📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыСлезы в раю - Робин Доналд

Слезы в раю - Робин Доналд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 52
Перейти на страницу:

Что-то дерзкое промелькнуло в искрящейся глубине его глаз, что-то, что не имело названия, но на что она все равно бы откликнулась, даже если бы не доверяла ему.

— Пусть теперь это будет медленно и нежно, — сказал он, садясь рядом с ней, — мы будем любить друг друга так, словно это последний, единственный раз, когда мы вместе.

Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось в ней. Что-то было не так, она чувствовала это. Она нахмурила брови, но он нагнулся к ней и поцеловал крохотное углубление ее пупка. Лишь только она почувствовала горячее прикосновение его языка, как все поплыло и завертелось у нее перед глазами.

Он сказал, что он не занимается этим с первой встречной. Она верила ему: он был слишком разборчив, чтобы потакать любым своим желаниям. Но он наверняка познал немало женщин, чтобы уметь так искусно взять у нее в постели все, что только возможно, для своего наслаждения, умело используя свой опыт и чувственность для того, чтобы продемонстрировать ей те способы, которыми мужчина и женщина могут дополнить друг друга в момент любовной страсти. Она слепо следовала за ним во всем, что он делал, и шептала слова, которые раньше и не мыслила произнести вслух, лаская его с невинной похотью, превознося его тело, его мужскую силу так, как была способна выразить свои чувства в тот момент. Она познала его на вкус, на запах, на ощупь — все это великое множество оттенков и ощущений, восторгаясь контрастом бледной мраморности своей кожи радом с бронзовым оттенком его загара, мягких изгибов своего тела рядом с его стройным и мускулистым.

Он брал ее с пьянящей силой уверенного в себе самца, унося ее с собой в тот храм чувств, в котором оба были верховными жрецами.

Ей было теперь неважно, что она больше не властна над своим телом, что, окутанная чувственным туманом, она полностью подчинилась ему, так как стоило ей только взглянуть в это сильное, искаженное любовной мукой лицо, встретить взгляд его пылающих, манящих глаз, и она убеждалась в том, что он, как и она, захвачен этим жарким, огненным потоком их страсти, чувствуя только одно — его руки сжимают ее в своих объятиях, а рот не в силах оторваться от ее губ.

Наконец, послушная его страстной мольбе, она поменяла положение. Он направил ее на себя, а сам, как паша, уверенный, что ему не осмелятся перечить, откинулся на подушках. Она попыталась воспротивиться, но только на миг, а потом подчинилась и, гордо держа свое тело, опустилась на него.

— Так я могу видеть тебя всю, — хрипло произнес он. Глаза его, устремленные в темноту, расширились, разглядывая ее стройное, разгоряченное страстью тело, шелковистую округлость высоких, гордо стоящих грудей, выпуклость сосков, отвердевших от его яростных ласк.

Краска стыда заливала ее тело. Он засмеялся и медленно коснулся руками ее груди, узкой изящной талии. Его пальцы цепко держали ее, пока она обхватывала, обнимала его коленями, принимая его в глубь себя. Острое, как стрела, ощущение заставило ее тихонько вскрикнуть и начать двигаться, сперва медленно и беспомощно, и предательская краска стыда густой, медленной волной заливала ей грудь и лицо, пока постепенно они не нашли ритм, устраивавший их обоих.

Это уже были иные ощущения, хотя в чем-то еще более насыщающие, чем в самый первый раз их любовного экстаза. Но исход, как и тогда, был неизбежен: экстаз, изнеможение, насыщение такой силы, которую, казалось, невозможно было выдержать.

Она уснула, лежа с ним радом, и спала так крепко, что не слышала и не чувствовала ничего.

Когда она проснулась, рассвет еще не наступил, но на тахте радом с ней никого не было. Она лежала и ждала, что он сейчас вернется, но через несколько минут, проведя рукой по другой половине тахты, она обнаружила, что та давно остыла, словно он ушел сразу же, как только она уснула.

Она встала, пошла в ванную комнату и включила свет. То, что она увидела, поразило ее. Часто мигая, она стояла, оглядывая удивительное убранство комнаты. Она напоминала грот, с водопадом и маленьким прудом, который был окружен камнями и большими валунами и отделан черным мрамором. Среди камней цвели белые, розовые и зеленые орхидеи, росли какие-то растения с необыкновенно пышной листвой и папоротники. Обнаженная женщина, должно быть, выглядела здесь гурией, изнеженной и белокожей, оказавшейся здесь для того, чтобы утолить страсть своего хозяина.

Кэндис судорожно проглотила слюну и на мгновение закрыла глаза. Затем она сняла с крючка банную простыню, вышла из ванной и выключила свет. Завернувшись в мягкую махровую простыню, она подошла к окну и, повернув ручку холодными как лед руками, широко распахнула его.

Прямо перед ней в серой предрассветной дымке раннего утра высоко к небу поднимались тончайшие струи фонтана, с приглушенным звуком падая в черный пруд. Из чащи леса донеслись чистые и прозрачные звуки птичьего пения, насмешливые, словно эхо жестоко преданной любви… Это пела та самая легендарная птица тикау, которую редко кому удавалось увидеть, птица, про которую думали, что она призывает возлюбленного к тому, кто слышит ее пение.

Нет, не просто возлюбленного. Эта птица звала свою единственную любовь, свою единственную настоящую страсть…

Кэндис горько улыбнулась. Что ж, птица тикау звала к ней ее возлюбленного, но, как это часто бывает в легендах, она обманула, хотя сначала, казалось, и дала то, что обещала. В Соле Джеррарде было все, чего только могла желать женщина: дикий порыв, нежность, страсть и честность. В его объятиях она познала тот восторг, который нельзя было измерить обычными мерками, и то освобождение и покой, которые и радовали, и пугали ее.

Мягкое и ровное журчание фонтана, падающие струи которого морщили подвижную гладь пруда, монотонно отдавалось у нее в голове, где в сумасшедшем вихре кружились сейчас ее мысли.

Когда быстро наступивший тропический рассвет разлился над островом во всем великолепии своих розовых и золотистых красок, она все еще стояла у окна, глядя, как играют в свете наступающего утра тонкие струи фонтана. Тому, кто в эту минуту бесшумными шагами шел по дорожке, ведущей от фонтана к дому, она казалась призраком.

Когда он вошел в эту чудную, напоминавшую о недавних наслаждениях комнату, она не обернулась, ничем не показав, что заметила его приход. И только когда он подошел ближе и встал радом, она подняла на него свои огромные, пустые глаза. Он был одет так же, как и накануне, в темную рубашку и более темные брюки, но рукава его рубашки были до половины засучены, и в неярком свете раннего утра он казался холодным и суровым.

— Так сколько ты хочешь? — резко спросил он.

Она промолчала, но ресницы ее вздрогнули и опустились.

— Так сколько? — продолжал настаивать он. — Девственность пользуется изрядным спросом среди некоторых мужчин. Меня это, правда, никогда не волновало, но я готов возместить тебе потерю невинности. А ты была сегодня такой обворожительной, такой соблазнительной распутницей. Я редко получал такое наслаждение.

Она почувствовала, как что-то сдавило ей горло, ее голос звучал низко и глухо от обиды и боли, и она с трудом смогла произнести только его имя.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?