Белая гвардия - Александр Бушков

— Да, в общем, нисколечко, — честно признался Мазур.

— Вот видите. Поскольку это, насколько я знаю историю, опять-таки опирается на ваши исторические традиции, — он уставился куда-то мимо Мазура, заговорил тише, задумчивее. — Если вспомнить доктора Лумумбу… знаете, я был с ним хорошо знаком, еще во времена бельгийцев. Бедняга Патрис был идеалистом и романтиком, трагедия его в том, что он считал, будто возможно сразу, одним рывком, перепрыгнуть в европейскую демократию: независимый парламент из ярких личностей, куча политических партий и все такое прочее… Чем же все кончилось? Его убийством и долгой гражданской войной… Так вот, Мукузели с этой точки зрения стал крайне опасен. Еще и потому, что с недавних пор его, нет никаких сомнений, кто-то опекает. Мы так и не знаем пока, кто, но наш таинственный Некто располагает нешуточными средствами, умеет вести искусную политическую пропаганду и всерьез нацелился усадить Мукузели на мое место. Боюсь, что мы имеем дело не с конкретным человеком, а с государством, одним из тех, что хотело бы сюда влезть, потеснив французов. Вот, извольте полюбоваться. Наши люди в Европе сделали подборку…

Он протянул Мазуру папку. Мазур извлек оттуда кучу газетных вырезок. Языков этих он не знал, но нетрудно было догадаться по фотографиям, о чем идет речь: Отец Нации во всем блеске наград и погон, доктор Мукузели, этакий интеллигентный скромняга в галстучке и профессорских очках, оскалившиеся солдаты, делающие выпады автоматами с примкнутыми штыками, броневик на фоне пылающих хижин, трупы на проселочной дороге. Ага, по-немецки, можно с грехом пополам разобрать заголовки… «Нойе Лумумба»…

— Его сравнивают с Лумумбой? — спросил Мазур.

— Именно что. Вы видели фотографии Патриса?

— Давным-давно, — сказал Мазур. — Я тогда только-только пошел в школу…

— Ему умышленно придали сходство с Патрисом. Видите, волосы курчавятся? Это чисто парикмахерские ухищрения — прежде волосы у него были прямые, как у подавляющего большинства фулу и коси, у нас очень мало курчавых… Очки того же фасона… Кстати, большинство фотографий — чистейшей воды жульничество. Это не наши солдаты, это заирские парашютисты на учениях, очень легко определить по эмблемам. Броневик тоже опознается легко, это английский «Даймлер Скаут», у нас в стране нет на вооружении ни единого экземпляра. Но европейцам и янки на такие тонкости наплевать. Главное, они получают штампы, к которым привыкли: отважный борец за демократию против зверообразного тирана… — Папа усмехнулся. — Ну какой из меня зверообразный тиран? Я всего лишь соблюдаю давние национальные традиции…

Пожалуй, Мазур с ним согласился бы. Папа, конечно, не подарок, все у него ходят по струнке и точно знают, как свистеть, как летать, а также — какая участь ждет нарушителя регламентов. Но все же, по сравнению с иными африканскими коллегами по профессии, Отец Нации — ангел в тюбетейке. Нельзя сказать, что застенки забиты арестованными, никто не сжигает деревни с вертолетов, расстрелянные не валяются по дорогам так, как это запечатлено на снимке, даже блондинки попадают к нему в постель без малейшего принуждения. Ну, конечно, гоняет оппозицию мотыгой с дерева на дерево, но где в Африке ее не гоняют? А Бокасса и вовсе людоед. Амин расстреливал демонстрации школьников…

— Так вот, — продолжал Папа, — Мукузели превратился в нешуточную проблему, требующую безотлагательного и самого жесткого решения. Пока он — точнее, те, кто за ним стоит — не разожгли настоящий пожар. И потому я хотел бы с вами проконсультироваться, как с профессионалом. Как бы вы решили эту проблему на моем месте? Со здоровым цинизмом и максимальной жестокостью?

У Мазура имелся кое-какой африканский опыт. Поэтому он и не раздумывал долго.

— Ну, если со здоровым цинизмом… — сказал он с усмешкой. — У вас шесть «Атандаров-4М», а здесь достаточно и одного… «Атандар» устарел для Европы, но в Африке до сих пор хорошо служит. Хороший самолет. Пять точек подвески для разнообразного вооружения, включая ядерное оружие… Мукузели обосновался километрах в пятидесяти от границы, для «Атандара» это считаные минуты. На той стороне нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего систему ПВО. И еще у нас есть точная привязка ко времени. Мукузели дает передачи не в записи, в прямом эфире, точно известно, когда он будет в доме… ну, а в том, что Мтанга давно выяснил, как этот дом выглядит, я не сомневаюсь. Истребитель без опознавательных знаков наносит удар и исчезает… Ваши «Атандары» — не палубные перехватчики, а именно что ударно-штурмовые модификации… Я не чересчур циничен?

— Ничуть, — сказал Папа с неподражаемой улыбкой. — Наш северный сосед съест и не такое… Что же, все правильно. Именно такой вариант действий мне предлагали наши военные. Мтанга рассматривал более простые варианты: пуля в спину, бомба, рогатая гадюка в спальне… Правда, в его вариантах есть недочеты: исполнитель может предать или напортачить… Но все это — не то. Не то! — он поднял палец. — Любой из этих вариантов, начиная от удара с истребителя и кончая гадюкой, послужит на пользу не нам, а противнику. Новоиспеченный мученик, жертва тирана тоже может стать превосходным знаменем. Тут уж можно подобрать и вовсе незначительную пешку, в качестве знаменосца и идейного продолжателя сойдет кто угодно, хотя бы тот прохвост из министерства дорог, который хапнул из кассы своего ведомства приличную сумму во французских франках. — Папа поморщился: — Просто-напросто выгреб из сейфа наличные, положил их в сумку и сбежал за границу. Как убого и пошло… Даже из него можно в два счета слепить знаменосца, поскольку в нашем распоряжении нет фотографий или кинопленок, запечатлевших бы, как он выгребает из сейфа казенные денежки…

На его лице появилось неподдельное презрение и превосходство: ну конечно. Папу, наловчившегося перекачивать денежки из закромов Родины в европейские банки гораздо более изящно и даже виртуозно, подобная незатейливая пошлость способна была лишь рассердить…

— Одним словом, не следует собственными руками создавать мученика, — продолжал Отец Нации. — Гораздо предпочтительнее доставить его сюда живым. И предать беспристрастному суду. Вполне возможно, выяснится, что карманы у него были набиты даже не долларами, а золотыми южноафриканскими рандами, полученными от тамошних расистов за предательство интересов нации…

«Уж это наверняка, — подумал Мазур. — У Мтанги этот эмигрантский пророк быстренько сознается, что продал страну даже не юаровцам, а марсианам, и даже портреты их нарисует в два счета…»

— Вы хотите отправить туда группу? — спросил Мазур.

— Ну разумеется, — безмятежно сказал Папа. — Вы правильно заметили: есть точная привязка к месту и времени. В тех местах нет военных гарнизонов, нет пограничных сил… впрочем, как и с нашей стороны, граница — чисто условное понятие. Там уже лет двадцать тишина и покой. Они не нападут, потому что гораздо слабее, а мы не нападем, потому что у них в приграничных районах нет ничего интересного, ни полезных ископаемых, ни даже деревьев с ценной древесиной. Скудные земли, чахлые сельскохозяйственные области…

Мазур сказал деловито:

— Но если его кто-то опекает, к нему могли и приставить охрану…