Новые Дебри - Диана Кук

Теперь же она знала, что мать уехала и назад не вернется. И что? Эти слова пришли к ней после того, как она впустила еще одно слово – «исчезла». Были и другие матери, которые остались. Они сразу же вмешались и окружили ее такой заботой, какой она никогда не видела от своей злой матери. По крайней мере, так ей тогда казалось.

Но эта машина. Эта машина с серебристой бочкой, с похожими на следы когтей отметинами черной краски на ней, с фарами, бликующими как солнце на их лучшем ноже, с металлическим подбрюшьем – тусклым и жестким, как надвигающаяся страшная буря. Она изрыгала пыль. Так много пыли. Эта машина преследовала Агнес во сне. Перед самым пробуждением эта машина переехала луговую собачку, поющую у нее над ухом. Кишки по всему разбитому асфальту. Карл собирает их и скармливает ей и другим детям за ужином. Пение ей нравилось, поэтому есть она не стала. Ее пытались заставить. Но она проснулась еще до того, как им удалось пропихнуть ей между стиснутых губ тощую ножку.

Завтрак готовила Дебра, а завтраки у нее получались лучше всех. В мешке с мисками Агнес нашла ту, которую любила, потому что на ней был сучок и за него можно было зацепиться пальцем. Больше никто не брал эту миску, потому что все знали, что она ей нравится. Она отнесла миску Дебре, и та вывалила в нее размазню, а потом, приставив палец к губам – секрет, – посыпала ее чем-то.

– Там кое-что особенное, – сказала она.

Ничего там не было. Не было никогда. Дебра вечно посыпала еду ничем, потому что нечем было посыпать. Агнес это знала. Как знала и то, что, если бы Дебра этого не сделала, было бы не так вкусно, пусть даже она добавляла в миску только воздух и, может быть, чуточку грязи со своих рук. Агнес даже представить себе не могла, что там сыплется, но Дебра, похоже, знала. Что-то из другого времени и места. Дебра была старше всех и повидала больше, чем кто-либо из них. Наверняка видела и посыпку-другую.

– М-м-м… – промычала Агнес, делая глоток. А Дебра хихикнула, словно ей сошла с рук какая-то шалость.

Агнес присела на корточки рядом с Гленом и жестом быстрого приветствия положила голову ему на колено.

– А, детка, – произнес он, и его лицо на краткий миг округлилось от улыбки, а потом снова вытянулось. Он не сводил глаз с горизонта.

Скоро они уйдут отсюда, и она этому радовалась. Скоро горизонт, на который уставился Глен, будет новым, он перестанет искать ее мать. У Глена нет замены ее матери, какая есть у нее.

Агнес слопала завтрак, вылизала миску и отправила ее в мешок к остальным. Обсосала ложку и спрятала в свою сумку. Скатала свою постель и закрепила ее на перевязи Глена. Сложила свое одеяло и закрепила на своей перевязи. Обычно все вещи носили ее мать и Глен, но теперь ей придется помогать. Вот и хорошо. Наконец-то она покажет, какая она сильная. Ее молнией пронзило ощущение счастья от того, что мать исчезла. За ее спиной возник Глен, безвольно опустив руки.

– Я сама все сделаю, – сказала она, разрешая ему просто стоять и смотреть. Она помела по земле, передвинула на другое место несколько камушков. Отступила и помедлила минуту, разглядывая то, что получилось. Нашла ветку полыни и бросила ее в середину.

– В самый раз, – заключила она и хлопнула ладонью об ладонь. Луговая собачка высунула голову из норы, высказала свое мнение и молниеносно скрылась.

Агнес нагнулась к норе.

– Говорю же – в самый раз! – крикнула она.

Глен взял ее за плечи.

– Ладно, он тебя услышал. – Он помог ей выпрямиться. Она надела через плечо перевязь. Было тяжело, но она решила не подавать виду. Заметив, как согнулся Глен под тяжестью их постели, она мысленно взяла себе на заметку в следующий раз забрать у него побольше груза.

Собравшись, они общими усилиями восстановили место, где был костер и где готовили еду. Закопали обугленное дерево, измельчили в порошок все, что могли, и смешали с землей. Доктор Гарольд отобрал кости получше и взял с собой отдельно от явного мусора. Из костей он варил бульон. Этот его бульон все терпеть не могли.

Карл приподнял перевязь Агнес над ее плечом.

– Ого, – сказал он. – Тяжелый груз. Ты что это? Взялась нести все вещи Глена? – Он засмеялся и ухмыльнулся Глену.

Агнес отпрянула, загордившись и разозлившись на то, что Карл выдал ее секрет. Лицо Глена снова вытянулось. Она шмыгнула вперед, в ту сторону, куда им надо было идти, и остальные потянулись за ней. Когда она оглянулась, Глен словно съежился и только начинал переставлять ноги. Шел медленно, будто не хотел уходить. Агнес прибавила шагу.

Она дождаться не могла, когда покинет это место. Ей так не терпелось уйти отсюда, вытеснить его из памяти. Мысленно она видела, как машина, на которой сбежала ее мать, взрывается, превращаясь в огненный шар, и исчезает с горизонта. Как в каком-то кино, которое она украдкой посмотрела однажды ночью, когда мать уснула, еще в их городской квартире. И что-то похожее она видела снова, когда молния ударила прямо в середину высохшего дерева. Агнес считала, что ей повезло, ведь она дважды за свою короткую жизнь видела огненные шары, и теперь она могла представить свою мать в одном из них.

Она хлопнула ладонью о ладонь. Кончено, и точка.

* * *

Ни один Смотритель на Нижнем Посту так и не появился. Как будто Общину послали туда только для того, чтобы удалить на много-много миль от Среднего Поста, от их милой укромной Долины, от нависающей над ней Кальдеры. По прошествии времени, которое могло быть одной неделей, а могло и восемью, дрон сбросил им новые указания. Координаты находящегося на другом, но тоже дальнем конце их карты нового Поста, написанные на оторванном от блокнота листе, и три слова: «Новое место приема». Карл окрысился: «Приема чего?» Еще одна территория, где они не бывали ни разу. Между тем местом, где они находились, и новым Постом они насчитали семь перевернутых букв W. Горы. Уйма гор.

На карте было много других гор. Они зимовали там. Летовали там. В горах им было хорошо. Но, разглядывая карту, они заметили, что горы, где они уже побывали, обозначены или двумя перевернутыми W, или четырьмя перевернутыми V. А эти семь новых громоздились одна на другой, как будто указывали на необозримое пространство, занятое ими. Община смотрела в сторону горизонта, но видела только плоскую землю. За этими новыми горами на карте не было ничего – до самых букв Х, отмечающих границу штата Дебри. До скалистых приграничных хребтов – или рукотворных насыпей, как они предполагали. Или других каких-нибудь сооружений на границе. Но все равно было странно ничего не видеть перед собой.

Солнце садилось, но по-прежнему обжигало им лица, пока не скрылось из вида полностью. А когда оно исчезло, небо вспыхнуло пурпуром, и зеленый отблеск появился, едва утонул последний светящийся краешек – обман зрения или света. Такое они уже видели, Агнес прозвала это явление Чародеем. И теперь Карл напомнил ей об этом. Агнес набычилась.

– Это просто свет, – сказала она. Больше она уже не глупая девчонка.