Рэни Карвус - Эндо Кисаги

Хладнокровные убийцы не мочат штанов. А я точно видел, как потемнели спереди брюки огневика, когда тот увидел клинки Кари возле своей шеи.

— Я даю слово клана, — неожиданно добавил Мариус, видя мои сомнения.

А вот он, похоже, мгновенно все просчитал. Так больше шансов выжить. Прямого запрета объединять группы нет, просто так повелось издревле. Пятерки Стихийных кланов никогда не смешивались за всю историю Академии.

— Ого… — округлил глаза Лем. И имел на то веские основания. Слово Стихийного клана, данное при свидетелях, значило в этом мире немало. И если произнесший такие слова не держал обещания, то его изгоняли навечно, как запятнавшего честь клана. Это решило исход дела.

— Слово клана Огня услышано, — произнес я ритуальную фразу. — Предлагаю объединить усилия до окончания испытания. — И даю слово клана Земли.

Все вокруг замерли. Случилось невероятное. Впервые за пятьсот лет после битвы с Гиаром Кровавым представители двух Высших кланов, пусть только семнадцатилетние дети, объединились перед лицом общего врага. А враг сейчас один — Пустошь.

— Слово клана Земли услышано, — дрогнувшим голосом ответил Мариус.

А потом, решившись, будто прыгая в пропасть, первым протянул мне руку. Я пожал неожиданно крепкую руку человека, которого до того считал своим врагом. Слово дано.

— Нам просто не поверят, — глядя на нас потрясенными глазами, прошептала одна из пятерки Мариуса — огневичка с резковатыми чертами лица, впрочем, совершенно ее не портившими.

— Арта, разрешите представиться, — тут же подкатился к ней Юджин, масляно поглядывая на высокую огневичку сквозь свои окуляры. — Юджин Брамбур из клана Брамбура, всегда к вашим услугам.

У меня отвалилась челюсть. Ну, дает коротышка! На ходу подметки рвет!

— Очень приятно, — заулыбалась в ответ магичка, хотя я подумал, что наглый гном сейчас огребет по полной форме. — Меня зовут Ольтара Росси, из клана Росси. Вы очень любезны. Милый Юджин, вы не поможете мне с вещами, они такие тяжелые… — захлопала ресницами огневичка.

М-да… Мы со стоявшим рядом Мариусом синхронно переглянулись.

— Ар Натори, если мы пришли к соглашению, то предлагаю выдвигаться. — Я вытер взмокший от пота лоб и взглянул на небо. Солнце стояло в зените, обещая расплавить нас не хуже боевых плетений из арсенала Огня.

— Согласен, ар Карвус, — кивнул Мариус, отдавая распоряжения. — Разобрать вещи. Вако, помоги нашему новому другу.

Здоровенный, комплекцией схожий с нашим Лемом, парень бросился исполнять приказ. На пару с Юджином они быстро откопали рюкзаки.

— Я не знаю вашего маршрута, ар Натори, но на таком солнцепеке оставаться небезопасно и без демонов, — обратился я к наследнику клана Огня. — Предлагаю пойти нашим, по высохшему руслу. Там можно будет укрыться от солнца. Лиира, — обратился я к нашему штатному демонологу. — Что-нибудь чувствуешь?

— Пока никого на четыре лиги. Это я могу гарантировать. — Лиира знакомо прикоснулась пальцами к вискам и прикрыла глаза.

— Хорошо. Ну что, все готовы? — осмотрел я свою возросшую числом команду. — Тогда вперед, пока не изжарились заживо.

— Привал, — скомандовал я, и все просто рухнули, укрывшись в тени нависающего обрыва глубокого высохшего русла, пробитого когда-то полноводной рекой, берущей начало высоко в горах. До того как возникла Пустошь Демонов, здесь, судя по всему, был цветущий край. Девчонки со стонами рухнули, где стояли. Конечно, кроме Кари, казавшейся просто железной. Даже Юджин, хоть и хорохорится и строит из себя неутомимого путешественника, я видел, сильно устал. Я тоже уселся прямо на землю, покрытую глубокими трещинами, прижавшись спиной к восхитительно прохладному камню.

— Вако, мой стул. — Мариус высокомерно приподнял бровь, отказываясь садиться рядом со всеми.

Здоровяк Вако, несший, помимо своей, совсем немалой, ноши, еще и вещи хозяина, отстегнул ремни, закрепленные крест-накрест на его груди, и аккуратно поставил свой груз на землю. А вот и стул. Понятно, что складной, походный, но стул. Значит, это правда насчет того, как ходят в путешествия, даже такие короткие, наследники Стихийных кланов. Вако развернул стул, оказавшийся именно стулом, со спинкой, а не походной табуреткой, как я думал, и поставил его перед Мариусом, который вальяжно на нем расселся, посматривая на всех сверху вниз. Восемь пар глаз сошлись на моей скромной персоне, ожидая моей реакции. А мне в самом деле было глубоко наплевать. Пусть думают что хотят. Я вытащил флягу и сделал несколько больших глотков. Знаю, что так делать нельзя, что лучше пить воду маленькими глоточками, иначе вся выпитая жидкость выйдет потом, но не удержался.

— Сюзерен, вот, — протянул мне небольшую плоскую фляжку сидящий возле Лииры Лем. — Это концентрат нашей настойки. Сделайте маленький глоток — сразу силы прибавится.

— Лем, ты как догадался? — воскликнул я, улыбнувшись покрытому с ног до головы пылью Медведю, откручивая крышку и ощущая знакомый терпкий запах медвежьей настойки.

— Ну, как… — прогудел оборотень, сощурившись от удовольствия. — Вы говорили, что надо бы прихватить фляжку, когда выбрали Лииру в нашу пятерку. Мне передали ваше пожелание.

— О да, ваша настойка — это действительно чудо!

Я сделал небольшой глоточек, мгновенно почувствовав, как энергия бурлящей рекой смывает накопленную усталость, и протянул фляжку Кари. Медвежья настойка пошла по кругу, возвращая бодрость и ясность мысли.

— Ар Натори, — протянул я ополовиненную фляжку Мариусу. — Глотните и дайте своим людям. Думаю, они устали не меньше нашего.

— Благодарю, ар Карвус, не помешает, — не стал отказываться Мариус, принимая фляжку. — О, да. — Сделав глоток, Огненный передал емкость расположившемуся рядом Вако. — Теперь гораздо лучше. Ар Карвус, мне надо поговорить с вами. Наедине. Если вы не против.

Я хотел было сначала заявить, что у меня нет секретов от своих друзей, но потом подумал, что это глупо. Секреты есть у всех. И далеко не всегда даже друзьям надо все знать, некоторые секреты могут быть смертельно опасны. Как, например, мое овладение стихией Воздуха. Отец оказался прав: силы могут просыпаться не сразу. Сто процентов, Мариус что-то заподозрил, он далеко не дурак, но того, как я усмирил ураган, не видел никто. Наблюдатели сверху тоже не могли ничего видеть в поднявшейся песчаной буре. Мою неуязвимость к файерболу можно объяснить старинным артефактом, дающим временную неуязвимость к этому виду воздействия. Только Кари… Она ни слова не проронила, пока мы пылили до русла, но я помню ужас в ее глазах,