Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники - Лариса Бесчастная

— Самбэк! Она вся горит и дрожит! Её надо отвезти в покой и тепло, иначе она совсем свалится!

— Бери с собой Дока и отвезите её к Манане, — распорядился Самбэк.

— А может, лучше к Федотовне? — почему-то воспротивился Сергей.

— Я сказал к Манане, значит, к Манане! — рассердился Самбэк. — Она фельдшер и у неё рука лёгкая. А мне эта безбашенная мадам нужна здоровой. К тому же, от Федотовны эта сумасшедшая может сбежать. Мне не нужны лишние проблемы, хватит и тех, что она уже доставила. Сдадите её Манане и возвращайтесь. Мы будем на фабрике.

Перед тем, как двигаться к цели, доктор сделал мне сложную внутривенную инъекцию и я немного успокоилась. Потом он уселся рядом с водителем и мы поехали в неведомое мне жилище. Я лежала на заднем сиденье, положив голову на колени Бригадира, и изредка вздрагивала, гоня от себя все до единой мысли. Думать о чём-либо, кроме как об отце, я не могла, а думать о нём было невыносимо.

Мне как воздух нужна была передышка и все это понимали — потому в машине было тихо, как на кладбище, и даже уже знакомый мне водитель помалкивал. Сергей мягко и осторожно поглаживал мои плечи и волосы, а когда он нечаянно касался моей щеки, я ощущала дрожь его пальцев — и даже в том полубредовом состоянии, в каком находилась, понимала, что он очень взволнован. Я положила свою ладонь ему на колено и он откликнулся благодарным касанием моей руки, затем принялся перебирать мои волосы и эта ласка умиротворила меня настолько, что я задремала.

В таком бессознательном виде с помощью Дока я и перекочевала в объятья Бригадира по приезду на место. Пока он нёс меня в лифт, я уткнулась носом в его шею и, сомлев в родном запахе, безотчетно поцеловала шарик сонной артерии. Сергей вздрогнул и мимолётным поцелуем коснулся моей шеи. Я не видела, заметил ли Док наши нежности, но услышала его голос:

— Она такая хрупкая и нежная, но характер! Настоящий боец! Так на Самбэка попёрла, что я сам до смерти испугался, как бы он не переломил её, как берёзку.

— Как берёзку… — с грустью повторил Сергей и я снова шевельнула губами на его шее.

И затихла, гоня от себя воспоминания нашего счастливого прошлого. Откуда Доку знать, что тогда, в юности, Сергей звал меня своей Березкой — ведь моя девичья фамилия Берёзкина! А только зря я позволила себе эти сантименты! Последовавшие за этой трогательной поездкой в лифте события показали, что мне нельзя расслабляться ни на секунду. И начались они в самый нежданный момент.

Я ещё не видела лица женщины, открывшей нам дверь, но всё уже поняла по проникновенным интонациям её бархатистого голоса, когда она, радостно воскликнула:

— Русланчик! — и тут же, увидев меня, напомнила мне взвизгивание Лидии: — А это у тебя что за баба? Прижимается, как к своему!

«Так вот почему он не хотел везти меня к ней!». Молниеносная догадка наотмашь стегнула по трепещущей ещё душе и я, обмякнув, со стоном свесила голову с плеча «Русланчика».

— Уймись, Манана! — резко осадил её Сергей. — Самбэк велел тебе ухаживать на этой больной девушкой… — мы вошли в квартиру и он уверенно отнёс меня в какую-то комнату. — У тебя тут всё чистое застелено?

— Да всё чистое… — потерянно подтвердила Манана. — Кладите вашу девицу и уходите. Я сама её раздену и уложу как след ует…

Я ухватилась за крепкую шею Бригадира и, открыв глаза, показала характер:

— Нет! Уходите вы! Раздеться мне поможет доктор. Я доверяю одному ему… — И с болью подумала: «А вы пока пошепчитесь о своём… По-семейному…».

Польщённый моим доверием доктор с энтузиазмом принялся разоблачать меня, ни сном ни духом не предполагая, что, позволив ему полюбоваться на обнажёнку, я хотела всего лишь разжечь ревность Сергея — ах, забыла: Руслана! И доктор словил свой кайф, тем более, что сама я не могла двинуть ни рукой, ни ногой, поскольку одеревенела, едва услышала, как нетерпеливая Манана прижала Сергея прямо за дверью моей «палаты»:

— Русланчик, я так соскучилась! Отец неделю был в рейсе, а ты ни разу не пришёл… Я тебе уже надоела? Или ты к Райке опять таскаешься?

— Отстань, Манана! Потом поговорим. Сейчас я занят… — напряжённым голосом отбивался Сергей от назойливой обожательницы. — И не ори так громко… Отец вернулся?

— Вернулся… вернулся… Утром… — торопливо ответила Манана и снова взялась за своё: — Русланчик, пойдём в кухню… Там никого…

От боевого натиска темпераментной хозяйки дома Бригадира спас Док, крикнув: — Манана! Принеси чистую сорочку! — и продолжил стягивать с меня остатки одежды.

Хозяйка пришла скоро и, подав Доку сорочку, поспешила обратно. И я услышала её удовлетворённое резюме:

— Тощая такая! Посмотреть не на что. И бесстыжая: сидит голая перед мужиком… А Док весь цветёт, словно ему красоту невиданную показали…

— Да заткнёшься ты, в конце-то концов?! — вспылил Сергей и крикнул: — Док! Давай, поторапливайся! Нас ждут!

— Погоди, Бригадир! — ответил розовый, как поросёнок, и довольный Док. — Я ещё укол ей сделаю и пульс проверю. И Манане инструкцию выдам!

Надо отдать должное доктору, раздевал меня он очень почтительно, не распуская рук и не пялясь во все глаза, — но и не торопился одеть. А перед тем, как сделать укол, долго поглаживал мою ягодицу: единственно из-за ради обезболивающего массажа, разумеется. Наконец он позволил войти Сергею и тот влетел, как пуля, и повис над моей кроватью.

Док увёл Манану на инструктаж и я воспользовалась их отсутствием:

— Нагнись ко мне, Бригадир, хочу спросить кое-что… и сказать… — Сергей наклонился и я задала свой тяжёлый вопрос:

— Скажи, они убьют нас обоих? И папу и меня?

— Не думаю. У Самбэка другие планы, — коротко ответил Сергей.

— Кажется я поняла, какие именно. Пригляди за моим отцом, пожалуйста… Кроме как на тебя мне его не на кого оставить… — попросила я и закрыла глаза. — А теперь иди. Обо мне не думай. Я уже приняла решение. И ничего не боюсь. Иди… Русланчик… Прощай… — и я отвернулась к стене.

Я слышала, как доктор щупал мой пульс, как что-то сказал Манане и Сергею — но никак не реагировала. Меня теперь волновало лишь одно: легко ли открываются тут окна? Вот дождусь ночи и проверю… Двенадцатый этаж… Всё кончится быстро и безболезненно…

Другого выхода у меня нет, потому что Самбэку я нужна, чтобы шантажом заставлять отца делать наркотики — а этого я не могу им позволить… А ещё он знает про Никитку. И, наверняка, собирается сделать меня покладистей и заставить повлиять на отца. А если случится чудо и я выскользну, меня поймает Харлам… Да и у Марчелло с его командой есть за что со мной посчитаться. А у Сергея другая… Как ни крути, я в тупике. В полном дерьме… Ну так хоть полетаю напоследок…

Лечение Дока подарило мне три часа сна и я подкопила немного силёнок — по крайней мере, достаточно чтобы подняться. И самостоятельно дойти до туалета. А на выходе меня уже поджидала Манана: