1917. Кара до покаяния - Шамиль Куряев

То же самое Керенский писал и в своих мемуарах (в 24-й главе, названной «Заключительная стадия борьбы за мою Россию»). Приведём сей цинизм полностью: «К 15 ноября предполагалось заключить сепаратный мир России с Турцией и Болгарией. Вдруг совершенно неожиданно где-то 20 октября мы получили секретное послание от министра иностранных дел Австро-Венгрии графа Чернина. В письме, которое пришло к нам через Швецию, говорилось, что Австро-Венгрия втайне от Германии готова подписать с нами мир. Предполагалось, что представители Вены прибудут на конференцию о целях войны, которая должна была открыться в Париже 3 ноября. Вполне вероятно, что Людендорф и все другие сторонники войны до последней капли крови узнали об этом раньше нас. А посему задача Людендорфа сводилась теперь к тому, чтобы помешать Австрии выйти из войны, а план Ленина – к захвату власти до того, как правительство сможет разыграть эту козырную карту, лишив его тем самым всех шансов на захват власти».

Так что сепаратный мир, заключённый с внешними врагами, – это «козырная карта» Временного правительства (которую оно, видите ли, по вине поторопившихся большевиков «не успело разыграть»)!

Чтобы оправдать такое откровенное предательство, Керенский в 22-й главе своих мемуаров («Союзники и русское правительство») делает великое открытие в военной истории: «В конце концов в 1917 году Германия попала в критическое, если не безнадёжное, положение. Её военные специалисты осознали, что силой оружия Германии войну уже не выиграть. Австрия и Турция, по сути дела, потерпели полное поражение и тяжёлыми жерновами повисли на шее Германии».

Это опять-таки случай так называемого вранья… То, что Центральные державы упустили военную инициативу и не имеют шансов на победу в затяжной войне против всего мира, стало очевидно уже к 1915 году! Однако воевать можно было ещё долго, и с переменным успехом. Недаром даже Болгария капитулирует только к октябрю, а Турция – к ноябрю 1918-го! Что же касается Австрийской Империи, то она послала Временному правительству предложение о сепаратном мире в самый разгар своих военных побед!

Именно в октябре-ноябре 1917 года на Итальянском фронте разворачивалось одно из крупнейших сражений Первой Мировой войны – битва при Капоретто. В ходе этой беспрецедентной по масштабу и успеху операции австро-германскому командованию удалось прорвать Итальянский фронт на большом протяжении и развить успешное наступление, в результате чего итальянские войска обратились в паническое бегство. В военной истории эти события часто называют «катастрофа при Капоретто».

Военный разгром вынудил уйти в отставку правительство Италии, а ситуация на Итальянском фронте была стабилизирована только благодаря массированной переброске английских и французских дивизий. Конечно, в такой момент сепаратный мир с Россией (читай: гарантированный безопасный тыл – вместо ещё одного фронта) был бы лучшим подарком Его Императорскому Величеству Карлу Первому!

Только с одной Германией Керенский и Терещенко не спешили заключать сепаратный мир. Впрочем, и по этому вопросу во Временном правительстве мнения разделились: так, военный министр Верховский настоятельно требовал (и на правительственных заседаниях, и в выступлениях перед комиссиями Временного совета Российской республики) немедленно обратиться к Германии с просьбой о сепаратном мире! Но тут Керенский и Терещенко рассчитывали «продержаться до окончания военной кампании 1917 года» – не знали, что им самим времени отпущено всего ничего…

Так что хитромудрое Временное правительство совсем чуть-чуть не успело выйти из войны – гады-большевики помешали. Вот что было главным «камнем преткновения» между большевиками и Временным правительством: кто первым заключит сепаратный мир! Несмотря на это, многие россияне и поныне думают, будто Россия вошла бы в число держав-победительниц в Мировой войне, – «если б не большевики».

§ 5.4. Правда, иные умники (далёкие от военного дела) могут на это заметить: а много ли пользы было союзникам от русской армии образца октября-ноября 1917-го?

Какая разница – остаётся такая армия на фронте (митингуя, «братаясь» и дезертируя) или же в полном составе расходится по домам? Разница есть. И союзники – которым приходилось сдерживать последний отчаянный натиск немцев и австрийцев на Западном и Итальянском фронте – прекрасно это понимали.

Уинстон Черчилль впоследствии так писал о важности Восточного фронта: «В 1917 году русский фронт был сломлен и деморализован. Революция и мятеж подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии, и положение на фронте было неописуемым. И всё же, пока не был заключён договор о ликвидации этого фронта, свыше полутора миллионов немцев были скованы на этом фронте, даже при его самом плачевном и небоеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и пять тысяч орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам гибельный мир».

Стоит также обратить внимание на рассуждения Керенского – естественно, не эпохи «борьбы с царизмом», а позднейшие, эмигрантские! – о внешней политике Николая Второго.

По поводу прежних обвинений царя в подготовке сепаратного мира Керенский в своих воспоминаниях и исторических опусах высказывается предельно чётко: «Царь, конечно же, скорее мог утвердить план разгрома Петрограда, чем план сепаратного мира». И даже так: «Но в одном он был чист: вступив в войну и связав судьбу России с судьбой союзных с ней стран, он до самого конца, до самой своей мученической смерти, ни на какие соблазнительные компромиссы с Германией не шёл». Хорошо! – стало быть, ни в какой измене «царизм» повинен не был. Но… в чём же тогда состояла вина Николая Второго и его правительства?

Тут держись крепче! Керенский-мемуарист даже сочувствует честному и прекраснодушному императору: «Этот человек трагической судьбы любил свою страну с беззаветной преданностью и не захотел покупать отсрочку капитуляцией перед кайзером. Думай Николай II больше о своём благополучии, чем о чести и достоинстве России, он бы наверняка нашёл путь к соглашению с кайзером». Ну, а уж если даже для России Николая Второго в столкновении с немецкой мощью могло быть только одно спасение – «соглашение с кайзером», – то что говорить о демократической России Керенского образца 1917 года?

Остаётся только горько вопросить подданных Российской Империи и её союзников, приветствовавших февральский переворот: на что же вы променяли русского царя?!

§ 1.1. При Советской власти вакханалия клеветы в отношении последнего царя не утихла, а напротив – получила своё дальнейшее развитие. Очередная кампания лжи о Николае Втором и его семье началась непосредственно в момент цареубийства. Достаточно сказать, что согласно официальной версии Советской власти – озвученной 19 июля 1918 года «Правдой» и «Известиями ВЦИК», – расстрелян был только бывший император, а Александра Фёдоровна и наследник Алексей Николаевич были куда-то перевезены. О царских дочерях и лицах, сопровождавших царскую семью, вообще ничего не говорилось.