Разведчики и шпионы - Станислав Зигуненко

Основной задачей резидентуры Треппера было добывание документов для прибывающих агентов и организация связи. Прямой разведывательной деятельностью ее сотрудники не занимались, а стало быть, и меньше рисковали.

Однако в 1938 году одного из его сотрудников – А. Райхмана – все же арестовали, как лицо, не имеющее юридического права проживать в стране. Его ждала депортация, и по идее Центр должен был бы принять меры по скорейшему переводу Райхмана на другую работу. Однако, вопреки здравому смыслу, после того, как нанятому Треппером адвокату удалось вызволить Райхмана из-под ареста, его почему-то по указанию из Москвы познакомили с другими сотрудниками резидентуры. Он теперь знал в лицо Гуревича, Макарова, Избуцкого, Гроссфогеля и некоторых других. Эта ошибка впоследствии будет стоить очень дорого.

В мае 1940 года Бельгия была оккупирована немцами. И тут надо сказать, Треппер повел себя отнюдь не по-джентльменски. Почувствовав угрозу ареста, он бросил жену и сына на произвол судьбы и укрылся у своей любовницы Джоджии де Винтер. Спас его семью, отправив женщину и мальчика в СССР, А. М. Гуревич.

Сам же Треппер предпочел заняться спасением денег. Он перевел на счета в Париже 300 000 франков и 16 августа 1940 года отправился вслед за ними на машине советского посольства с документами на имя Ж. Жильбера. Туда же уехал Л. Гроссфогель.

Пришлось Гуревичу, оставшемуся в Брюсселе, принимать на себя руководство резидентурой. И надо сказать, он сделал все возможное. Создал новую фирму «Симэско» с филиалами в Париже, Марселе и других городах Европы. Под ее прикрытием организовал новую агентурную сеть, приобрел конспиративные квартиры и даже, вопреки всем инструкциям, сам стал добывать важнейшие сведения.

Его невольными информаторами были немецкие офицеры-хозяйственники, размещавшие заказы через фирму «Симэско». Ну а Гуревич умел слушать и анализировать полученные данные.

Леопольд Треппер с женой

Гуревич также восстановил связь с действовавшей в Бельгии нелегальной резидентурой «Паскаль», которую возглавлял капитан ГРУ Константин Ефремов, и выезжал в Швейцарию для связи с резидентурой «Дора» (о ней подробнее ниже, в очерке о Шандоре Радо). Наконец, ему было поручено отправиться в Берлин и вступить в контакт с радистом группы «Альта» К. Шульце, а затем и с группой А. Харнака и X. Шульце-Бойзена.

Гуревич добросовестно выполнил эти задачи и передал в Москву дополнительно к своей информации информацию, собранную сетями «Альты», «Старшины» и «Корсиканца». В итоге его радиостанция была вынуждена выходить в эфир непозволительно часто. И хотя переданная информация была высоко оценена в Центре, ею заинтересовался даже сам И.В. Сталин, чрезмерная активность поставила Гуревича и его подчиненных на грань провала. Немецкая контрразведка со своими пеленгаторами ведь тоже не дремала.

И в декабре 1941 года немцы устроили облаву по установленным адресам. Несколько радистов, шифровальщица, содержательница квартиры, где находился один из передатчиков, были арестованы.

Правда, Трепперу, попавшему в засаду, удалось выскользнуть, предъявив удостоверение германской «Организации Тодта», и он тотчас предупредил о провале Гуревича. Тот подал уцелевшим агентам сигнал опасности, а сам вместе с женой и Треппером уехал во Францию.

Тем не менее, гестапо достался богатый улов. Проанализировав шифровки, попавшие в их руки, немецкие контрразведчики вышли в Берлине на след групп Ильзы Штебе («Альты»), Арвида Харнака («Корсиканца»), Харро Шульце-Бойзена («Старшины»). В итоге советская разведка в Берлине фактически перестала существовать.

Не лучше оказалась судьба сети агентов и в Бельгии. Арестованный наряду с другими Райхман на первом же допросе дал согласие сотрудничать с немцами. В результате его предательства было арестовано семнадцать человек. Затем не выдержал пыток один из радистов, и 22 сентября 1942 года его рация начала передавать сообщения в Москву под контролем гестапо. Еще несколько радистов и разведчиков были также принуждены гестаповцами к сотрудничеству. И хотя они стали включать в радиопрограммы условные знаки, означавшие, что работают под контролем, но не все их сообщения были поняты правильно. В итоге на многих – например, на А. Гуревича, К. Ефремова, М. Макарова и некоторых других – легло незаслуженное обвинение в предательстве.

Между тем, большинство участников бельгийской «Красной капеллы» держались стойко и мужественно восприняли свои смертные приговоры.

На достигнутых успехах немецкая контрразведка не успокоилась. К ноябрю 1942 года у ее агентов было уже достаточно данных для ликвидации резидентуры Треппера во Франции. Прошла серия новых арестов, в Марселе и Париже были арестованы Гуревич, его жена и все сотрудники фирмы «Симэско».

Чтобы избежать дальнейшего розыска со стороны гестапо, Треппер пытался инсценировать смерть и похороны Жана Жильбера, под именем которого он жил. Но инсценировка не удалась, и 24 ноября 1942 года он тоже был схвачен. Всего к январю 1943 года во Франции, Бельгии и Голландии арестовали более ста человек, из которых семьдесят работали на советскую разведку.

Немецкое командование решило через захваченные радиопередатчики организовать радиоигру с советскими спецслужбами. Стремясь спасти себя и дело, которому они служили, Треппер и Гуревич стали подыгрывать гестаповцам. Параллельно в июне 1943 года Трепперу удалось известить Центр о том, что передатчики бельгийских и французских резидентур работают под контролем немцев.

А поскольку подобные сообщения о провалах и работе под контролем немцев в Москву поступали и ранее, Центр наконец-таки смог разобраться в ситуации и стал вести полномасштабную радиоигру с немцами уже в своих интересах.

Далее началась полоса «чудес», возможных, кажется, лишь в детективных романах. Сначала 13 сентября 1943 года, воспользовавшись случаем, из-под стражи бежал Треппер. Да так удачно, что немцы не могли найти его в Париже до самого освобождения французской столицы в августе 1944 года.

Вслед за Треппером, оглушив охранника стулом, 18 ноября 1943 года совершил побег и Венцель. И ему тоже удалось скрываться в Брюсселе до освобождения Бельгии.

Гуревич, правда, оставался в заключении до конца войны. Но при этом он сумел совершить небывалое в истории разведки – завербовал следователя контрразведки Паннвица, который его допрашивал. И перед подходом войск союзников к Парижу Гуревич, Паннвиц, его радист и секретарша укрылись в Альпах, прихватив секретный архив.

Однако, даже привезя в Москву гестаповца Паннвица и секретный архив, Гуревич не избавился от обвинения в провале берлинской «Красной капеллы». Он был осужден, отбыл длительный срок заключения. Лишь после этого освободили, а затем и реабилитировали.