Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт

– Думаешь, мы сможем? Вернуть ее? Живой и невредимой?

– Прошел не один час, – ответил Агилар. – Как правило, когда ребенка похищают, он редко переживает первые несколько часов. Если целью является выкуп или оказание какого-либо давления, тогда похититель заинтересован в том, чтобы ребенок остался в живых. Или если похитил кто-то из родителей. Но похищение чужого ребенка… дело скверное, дон Пабло. Не стану вам лгать. Мы можем уповать на лучшее, но…

– Но готовиться к худшему. Да, понимаю. Если этот pendejo хоть пальцем ее тронул, он заплатит.

Он снова умолк, нахмурившись.

– Он заплатит, – пробормотал под нос. – Он заплатит.

Агилар остановил машину в половине квартала от нужного дома. Увидел Меткача, Ла Кику, Чернявого, Брайана, Ройера и нескольких других – всего девять человек, плюс он с Эскобаром. Итого одиннадцать. Вместе они смогут вломиться через все проходы и отыскать субчика, в каком бы укромном уголке дома тот ни угнездился; хочется надеяться, не дав ему времени навредить девочке – если он этого еще не сделал.

Небольшой скромный дом был выстроен подальше от улицы. Каретный сарай, переделанный в гараж, разместился у дороги; как раз через окна в его воротах Меткач и углядел замаскированную машину. В двух комнатах дома – одноэтажного, если только в нем нет подвала, – горел свет. На минутку Агилар пожалел, что с ними нет Монтойи – это куда больше подходило бы на подход, которым они воспользовались для захвата Лео Кастельяноса – казалось, уже целый век назад. Разница лишь в том, что на сей раз у них больше людей – и приходится тревожиться о невинной жертве.

Если Адриана пережила похищение лишь затем, чтобы пострадать при спасении, Эскобар повесит его пятнистую шкуру на стену и будет пользоваться ею в качестве мишени для учебных стрельб.

Он собрал бойцов в группку на пару минут, чтобы изложить план и расставить всех по местам. Меткач уже обошел дом кругом, пересчитав двери и окна. На каждую дверь – переднюю, заднюю и боковую – приходилось по два человека и по одному на каждое окно. Одно из окошек было слишком мало, чтобы в него мог протиснуться взрослый; Меткач решил, что это окно ванной. Но человек, доведенный до крайности, мог вытолкнуть девочку через него, так что Агилар решил прикрыть и его – просто на всякий случай.

Они с Эскобаром взяли боковую дверь; El Patrón прихватил пистолет-пулемет «Хеклер и Кох», висевший теперь на ремне у него через плечо, а Агилар вооружился ручным тараном, позаимствованным при увольнении из полицейской машины, собственным пистолетом в кобуре и ножом на лодыжке. Рассудив, что грохот одновременного вторжения через все проемы в доме будет достаточным сюрпризом уже сам по себе, он не старался согласовать время или что-нибудь вроде того. Просто дал минуту, чтобы все встали по местам, после чего гаркнул «Вперед!», одновременно ахнув тараном по двери прямо рядом с замком. Косяк разлетелся в щепу, и дверь распахнулась. Они ворвались в пустую кухню. По всему дому слышались звон и грохот выламываемых дверей и разбитых окон.

А потом услышали вопли – визг маленькой девочки и крик взрослого человека. Она жива.

В задней части дома Курок крикнул:

– Они здесь! Не приближайся к ней!

Агилар и Эскобар бросились на голос и оказались в спальне. Ла Кика ввалился через окно, а Змееглаз и Отрава загородили дверной проем.

Субъект был худ, чуть ли не изможден. У него были короткие седеющие волосы и угловатое лицо. Одет он был в грязную, заляпанную жиром футболку с пачкой сигарет в нагрудном кармане и семейные трусы. Адриана до сих пор была в своей школьной форме – красный сарафан поверх белой блузки и розовые кроссовки. Стоя у кровати, она ревмя ревела от ужаса, но хотя бы мужик заткнулся. Он сидел на краю кровати, крепко вцепившись в простыни.

Эскобар пнул его в ногу достаточно сильно, чтобы рассечь кожу, и требовательно спросил:

– Ты делал ей больно? Ты ее трогал?

– Я… я т-только хотел с кем-нибудь п-поиграть, – с запинкой пролепетал тощий. – Я… я не х-хотел никому причинить вред!

Пнув его снова, Эскобар ткнул стволом автомата мужику в лицо.

– Трогал ты ее?

– Только ч-чуточку.

Повернувшись к девочке, Эскобар присел перед ней на корточки.

– Адриана, это я, твой дядя Пабло, – неожиданно нежно проговорил он. – Теперь ты в безопасности. Мои люди доставят тебя домой, к маме. Она очень тревожилась о тебе, как и Tía[28] Тата. Но теперь все хорошо, поняла?

Похоже, она узнала Эскобара. Слезы еще бежали, но рев прекратился, и она кивнула.

– Кого ты знаешь? – спросил Эскобар. В дверном проеме уже сгрудились остальные парни, и девочка, обежав взглядом лица, указала на Отраву. Эскобар впился взглядом в Отраву, потом в Ла Кику, словно желая впечатать безмолвное послание, а затем отпустил ее. Взяв девочку за руку, Отрава повел ее из комнаты. Нежность Эскобара с девочкой изумила Агилара; может, он и вправду по пути говорил о семье совершенно искренне.

Эскобар умолк, прислушиваясь. И когда услышал, как дверцы машины захлопнулись, двигатель завелся и машина отъехала, снова повернулся к человеку на кровати. Приподняв автомат, бросил:

– Кто-нибудь, дайте мне пистолет.

Ему тотчас же протянули четыре пистолета. Взяв один, Эскобар отдал взамен автомат.

– Думаешь, хватать маленьких девочек на улице – забава? – вопросил.

Похититель безудержно трясся, комкая в ладонях простыни.

– Н-нет, – пискнул он. – М-мне ужасно ж-жаль.

Направив пистолет вниз, Эскобар выстрелил в левую ступню похитителя. Тот взвыл от боли. Не успел он ничего сделать, как Эскобар прострелил и правую.

– Знаешь, кто я?

– В-вы дон П-п-пабло, – выдавил тот. Слезы и сопли текли у него по лицу, а кровь из ступней капала на пол.

Эскобар сверкнул мимолетной усмешкой, словно довольный тем, что его узнаю́т. И снова перешел к делу, враз посуровев. Выстрелил дважды, на сей раз в оба бедра. Человечишка возопил, а затем вогнал руку в рот и впился в нее зубами.

– Видишь свою ошибку? – вопросил Эскобар.

Говорить тот был не в состоянии, но кивнуть головой сумел. Эскобар выстрелил снова. Левое колено, потом правое.

Сморчок заверещал и принялся молиться вслух, словно еще мог избавиться от горькой участи.

Переместив прицел, Эскобар выстрелил ему в правое плечо чуть повыше локтя. Но пистолет лишь застопорился с открытым затвором. Пусто. Эскобар протянул его в сторону, и кто-то, поспешно выхватив оружие из его руки, заменил новым. Он выстрелил снова в левое плечо, потом в оба локтя, потом в оба запястья.

Несчастный метался по кровати, испуская лишь бессловесное верещание. Его трясло с головы до пят. Он наделал в трусы, и по комнате расползался смрад, заставив Агилара порадоваться, что пороховая гарь хоть отчасти перекрывает вонь.