Грубиян - Хельга Дюран

у нее, Ромыч, никакого жениха, – поведал мне Саня.

– То есть, как это нет? – не поверил я. – Совсем нет? Ни одного?

Борисов не успел ответить, потому что на горизонте снова замаячила Кобра. На этот раз она принесла какие-то салаты, бутерброды и что-то попить. Она расставила все это на столе и повернулась ко мне.

– Ромочка, ты хочешь пить? – ласково улыбаясь, спросила она. – А ты, Саш?

Это что это? Полчаса назад я был Морозов, даже не Роман Николаевич, а теперь я уже Ромочка?

– Сока налей, Танюша! – попросил я.

Девушка налила и мне, и Борисову сока и услужливо принесла.

– Спасибо, – поблагодарил я ее, беря из ее рук запотевший стакан.

– Тебе голову не напечет? – Танюша погладила меня по волосам. – Хочешь, я тебе кепку вынесу?

– Спасибо, не стоит! Со мной все хорошо!

– Ну, ладно! – пожала она плечами и снова ушла.

Я выпил сок, пребывая в очередном ахуе. Зачем она мне наврала про жениха? И что за приступ заботы и нежности? Боже, как же хочется выпить!

– Напои ее, Ромыч! – вывел меня из ступора голос друга.

– Нахрена?

– Маришка всегда так делает! Напивается, высказывает мне всю хрень, что накопилась у нее в башке, а на утро делает вид, что ничего не помнит.

– А просто поговорить нельзя? Че за бред? – фыркнул я.

На самом деле напоить пигалицу для меня труда не составит. Я побаивался ее поведения. Кто знает, какая она, когда напьется? Вдруг буйная? Или блевать будет пол ночи? Тогда мы будем идеальной парой - один просидел на толчке черти сколько времени, а вторая будет в него заглядывать, извергаясь с другой стороны.

А если мелкая наговорит мне таких гадостей, которые я не переживу?

– Как видишь, нельзя, – усмехнулся Саня. – Бабы боятся клевать нам мозг, ну, это какой-то тренд новый, не бери в голову. Копят, а потом взрываются. Не затягивай, Ромыч. Если женщина бомбанет – хорошего не жди!

– То есть, предлагаешь мне отделаться микровзрывом? – рассмеялся я.

– Типа того. Напои ее и выслушай. Сам знаешь, что у трезвого на уме...

– И все?

– Если бы, – вздохнул друг. – Самое сложное выдержать этот бессвязный, нелогичный словесный поток. Что бы ни говорила тебе пьяная женщина, не слушай ее. То есть ты слушай, слушай внимательно, не перебивая и до конца, но не бери вообще ничего на свой счет. Уверен, ты узнаешь о себе такое, что тебе в кошмарах не снилось. Ты будешь виноват во всем на свете и даже в том, что льды Альп подтаивают, а ты ничего не делаешь, чтобы это предотвратить.

– А потом?

– А потом ты укладываешь ее спать, а утром говоришь, что она самая прекрасная женщина на земле, конечно же, что ты ее любишь и ценишь, и забываешь все, что она на тебя вывалила накануне. Ну, можно еще завтрак ей приготовить или цветы замутить.

Как вам идея? Звучит, как полный бред, но больше у меня советчиков не было.

29. Таня

– Напейся и выскажи Морозову все, что о нем думаешь! – методично нарезая зелень, посоветовала мне Марина.

– Шутишь? – усмехнулась я.

Пока мы с Борисовой готовили закуски, как-то незаметно за разговорами, приговорили бутылку вина. Язык мой отключился от мозга, и я вывалила на девчонку все свое негодование по поводу Ромы. А ведь я не хотела и не собиралась распространяться о том, что сплю с друганом их семейства. Да и не такие уж мы с Мариной близкие подруги, чтобы я с ней делилась сокровенным.

– Всегда так делаю, – пожала плечами Борисова.

– Знаешь, Марин, я прогуглила Рому... Мне кажется, что он сейчас очень раним и несчастен после той головокружительно успешной жизни, которой он жил до травмы. Что если он обидится на меня? Мы же только начали сближаться. А что если его жена вернется? Ты хорошо знала ее?

– Ой, Танька, ерунду не говори, – отмахнулась Марина. – Не жена – одно название. Да, они несколько лет были вместе, но думаешь, Ромка простит ТАКОЕ? Мужик он, в конце концов, или нежный гладиолус?

– Не знаю, тебе виднее.

– Первым делом потребуй, чтобы Морозов на развод подал! Какого хрена он до сих пор сидит на жопе ровно?

Меня это тоже беспокоило. Хоть Рома и обижен на жену, что если в глубине души он ждет ее возвращения?

– Мы знакомы неделю! Как я могу от него что-то требовать?

– Он тебя трахает? Значит, можешь! Мужики намеков не понимают, им надо все говорить в лоб! А если ему не понравится то, что ты ему высказала, пусть катится к черту! А ты утром прикинься, что ничего не помнишь, и сделай выводы, стоит ли с таким мужиком вообще связываться. Ты же понимаешь, Тань, что дальше будет больше... А что если ты в него влюбишься? А если залетишь? Вы хоть предохраняетесь?

– Да! – поспешила я успокоить Борисову.

Я уже поняла, что она любит все контролировать и совать свой нос максимально глубоко в проблему другого человека. Хотя, я же сама попросила совета...

А что если я уже? В смысле, влюбилась в Рому? Он не маячил перед моими глазами всего полчаса, а я уже соскучилась по нему. Наверное, я уже пьяная?

Борисова права – мне нужно прояснить наши с Морозовым отношения, как можно скорее. Я боялась разочароваться в нем. Что если он посмеется над моими претензиями или, что еще хуже, выгонит меня к чертовой матери?

Отношений в таком случае не будет, это понятно, но кто его будет долечивать? Будет ли его новая сиделка так же терпелива и внимательна? А что если Рома вообще забросит лечение?

Мне не было все равно на здоровье Ромы. Его выздоровление и восстановление меня беспокоили даже больше, чем мое положение рядом с ним. Может быть стоит подождать с разбором полетов? Пусть Морозов еще немного подлечится, и сможет хотя бы обходиться без инвалидной коляски? Из-за своего бабского эгоизма я рискую потерять все, чего мы с Ромой добились за неделю, как врач и пациент. Самое сложное было наладить контакт и заставить его что-то делать. И у меня это получилось!

– Могу помочь насчет повара, – вывела меня из задумчивости