Брачная ночь - Николь Джордан

— Тиран — слишком мягко сказано, — с горечью произнес Николас.

Равенна кивнула.

— Оказывается, Аврора годами спасала домочадцев от его гнева, за что ей здорово доставалось. Говорят, он даже ее бил. И не раз.

— Бил? Родную дочь?

— Я понимаю, это чудовищно. Но одного из слуг он едва не сделал слепым, хлестнув плеткой по лицу.

Николас чувствовал, как к горлу подкатил ком. Сама мысль о том, что Аврора так долго находилась во власти этого чудовища, была невыносима.

— Все слуги в один голос говорят, что его жестокость не знает границ. Когда он выгонял кого-нибудь из них без рекомендательного письма, Аврора подыскивала бедняге работу. Даже теперь, переехав в собственный дом, она не оставляет слуг своим вниманием. Неудивительно, что они считают Аврору чуть ли не святой.

— Еще бы! — промолвил Николас, стараясь сдержать рвущийся наружу гнев. Аврора ничего этого ему не рассказывала.

— О чем ты думаешь? — спросила Равенна.

— О том, с каким удовольствием я несколько минут пообщаюсь с герцогом, — с ледяной улыбкой ответил он.

— Понимаю, — сказала Равенна. —Пусть это послужит ему уроком. Но ведь ты не можешь к нему поехать. Ты здесь под чужим именем.

Николас сжал зубы. Что же, он назовется именем кузена. Брандону нечего бояться быть узнанным, а герцогу давно пора получить по заслугам.

— Так о чем же ты все-таки думаешь? — нахмурившись, спросила Равенна.

— О том дне, когда герцог за все заплатит.

Равенна явно была удовлетворена ответом. Рассеянно блуждая взглядом по полкам, она сказала:

— Знаешь, почему Аврора так боится нарушить приличия? Из-за отца. Он пригрозил ей, что при малейшем намеке на скандал выпорет ее на конюшне и лишит права носить его имя. Он не задумываясь выполнит свою угрозу. Аврора в этом не сомневается. — Равенна повернулась к Николасу: — Надеюсь, ты понял, что ее опасения за твою жизнь не беспочвенны? Аврора всегда думает прежде о других, а уже потом о себе. И защищает тех, кто ей близок, Николас кивнул. Теперь многое для него прояснилось. Он понял, почему она мечтает о тихой, спокойной жизни. Почему решила связать свою судьбу с Джеффри Марчем — книжным червем и мямлей. После всего, что ей пришлось пережить в доме отца, она стала бояться сильных эмоций.

Теперь ясно, почему она бросилась защищать его тогда, на острове Сент-Киттс. Словно тигрица детеныша. Защищать обиженных — в этом видела она свое предназначение. Это стало ее второй натурой. По этой же причине она согласилась выйти за него. Ей хотелось как можно скорее уйти от отца.

Положение вдовы дало ей возможность стать независимой от отца, однако кончилось тем, что она добровольно вернулась в тюрьму, которую сама для себя построила, где не было места ни чувственности, ни страсти.

Николас невидящим взглядом смотрел на полки с томами в кожаных переплетах. Наконец-то он многое понял. Ее сдержанность, нежелание идти ему навстречу имели корни более глубокие, чем он мог предположить. Зато теперь он знал, почему она так отчаянно ему сопротивляется, знал, как себя вести. Он вторгся в ее рай, угрожая ее безмятежному существованию.

Однако Николас был полон решимости пойти до конца. Он должен сделать так, чтобы Аврора ему доверяла, чтобы раскрылась перед ним, пусть даже это будет гораздо сложнее, чем он думал вначале. Он сумеет найти путь к ее сердцу и освободить от оков, чего бы это ему ни стоило.

Он заставил меня почувствовать полноту жизни. Заставил мое сердце петь и воспламенил мою кровь.

Прошло еще два дня, и Аврора поняла, что Николас решил сменить тактику. Она уже переоделась ко сну, когда об оконную раму что-то негромко стукнуло раз, потом другой. Кто-то бросал камешки в окно, стараясь привлечь ее внимание.

Понимая, что это мог быть только Николас, Аврора выглянула в окно. Он стоял в серебристой тени дуба и смотрел на нее.

Сердце ее замерло. Она сегодня не выходила из дома и целый день его не видела. Из-за сильного дождя они с Равенной не поехали утром в парк кататься на лошадях. Равенна осталась у тети, а Авроре нечего было там делать. Но сейчас небо прояснилось, и на нем зажглись мириады звезд. Лунный свет струился в окно.

— Что ты тут делаешь? — шепотом спросила Аврора.

— Хочу похитить тебя и увезти на прогулку, — ответил он тоже шепотом.

— Среди ночи?

— Что из того? Ты провела весь день взаперти.

— Я уже собралась спать.

— Хочешь пригласить меня к себе?

— Нет, ни в коем случае!

— Тогда тебе придется спуститься вниз.

— Николас, я в ночной рубашке.

— Не возражаю против такого наряда. Быстрее одевайся, я тебя жду. Ты же не хочешь, чтобы я постучал в дверь и разбудил слуг?

— Я не желаю оставаться с тобой наедине среди ночи! — взбешенная его угрозой, ответила Аврора.

— Пусть это тебя не волнует: я все предусмотрел и прихватил с собой слугу. Он держит лошадей под уздцы. И у меня есть коляска.

Аврора колебалась, видимо, ей хотелось поехать. — Не думаешь ли ты, что я стану к тебе приставать в открытой двуколке? Разве плохо подышать перед сном свежим воздухом?

Разумеется, неплохо! Но нужно быть ненормальной, чтобы довериться такому повесе и развратнику, как Николас. К тому же обаятельному развратнику.

Но Николас все равно не примет ее отказа.

— Спускайся, любовь моя, не то мне придется залезть к тебе в спальню и спрыгнуть вниз, держа тебя на руках. Я буду ждать у черного хода.

Не успела Аврора опомниться, как он растворился во тьме. Кричать ему вслед она не могла. Выбраться ночью из дома, чтобы покататься с мужчиной? Порядочные женщины так не поступают. Однако внутренний голос нашептывал ей, что ничего страшного не случится. Всю жизнь она вела себя примерно, так можно хоть раз нарушить приличия?

Аврора, видимо, испытывала те же чувства, что и француженка из дневника, когда султан ввел ее в грех, открыв ей его сладость. Аврора быстро оделась, накинула плащ с капюшоном. Все в доме спали, никто не слышал, как она вышла на улицу.

Николас встретил ее ослепительной улыбкой. Аврора судорожно вдохнула свежий ночной воздух, почувствовав радость оттого, что он рядом.

Коляска ждала в конце аллеи, слуга держал под уздцы пару лошадей. Николас помог ей сесть и сам сел рядом.

— Подожди здесь, — велел он парню, — мы скоро вернемся.

Взмах поводьев, и кони пустились вскачь.

— Я должна была догадаться, что верить тебе нельзя, — мрачно произнесла она, когда они отъехали на такое расстояние, что слуга не мог их услышать. — Ты ведь обещал, что конюх будет с нами.