс преследования, а то, что на кону ее жизнь, его нисколько не волновало.

Аврора уже сомневалась в том, что выбрала верную тактику. Может, не стоит ему противиться? Может, добившись своего, он оставит ее в покое и уедет в Америку? Она не хотела, чтобы Николас разбил ей жизнь, чтобы указывал, как ей надо себя вести, чтобы управлял ее чувствами. У него хватило наглости заявить, что он знает ее лучше, чем она сама себя знает. Сравнить ее с француженкой, написавшей дневник… Возможно, некоторое сходство между ними действительно было. Но в ее жизни нет места для всепоглощающей страсти, которая неизбежно приводит к страданиям.