Виновата тайна - Наталья Корсакова

В кинозале они заняли два ряда, усевшись компактно в центре. Кто-то сзади зашуршал пакетом. Детки дружно обернулись и уставились на нарушителя тишины. Толстый мальчик под осуждающими взглядами подавился, раскашлялся и торопливо сунул пакет с чипсами под кресло. Восстановив камерную атмосферу в зале, бандерлоги с чувством выполненного долга повернулись к экрану.

Просмотр мультика прошёл ожидаемо оживлённо. Мелкие бурно сопереживали героям и вслух негодовали на злодеев в особо напряжённых местах.

Сначала Ленка посмеивалась над простеньким сюжетом, но потом неожиданно увлеклась. Герои отважно сражались за правду и выглядели очень убедительно. Тем более что у главного героя были серые глаза.

После сеанса Ленка намеревалась повести подшефных в парк, но, оценив неприятную погоду, быстро свернула мероприятие. Бандерлоги вяло запротестовали и даже пытались голосовать за продолжение банкета, но быстро сдались под натиском холодного ветра.

Рассортировав деток по автобусам, Ленка отправилась домой. Чтобы сократить путь, свернула на большущий и неухоженный пустырь, с одной стороны которого тянулся кривоватый ряд гаражей. Вот там-то она и наткнулась на гота.

Он был одет в замызганную куртку и какие-то древние спортивные штаны в пятнах зелёной краски. Без привычного прикида Ленка не сразу его опознала и хотела было пройти мимо. Тем более что пацан курил.

Но это был Вересов. Он сидел на большой коряге у стены проржавевшего гаража и курил. Мимо такого наглого нарушения собственной клятвы просто невозможно было пройти.

– Кто-то говорил, что бросил курить, – громко сказала Ленка, останавливаясь.

– А, это ты, – он благостно улыбнулся. – Хочешь косячок?

– Я не курю.

– Дура ты, Ленка. Я не об этом.

– Сам дурак, – слегка оскорбилась она.

– Не нуди. Лучше иди сюда, здесь не капает. И вид хороший.

Ленка задумчиво посмотрела на тропинку, ведущую в сторону дома. Там ее ждали пирог и гости. Но ведь не может же она вот так уйти и бросить Вересова сейчас, когда ему нужна дружеская поддержка. Ведь удалось же ей раньше повлиять на него, и он бросил курить. Сейчас нужно только чуть-чуть помочь и закрепить результат.

Успокоенная распланированными благими намерениями, она уселась на корягу. Что касается вида, то да, заросли полыни были очень живописны.

– Ты же бросил, – осторожно продолжила она, реализуя план по спасению от курения.

– Ленка, ты что, правда не понимаешь? – Он обернулся к ней, и она почувствовала резкий, сладковатый запах, совершенно не похожий на табачный дым.

– Нет, – упрямо мотнула головой, хотя уже догадалась, но это было так неправильно, что ей не хотелось верить.

– Ну да, – он вдруг засмеялся. – Тебе это не нужно, Ленка. У тебя всё хорошо.

– Выброси эту пакость, – план по спасению летел к чертям, а вот так вот, с ходу, придумать что-то взамен было трудно.

– Неа, – вяло покачал головой он. – Так лучше.

– Ну и дурак.

– Точно, – он опять засмеялся, но как-то сонно, с ленцой. – А можно я тебя поцелую?

И потянулся к ней, дохнув неприятным сладковатым запахом.

– Отвали, Вересов, – она отпихнула его, впечатлённая его расширенными зрачками, и отодвинулась. – Протрезвей сначала.

– Какая ты нудная, – совершенно не расстроился он и с подвыванием зевнул.

– Какая есть. Выброси эту дрянь.

– Вот же привязалась.

– Выброси.

– Не, ну серьёзно, Ленка, что ты привязалась? Иди к Дубинину и ему на мозг капай.

– Дурак, я за тебя беспокоюсь, – насупилась она.

– У меня всё хорошо, – он выскочил под дождь и запрокинул лицо к небу. – А дождь, оказывается, мокрый.

Он крутанулся на месте, но запнулся и упал. Ленка бросилась его поднимать. Вересов дышал ей в лицо сладким перегаром и пьяно улыбался, совершенно не помогая и всё время падая. Зато ей удалось выдернуть из его пальцев окурок и впечатать каблуком глубоко в землю.

– Пошли домой, – утвердив его в вертикальном положении, сказала она. – Ты где живёшь?

– Да тута, рядом, – он махнул рукой в сторону пятиэтажки с облупившимся фасадом. – Прикольно. Дамы провожают кавалеров.

– Иди уже, – Ленка подтолкнула его в спину и едва успела ухватить за руку – от лёгкого тычка гота повело в сторону.

Твёрдо решив сдать его на руки родителям, Ленка выспросила номер квартиры и поволокла Вересова на пятый этаж. Звонка не было. Вместо него сиротливо торчали два проводка. Ленка постучала. Потом ещё раз. Потом со всего маху долбанула пару раз пяткой.

Дверь рывком распахнулась. На пороге возник худой сонный мужчина в трусах и одном тапке. Трусы были до колен, красные, просторные, с голубыми слониками.

– Здравствуйте, – подтянула к себе гота Ленка. – Вот, привела…

– Палашка, – радостно помахал рукой Вересов. – А вот и я.

Тот медленно перевёл на него взгляд, словно шевелить глазными яблоками ему было невероятно трудно. Звучно поскрёб живот, скрючив пальцы грабелькой. И вдруг совершенно паучьим, резким движением ухватил Вересова за шиворот, втянул в прихожую.

– Пока-пока, – гот помахал Ленке рукой. – Досвидос.

Папашка коротко, без размаха ударил сына кулаком в лицо. Вересов упал.

– Что вы делаете? – взвизгнула Ленка.

Он тяжело глянул на неё через плечо, поддел босой пяткой дверь и с грохотом её захлопнул. Послышался шум, звук ударов, словно от пощёчин. Кто-то застонал, а потом заскулил жалобно, торопливо, неразборчиво.

Ленка заколотила кулаками в дверь.

– Перестаньте! Слышите? Я сейчас полицию вызову! Перестаньте!

Стало тихо. Но Ленка долго ещё стояла на площадке, вслушиваясь и стискивая телефон дрожащими пальцами, чуть не плача от чувства полной беспомощности.

Дома её встретил ароматный запах яблочного пирога. Мать, нарядная, на каблуках, выскочила в прихожую. Ленка даже замерла, удивлённо отмечая, что мать волнуется. А причин для волнения у неё было так мало, что это скорее тревожило, чем радовало.

– А вот и ты. Скорей мой руки и за стол.

– У нас гости? – Ленка покосилась на закрытую дверь в гостиную.

– Да, – мать бросилась помогать ей снимать куртку, хотя скорее мешала. – Поторопись.

– Что, уже пирог доедают?

– Да нет, это я так, фигурально, – она поправила причёску, нервно хрустнула пальцами. – Ладно, сначала поздоровайся, а потом помоешь руки.

Ленка послушно пошлёпала в гостиную и остолбенела. С дивана навстречу ей торопливо поднимался отец.

– Здравствуй, Леночка, – его бархатистый, хорошо поставленный голос был всё так же великолепен. – Решил вот заглянуть.