Дорога к несбывшейся мечте - Юлия Балашова

Мама накрывала стол в той само новой беседке, а помогал ей отец Саши. Мужик, в общем-то, интересный и забавный, но из-за тирании своей жены не всегда умеющий отстоять мнение.

— Сынок, — обрадовалась нашему визиту она, и снова заключила меня в свои объятия.

— Здравствуй Ефим, рад, что ты вернулся, — пожал мне руку дядя Костя, когда мама отцепилась.

— И я рад. Как поживаете? — спросил я его, когда они с мамой усадили нас с Аделиной за стол.

— Потихоньку полегоньку всё налаживается. Слышал, ты большой звездой стал, — усмехнулся дядя.

— Мой братик крутой, — положила мне на плечо голову сестра.

— Вам виднее, — отрешённо ответил я. Ненавижу хвастаться. Если меня не узнавали пусть то знаменитости коллеги или простой народ, я не выделывался. Обо мне не обязаны знать все. Но есть у меня парочка знакомых друзей рэперов, которые возмущаются при одном намёке на то, что их треки может кто-то критиковать или их имена не слышали. Из-за такого "неуважения" они могли порой устраивать нехилые драки, благодаря которым потом их рожи узнавали почти все, ведь они сверкали самыми яркими фиолетовыми фонарями.

— Скромничаешь парень? — с прищуром посмотрел на меня он.

— Костя, ну что ты пристал к моему мальчику? Ефим у меня воспитан как положено, поэтому хвастаться не привык, — снова прилепилась ко мне мама.

— Ладно вам, хватит обсуждать меня, давайте я помогу с чем-нибудь? — попытался я уйти от темы моей звёздности. Не желаю думать об этом хотя бы у себя на родине. Раньше мне казалось быть мировой звездой круто, но теперь познав все прелести популярности, я стал думать иначе. Это сложно, сначала стоит выпустить хит, хлынет первая волна фанатов, и чувства начинают путаться. Кажется, что мир покорён и ты на вершине, потом появляются первые ненавистники, а следом и новая волна ещё мощнее предыдущей, и тогда накрывает "звёздная болезнь". У некоторых она остаётся на всегда, от неё тяжело избавиться, но как мне показалось я со своей справился.

— А давай Ефим, помоги мне развести огонь, Диана решила, что нам стоит пожарить шашлык, — поведал дядя Костя, — идём дружок, а твоя сестра пусть поможет Наде.

Так и разошлись. Мама и Аделина ушли в дом, а мы с дядей остались на улице в саду. Огонь развести оказалось делом пяти минут, со всеми современными приспособлениями труда особого прилагать, смысла нет. Дядя отошёл за водой, а я присел на корточки рядом с мангалом и стал всматриваться в огонь. Точно такой же, как и на другом континенте. Совершенно идентичен, но такие разные взгляды на жизнь у двух стран, в которых я жил и продолжаю жить. Пока мысли уносили меня в политические темы, телефон в кармане джинсовых бриджей завибрировал. На экране отсветился номер менеджера. Я не преминул ответить. Морган начинал психовать, стоило мне проигнорировать хоть один вызов.

— Весь во внимании, — сказал ему по-английски.

— Не паясничай господин Оберон, я звоню по работе, — собственно я угадал, он нервничал.

— А я подумал, решил справиться о моём здоровье. А мог бы, и поинтересоваться, как я добрался, — изобразил обиженный голос я.

— Хорошо. Как ты добрался? — закипал менеджер.

— Отлично бро, а ты? Ты уже в Нью-Йорке?

— Да, недавно приземлился, денёк был ужасным, у меня всё болит. И какого чёрта ты купил билеты эконом-класса? Это что месть Оберон?

— Рич, я перепутал, и вообще покупка билетов это твоя работа, ну или твоих шестёрок. Я никогда раньше этим не занимался, вот и перепутал, — откровенно издевался над другом я.

— Не потешайся надо мной парень, себе-то ты не перепутал до родного города билеты нормальные купить, — срывался голос Ричарда.

Так уж вышло, что у Моргана были дела в Москве, по переписке он подцепил какую-то девчонку, и ему срочно потребовалось оставить меня одного. Я и обиделся. Решил отплатить Ричу и специально купил билеты в эконом-класс. Я прекрасно понимал, что он полностью доверяет мне, и точно не полезет проверять билеты до посадки на рейс, и вот оно как вышло.

— Доверяй, но проверяй, — вспомнилась мне русская пословица.

— У вас в России все поговорками общаются?

— Да, а ещё мы на работу на медведях ездим, ты пока в Москве тусил видел? — усмехнулся я.

Приколы про медведей и водку меня порядком достали. Все друзья американцы, будто из пещер только вчера вылезли, и с самого начала моей карьеры доставали меня. Со временем я привык и стал поддерживать их выдумки, подкрепляя своими собственными, отчего они приходили в лютый восторг.

— Не видел. Ты меня обманул, — приободрившись, сказал менеджер, — а то я из-за них боялся ехать в Россию. Спасибо господи, что у тебя ужасное чувство юмора.

— Что такое "чувство юмора"? Кстати, я был серьёзен, потому как Москва столица, и понятное дело там ты не встретишь косолапого. А вот у меня в городе ни одной машины, даже таксисты довозят на медвежатах. Я сегодня как раз на одном приехал в гости к маме и её сестре, — стал я опять гнать пургу. Всё равно Рич поверит, пусть своим дружкам расскажет, вот они попадают.

— Ой, ну всё хватит мне зубы заговаривать друг, я звоню, между прочим, по важному вопросу.

— Что там опять? — мне показалось, он начнёт ныть о записи на студии. Там вечные проблемы с микрофонами. Ну, или Рич станет подгонять меня, чтобы я как можно скорее закончил с написанием музыки и текста.

— Надеюсь, ты не забыл об интервью?

Твою мать.

— Не забыл, но возвращаться в Москву не стану. У меня слишком короткий отпуск.

— Я договорился. В пятницу они приедут к тебе домой, — заявил мне Рич.

— Нет, — от негодования, я поднялся на ноги, — нет Морган, у меня нет дома в России.

— Домой к твоей матери разве нельзя?

— Нельзя! Я не люблю беспокоить её по пустякам.

— И что тогда делать? — растерялся он.

Идея пришла мне как раз вовремя. И в то же самое время вернулся дядя Костя с бутылкой воды в одной руке, и моей старой гитарой в другой.

— Пусть снимут студию, не знаю, реши вопрос. Я что ли свой менеджер Рич?

— Ладно-ладно, не ори на меня, придумаю что-нибудь, — стал покладистее он.

— Всё, я занят, не звони мне больше, — и я скинул. Достал. Морган меня и в гробу в покое не оставит.

— Решал важные звездные вопросы? — присел в беседку дядя Костя. — На, — протянул он мне гитару.

Я взял её в руки и стал разглядывать. Столько лет, а она как новенькая. Моя первая гитара. Первые