Ретенция - Илья Мартынов

– Я рада представить вам Трэя, который не боится делать то, что делаем и мы, – внезапно громко произносит Раварта, разворачиваясь к толпе. Её голос звучит неожиданно сильно, словно рядом со мной ударили в колокол. Люди в толпе начинают перешёптываться. Шепот переходит в гул, сменяющийся аплодисментами. Мне хочется придушить Раварту. Она знала, что я работаю с Тодом, но ничего не сказала! Сперва я воспринимаю это как подлость, но затем отключаю эти мысли.

– Трэй, а правда, что вы достали семена из Института? – спрашивает седовласая женщина лет шестидесяти, выдвинувшаяся вперёд.

Я стою в растерянности. Карты раскрыты, таить больше нечего. Раварта не сдержала своё слово, она всё рассказала. Недаром говорят: если знают двое – знают все.

– Да, это так, – наконец выдавливаю я. – Но это была необходимость. Я не хотел воровать. Я только…

– Вы всё правильно сделали, – перебивает меня седая женщина. Она бьёт кулаком по воздуху, из собранных в пучок волос выбивается прядь. – Вам не нужно здесь оправдываться. Вы взяли то, что принадлежит всем.

Пребывая в недоумении, я ловлю взгляд Раварты. Её глаза горят. Она улыбается, но это не улыбка, а оскал хищницы.

– Я тоже так думаю, – наконец произношу я. Не знаю, зачем я это сказал, но это единственное, что пришло на ум. Толпа начинает аплодировать. Некоторые подходят и жмут мне руку.

Тод вертит головой. Его взгляд мечется по лицам, затем возвращается к Раварте. Она толкает Тода локтем, и он с неохотой протягивает мне руку, подойдя следом за плотным мужчиной с бородкой. Наши взгляды встречаются, без слов ясно, что нам обоим не по себе.

Седовласая женщина берёт меня под руку и увлекает вглубь комнаты. Мы проходим через толпу, люди спешно расступаются, освобождая нам дорогу.

– Меня зовут Нори. Я отвечаю за бережное хранение семян, – представляется она. Здесь у нас идёт основная работа, – поясняет она, проводя меня вдоль одного из столов. – На столах мы сортируем семена, ростки, запаковываем инвентарь для работ.

Чем больше я её слушаю, тем больше понимаю, что меня привели в подпольный цех, где занимаются подготовкой к незаконному выращиванию овощей и фруктов в больших масштабах. Мои несколько кустиков помидоров просто ничто в сравнении с тем, что делается здесь. С одной стороны, внутри растекается облегчение – я не один такой, с другой – мне становится не по себе от мысли об экологической полиции. Как все эти люди не боятся? Давно ли они этим занимаются? И главное – какую роль здесь играют Тод и Раварта? Вопросы рвутся наружу, долбясь в свод черепной коробки.

Когда Нори заканчивает вводить меня в курс дела, я замечаю, что все вновь вернулись к своей работе. Некоторые изредка поглядывают на меня. В основном здесь работают молодые мужчины. Есть несколько женщин средних лет. Ещё я заприметил молодую парочку. Их выдаёт чрезмерная увлечённость друг другом. Они словно делают одно дело в четыре руки. Она подаёт, а он тут же принимает и упаковывает.

– Вообще-то у нас есть обряд посвящения в восстановители плодородия, – чуть смягчённым голосом говорит Тод.

– Да? – спрашиваю я.

– Ага.

– Хм, а кто вам сказал, что я собираюсь куда-то вступать или посвящаться во что-либо? – колко замечаю я.

Тод смотрит на меня растерянно, затем недовольно хмурится и косится на приближающуюся к нам Раварту.

– Трэй, ты уже один из нас, тебе не надо посвящаться, – подойдя ближе, она произносит это спокойно и уверенно. – Ведь он уже вырастил свои первые ростки, – обращается она к Тоду.

– Эм, да, верно. Раз ты уже вырастил… эм, вырастить – значит пройти посвящение.

– Раварта, но я не собирался…

– Трэй, я всё знаю, но если ты считаешь, что справишься сам, ты слишком самонадеянный. Эти люди умеют много, гораздо больше, чем ты думаешь.

Я ей верю, хотя и не хочется доверять ей после того, как она не рассказала мне про Тода. Внутри вскипает недовольство, я чувствую, что меня словно хотят к чему-то принудить.

– Раварта, и давно ты узнала, что я работаю с Тодом? – я решаю пойти в наступление.

– Эм, относительно недавно. Может, недели две назад, – спокойно отвечает она и переводит взгляд на брата.

– А ты почему мне ничего не сказал? – перекидываюсь я на Тода.

– Хм, но ты и не спрашивал. К тому же я не был до конца уверен….

– Знаете, я и сам как-нибудь справлюсь, мне не нужно ваше посвящение, – внезапно выпаливаю я. Моё самолюбие задето. Мне не хочется быть игрушкой в чьих-то руках. Кристини было достаточно. Я разворачиваюсь и иду к двери. Навстречу мне следует опечаленный Абиг.

– Скоро Корпорация запустит одну опасную технологию, Трэй, над которой трудишься ты, и нам всем крышка, – внезапно выкрикивает Тод.

– Что за технология? – оборачиваюсь я, дойдя почти до самой двери.

– Я не могу тебя посвящать в такие вещи, если ты не посвящён в восстановители.

На несколько секунд в помещении застывает всё. Моё дыхание замирает в вакууме. Ватная тишина сдавливает уши. Я слышу лишь, как колотится сердце.

– Какой толк мне к вам присоединяться, если нам всё равно крышка? – прерываю я тишину.

– У нас есть оружие и силы, – говорит Тод. Ему явно не по себе так со мной разговаривать, но для чего-то я действительно нужен восстановителям. Иначе он бы так не старался.

– Орууужие? – не веря своим ушам, произношу я.

– Да, – коротко огрызается Тод.

– Вы что, собираетесь воевать с… Корпорацией? – не без испуга спрашиваю я.

– Это Корпорация с нами воюет, – вдруг раздаётся голос Нори. Он звучит сердито, но воодушевляще. – Это Корпорация устраивает геноцид граждан собственной страны! Неужели ты готов смотреть на то, как стенки нашей клетки сводят всё ближе? Они нас хотят сковать, воткнуть железные прутья в каждую руку и ногу! А потом шевелить этими прутьями так, как им захочется. Нельзя допустить, чтобы они сломили всех нас! Когда-то в Аридафии была настоящая демократия, люди решали свою судьбу и судьбу страны, а не кучка алчных глупцов.

Я стою в растерянности. Многое из того, что сейчас говорит эта пожилая женщина, разрывает меня изнутри разрядами страха. Если она права, то дело идёт к гражданской войне. Дед говорил, что это самые страшные войны, которые когда-либо случались на Земле. Брат убивал брат, отец сына, а дочь свою мать. По телу пробегает волна нервной дрожи, затем ещё одна. Кончики пальцев начинают легонько стучать по воздуху, словно по клавишам невидимого рояля. Во рту пересохло.

У меня есть выбор. Либо остаться одному с непонятными шансами на успех, либо примкнуть к людям, которые знают, как и что делать с семенами. Но они же могут втянуть меня в беду. Зачем я всё это затеял? – спрашиваю я себя. Затем, чтобы помочь Никсе. Не наврежу ли я ей и маме, если примкну к восстановителям? А если я не справлюсь с рассадой? Если не смогу вырастить нормальный урожай? Только сегодня я всерьёз вдруг засомневался в реальном успехе своей затеи. Слишком сложный выбор. Во лбу всё словно кипит, мозг готовит решение.