Святоша. Путь защитника - Маркус Кас

В общем, даже дышали мы осторожно, чтобы не чихнуть. Потому что пахло тут сильно. Химикатами и травами, ядреная смесь. Но прерывать изыскания ученого вопросами о том, можно ли подождать снаружи, никто не решался.

Профессор гремел склянками, что-то смешивал и поджигал с шумными хлопками. Затем рассматривал результат в микроскоп, мотал головой и принимался колдовать снова. Видел я и как он использует печати.

— Ай, ай, ай, нехорошо, — бормотал он и мы напрягались, но затем следовало: — Надо пополнить запасы можжевельника, совсем забыл.

Первым не выдержал ожидания Карл. Здоровяк переминался с ноги на ногу и в итоге что-то задел. Загремел шкаф с бутылками, Карл попытался его успокоить, дряхлая древесина треснула в его могучих руках и нас спешно выгнали наружу.

Разместившись на поляне, кто на пнях, кто на поваленном дереве, мы ждали на свежем воздухе. Из лаборатории периодически доносились хлопки и ругательства, затем повалил густой дым вместе с криком, что всё в порядке.

Я подошел к монаху и сел рядом, тихо спросив:

— Так профессор обучался в обители?

— Да, — неохотно ответил Глеб. — Большой талант у него, через два года магистром стал. Но его гениальность не признавала границ, так что Иван Сергеевич искал знания не только официальные и разрешенные. Но и запрещенные тоже. И искренне не понимал, когда его просили этого не делать. Только это его и спасло, наивность и талант. Ну и несколько действительно полезных открытий.

— Так он там… — неопределенно махнул я рукой на строение.

— Использует то, о чем лучше помалкивать, если жизнь дорога, — кивнул монах.

Ох, вот бы с ним пообщаться наедине. Но я прекрасно понимал, что даже тут, в глуши, за таким не признающим границ, внимательно следят. Не один я такой любознательный, а с профессора станется просто разболтать всё первому встречному.

Изнутри раздался победоносный вопль и Далматский появился в дверях, неся литровую колбу в одной руке и стопку мензурок в другой. Он велел нам подойти, вручил каждому тару, торжественно разлил какой-то мутный отвар и объявил:

— А теперь залпом, до дна!

Слушать его никто не торопился, посматривая друг на друга. Я опасливо понюхал, несло смесью разнообразных трав и чем-то кислым. Молясь, чтобы профессор не настругал в этот витаминный коктейль тех пиявок, я зажмурился, выдохнул и выпил.

Жидкость оказалась ещё и вязкой, стянув всё во рту и прилипнув к горлу. Открыв глаза, я увидел, что остальные вдохновились моим героизмом и опустошили свои мензурки.

— Ну а теперь что? — не выдержал нервничающий Семён.

— Теперь ждем! — ответил Далматский, изучил и обнюхал каждого и даже веки приоткрыл, рассматривая зрачки. — Если я не ошибаюсь, скоро подействует.

— А если ошибаетесь? — я тоже нарушил правило не задавать вопросы.

Профессора такой вопрос ввел в легкое замешательство. Видимо в его мире он никогда не ошибался. А если это и происходило, то всё равно считалось результатом во благо науки.

— Вы лучше присядьте, — сообщил он. — Я пока займусь своим отваром, если что зовите.

— Если что? — настороженно уточнил Герман, но ученый уже скрылся внутри.

Мы расселись и поделились своими ощущениями. У всех они сходились, ничего необычного. Только Карл сказал, что хочет есть.

Минута шла за минутой, вдалеке журчала вода озера, где-то дятел долбил ствол, а в траве носились мыши. Начало темнеть и я задрал голову к небу в поисках грозовых туч. Всё таки дошло до нас ненастье, не хотелось вымокнуть тут.

Со зрением что-то было не так и я проморгался. Темнело прямо как при наступлении ночи. Лес вокруг стал темно-серым, потерял краски. Воздух застыл, ветер резко стих. Я увидел, что и остальные озираются, всматриваясь в окружающее.

— В… в… видите? — будто из под воды прозвучал перепуганный голос Ростовского.

Лес вокруг преобразился. В сумраке между стволов появились фигуры. Неразличимые, высокие и низкие, похожие на человеческие и непохожие. Их пошатывало и они медленно шли к нам, окружая со всех сторон.

Похоже это и есть то самое «если что»… Я открыл рот, чтобы крикнуть профессору, но не получилось, язык вдруг отнялся.

Что нам подсунул этот талант? С малиновых косточек точно так не вштырит. Если что и зашевелилось, так это волосы на голове, так что и отвары профессор вряд ли перепутал. Ох, если только там у пиявок не гибрид с мухоморами…

Галлюцинация была очень реалистична. Я ущипнул себя и хлопнул по лбу и пока занимался лечебным самоистязанием, фигуры приблизились. Похоже на духов или призраков, вроде если всмотреться, то видно насквозь.

Всматриваться не хотелось. Я стратегически отступал к строению, но остальные пошли другим путем. Повспыхивали ладони и защитники призвали оружие. Первым Глеб, наплевав на свои же строгие указания.

Онемевший язык слушаться отказывался, а бегать и размахивать руками перед перепуганными и вооруженными людьми — не настолько я упоролся. Похоже, что на них сильнее подействовало.

Сумрачные тени шатались вокруг и попыток напасть не делали. Пугали до жути, это да. Реальность дрогнула и темнота усилилась. Тут то все и слетели с катушек.

Ростовский рванул куда-то вбок, похоже к дому или машине. У инквизитора не было оружия, ну хоть инстинкт сработал. Герман резво подпрыгнул к Семёну, уже размахивающему двумя мечами.

Карл, замахнувшись топором и раскрыв рот в вопле, которого так и не прозвучало, ломанулся в самую гущу леса, сшибая ветки. А вот наставник складывал составную печать…

Я даже не подумал, что если он тоже онемел, ничего и не получится. У нас могло получится и не такое, судя по всему. Прыгнул и обхватил Глеба сзади, заводя руки за спину. За что тут же получил затылком в нос.

От мощного удара немного посветлело. Восприняв это как добрый знак, я вдарил наставника по почкам. Тому лечебные процедуры не понравились и мне прилетело в челюсть с разворота.

А следом в мою сторону полетела цепь с лезвием. Я упал на землю, в мягкий мох, лезвие просвистело над головой и влетело в поваленное дерево, разнося его на щепки. Пока оно застряло, я схватился за натянутую цепь и дернул на себя, роняя монаха рядом.

Мы, кажется оба пытались орать друг на друга, но тишина усугубляла и без того дикую картину. Но первым звуком стал не вопль, а заводящийся мотор. Княжич героически решил драпануть….

Это отвлекло Глеба, возможно в его голове что-то прояснилось, когда он понял, что его тачку угоняют. Но лицо его перекосило от ещё большей ярости и он попытался сложить ещё печать, так и валяясь, только на спину перекатился.

Я послал всё к демонам и призвал косу. Подскочил и сначала отбил пальцы монаху, чтобы неповадно было. А затем ударом древка по голове немного успокоил. Вырубить магистра такой простой штукой конечно же не получилось.