Тайны Вивьен - Анастасия Румянцева

– Ты несчастлива? – неожиданно спросил он. Его вопрос нагло вторгся в смутный разум Лили, заставляя быстро искать ответ.

– Ты задаешь сложные вопросы, – пробормотала она. – Я даже не до конца поняла, что произошло.

Они подошли к лестнице и стали медленно подниматься наверх. Феликс наклонился к Лили и опалил ее кожу горячим дыханием:

– Вчера ты смеялась невпопад, молчала, когда к тебе обращались. И хотя я ни разу не пожалел о нашей свадьбе, не думал, что твое предостережение насчет плохой и холодной жены будет столь буквальным.

– Прости…

– Не надо. Ты ни в чем не виновата. Я знал, на что иду, ведь ты честно меня предупредила, – улыбнулся Феликс.

Лили узнала коридор, в котором они оказались. На стенах висели портреты. Один раз она уже шла мимо осуждающих лиц предков Феликса, но теперь они скорее были напуганы, чем сердиты. И, к несчастью для Лили, она догадывалась почему.

– Я не знаю, как мы будем строить нашу жизнь, Феликс, – призналась она. – Но прошу дать мне время, чтобы прийти в себя.

– Сколько угодно, – он пылко поцеловал тыльную сторону ее ладони. – Нам спешить некуда. Вся жизнь впереди.

– Верно, – горько усмехнулась Лили.

Она оторвала взгляд от потертого деревянного пола и обнаружила, что они дошли до конца коридора. На последней картине заметила красивую всадницу на пегом жеребце. И маленькую девочку, которая стояла на крыльце и тянула к ней руки. Белокурая. В белом кружевном платье до щиколоток.

Руки мгновенно заледенели, а дыхание перехватило. Лили отшатнулась и вцепилась в предплечье Феликса, страшась упасть. Она смотрела на портрет и на год, указанный внизу картины. Рука, которая вывела зловещие цифры, явно не принадлежала художнику. Она дрожала и нетвердо держала перо, заостряя там, где надо закруглить.

1854 год

Земля ушла из-под ног Лили. Она узнала девочку с портрета.

Русамия. Велидар. 1859 год

Азалия вошла в просторный холл и с теплой улыбкой передала дворецкому черный плащ, покрытый снежными бисеринками. На улице робко наступала зима. Рано в этом году.

– Николай, я хочу встретиться с гостьей Кира, – попросила она. – И можешь не говорить ему о моем визите?

Дворецкий осуждающе покачал седой головой.

– Хорошо, – проворчал он, – но только один раз по старой дружбе.

Азалия засмеялась и похлопала Николая по плечу:

– Я буду в малой гостиной.

Она прошла мимо огромных зеркал, поглотивших всю стену, и мимолетно глянула на свое отражение. Шаги замедлились, и Азалия напряженно всмотрелась в сгорбленную старуху, одетую в черное вдовье платье с накинутым на плечи вишневым платком. Седые волосы напоминали снег и еще не утратили сияния. Если их распустить, они падали на спину блестящим потоком. А глаза все так же темнели под густыми бровями.

Азалия тяжело вздохнула. Она видела духов, исцеляла безнадежно больных, читала будущее, но не могла вернуть молодость. Даже ведуньи не чужды женского тщеславия. Она отвернулась от зеркал и прошла в гостиную, стараясь не вспоминать, сколько ей лет.

В комнате тускло горели свечи в люстре и приглушенно тлел огонь в камине. За окном шуршал снег, щедро ра-зукрашивая природу белыми красками. Азалия плотно задернула шторы, словно опуская занавес для зрителей.

Она села на край дивана, сложила руки на коленях. Несмотря на годы, ее пальцы еще оставались гибкими и никогда не ведали дрожи. Но сейчас то ли страх, то ли усталость заставляли руки нервно вздрагивать. Азалия сосредоточилась на дыхании и попыталась вытеснить из головы ненужные мысли, но вскоре дверь приоткрылась, и она увидела Вивьен. Юная красота, представшая перед ней, гордая и самоуверенная, заставила Азалию на мгновение перенестись в прошлое и вспомнить себя. Долгий жизненный путь остался позади, а у этой девушки все еще впереди.

Вивьен настороженно села напротив Азалии. От нее пахло ванилью. Тоненькие темно-рыжие брови сошлись на переносице, глаза подозрительно сощурились. Длинными пальцами девушка теребила пышную косу цвета багряного заката. Словно опомнившись, она скрестила руки на груди, но спустя несколько секунд они вновь потянулись к волосам.

– Кто вы? – Звонкий голос разрезал сгустившуюся тишину.

Азалия усмехнулась:

– В последний раз, когда я виделась с тобой, у тебя была лихорадка. Рада, что мои травяные настои помогли.

Губы девушки округлились. Она откинулась на спинку кресла, но косу не оставила в покое.

– Не бойся меня, девочка. Я – давний друг Кира. Меня зовут Азалия.

– Я не боюсь, – фыркнула Вивьен.

Детское бесстрашие забавляло Азалию, но она смотрела в глаза девушки и видела куда больше, чем та хотела показать. Одиночество. Страх. И жажда мести.

– Знаю, – утешила она Вивьен.

– Зачем вы пришли? И почему хотите говорить со мной, а не с Киром?

Азалия устало оперлась на подлокотник дивана и перевела взгляд на танцующий в камине огонь. Как бы хотела она так же беззаботно порхать по жизни. Но Азалия всегда была искрой, которая разжигала пламя. Она безукоризненно выполняла свой долг. И сейчас исполнит его в последний раз.

– Я должна сделать то, на что Кир никогда не решится. И за что, возможно, меня возненавидит.

– Почему?

На лице Вивьен отразилось любопытство, которое она даже не пыталась скрыть. Глаза расширились, брови приподнялись вверх.

Азалия вздохнула:

– Ты видела картину, завешенную черным полотном?

– Ту, что висит в конце коридора?

Азалия заметила, как взгляд Вивьен смущенно потупился.

– Да. Снимала ткань? – Можно было не спрашивать, тело девушки беззастенчиво выдавало мысли. – Знаешь, кто на них? Разумеется, нет, – тут же ответила сама себе Азалия. – Кир ни за что не расскажет. Он так старательно похоронил прошлое, что забыл себя в нем. – Короткий вздох. – Это его жена и дочь. Они погибли пять лет назад.

Горькая правда, подобно ушату воды, вылилась на Вивьен. Девушка беззвучно распахнула рот, но невозможно подобрать слов, способных выразить весь ужас.

– Я не знала. Но… догадывалась.

– Девочку звали Аделаидой. Она была прелестной. – Азалия сосредоточилась на боли – пальцы до дрожи стискивали грубую ткань платья.

– Как они умерли?

– В ту ночь гроза не просто бушевала, она разрывала небо в клочья. – Азалия прикрыла глаза, утопая в прошлом. – Кир был на задании от Ордена. Незадолго до трагедии он перехватил шпиона Секты и узнал, что сектанты почти выяснили, где скрывается семья, которая находилась под защитой Ордена. Ему пришлось убить шпиона. Приказа Магистра нельзя ослушаться, – с горечью добавила Азалия. – А сектанты никогда не чурались мести, даже несмотря на лживый закон не проливать бесконечно кровь. Августу доверили защищать жену и дочь Кира, потому что сам Кир еще был за границей. Их должны были перевезти в провинцию из поместья, но по дороге на них напали. Август был бессилен против целой банды сектантов. Он сам едва выжил. А карету столкнули с обрыва недалеко от утеса Искупления. Это была верная смерть. И ужасная. Когда врач осматривал тела, он сказал, что девочка умерла не сразу. – Голос Азалии надрывно пресекся. Она перевела дыхание. – Это был конец. Кир ушел из Ордена, хотя никто до него не позволял себе подобное. И заперся в поместье, как узник. Целый год лишь я могла навещать его, прежде чем он начал возвращаться к жизни. Теперь ты понимаешь, – она взглянула на бледное лицо Вивьен, – он знает, какую боль ты перенесла. Но отказался от мести, потому что понимал, это не вернет любимых.