Белая масаи. Когда любовь сильнее разума - Коринна Хофманн

где мой настоящий дом. Конечно, прощаться с мамой тяжело, но мое сердце уже принадлежит Африке. Не знаю, когда снова буду в Швейцарии.

Родная страна Африка

В Найроби такси везет меня в отель Igbol. Глядя на украшения на моих руках, водитель спрашивает, хорошо ли я знаю масаи. «Я выхожу замуж за самбуру», – отвечаю я. Водитель качает головой и, кажется, не понимает, зачем белой женщине выходить замуж за человека из, как он выразился, примитивной этнической группы. Я воздерживаюсь от дальнейших разговоров и жду, когда мы доберемся до отеля. Сегодня мне не везет – мест нет. В итоге заселяюсь в дешевый отель в двух кварталах отсюда.

Таскать сумку для меня большая проблема, несмотря на небольшое расстояние. Мой номер на третьем этаже. Здесь не так удобно, как в Igbol, и здесь я единственный белый человек. Кровать провисла, под ней валяются два использованных презерватива. По крайней мере, простыни чистые. Я отправляюсь в Igbol, чтобы позвонить миссионерам в Маралал. Оттуда завтра по обычной радиосвязи в миссию Барсалоя могут сообщить, что я прибуду в Маралал через два дня. Я хочу, чтобы Лкетинга знал о моем приезде. Эта идея пришла мне в голову в самолете, и я решила ее реализовать, хотя не знаю миссионеров в Маралале. Я не уверена, что все получится. Мой английский стал лучше, но во время разговора возникает несколько недоразумений, потому что миссионер не сразу понял мое послание.

Здесь плохо спится. Видимо, это отель для свиданий, потому что со всех сторон из номеров раздаются то визг, то стоны, то смех. Двери с грохотом открываются и закрываются. Но и эта ночь тоже пройдет.

Поездка на автобусе до Ньяхуруру обходится без происшествий. Я смотрю в окно и наслаждаюсь пейзажем. Я все ближе к дому.

В Ньяхуруру дождь и холодно. Мне нужно провести здесь ночь, а на следующее утро я сяду в ветхий автобус до Маралала. Отправление задерживается на полтора часа, из-за того что багаж на крыше автобуса приходится закрывать пластиковой пленкой. Моя большая черная дорожная сумка тоже там. Маленькую держу при себе.

После короткой асфальтовой дороги сворачиваем на грунтовку. Пыль превратилась в красно-коричневую грязь. Автобус еле ползет, чтобы не проваливаться в большие ямы с водой. Иногда его разворачивает поперек дороги, затем он с трудом возвращается в колею. Нам потребуется в два раза больше времени на поездку. Дорога все хуже и хуже. Время от времени автобус вязнет в глине, и люди пытаются вытолкать его. Окна темны от грязи.

Примерно на полпути автобус заносит так, что задние колеса соскальзывают в кювет. Колеса вращаются вхолостую. Сначала все мужчины должны выйти. Автобус соскальзывает на два метра в сторону и снова застревает. Теперь выходят все. Выбравшись, я тут же увязаю по щиколотку в грязи. Мы стоим на возвышенности и наблюдаем за тщетными усилиями мужчин. Мы принимаемся ломать ветки и укладывать под колеса. Все бесполезно. Автобус все так же стоит поперек дороги. Некоторые берут свои вещи и отправляются пешком. Я спрашиваю водителя о перспективах. Он пожимает плечами и говорит, что нам придется ждать до завтра. Может быть, дождь прекратится, и тогда дорога быстро высохнет. Как же это грустно! Я снова застряла посреди леса без воды и еды, у меня с собой только порошок для приготовления пудинга.

Быстро холодает, я замерзаю в мокрой одежде. Возвращаюсь в автобус. По крайней мере, у меня есть теплое одеяло. Если до Лкетинги дошла моя весточка, то сейчас он напрасно ждет меня в Маралале.

Время от времени люди распаковывают свои сумки, чтобы взять какой-нибудь еды. Каждый, у кого что-то есть, делится с соседями. Мне тоже предлагают хлеб и фрукты. Я благодарна, но мне стыдно, что я ничего не могу предложить взамен, хотя у меня больше всего багажа. Между тем все устраиваются спать. Немногочисленные свободные места достаются женщинам с детьми. Ночью проезжает только один лендровер. Он не останавливается.

Около четырех утра становится так холодно, что водитель почти целый час держит двигатель включенным, чтобы прогреть салон. Время летит быстро. Небо алеет, и после шести нерешительно выглядывает солнце. Некоторые пассажиры идут в лес по нужде. Я тоже выхожу, разминаю затекшие конечности. Вокруг такая же грязь. Мы дожидаемся, пока солнце поднимется высоко, и снова пытаемся что-то предпринять. С десяти часов до полудня люди пытаются вытолкнуть автобус из кювета. Но он может проехать не более тридцати метров. Провести здесь еще одну ночь было бы ужасно.

Вдруг я вижу белый лендровер, который петляет по грязи и левыми колесами едет по обочине. В отчаянии бегу к машине и останавливаю ее. В ней пожилая английская чета. Я коротко объясняю ситуацию и умоляю людей взять меня с собой. Женщина сразу соглашается. Я радостно прыгаю в машину, и мне приносят мою сумку. Дама в лендровере с ужасом слушает мой рассказ. Она предлагает мне бутерброд, который я тут же проглатываю.

Мы не проезжаем и километра, как видим приближающийся навстречу серый лендровер. Теперь нужно быть предельно осторожными, чтобы ни одна из машин не застряла в колее, так как дорога очень узкая. Мы едем медленно, но встречная машина почти летит. Она еще в двадцати метрах от нас, и тут мне кажется, что я вижу галлюцинацию. За рулем лендровера сидит Лкетинга и катит по этой ужасной дороге! «Стойте! – кричу я. – Остановите машину! Это мой парень!»

Я как сумасшедшая машу из окна, чтобы привлечь к себе внимание, так как Лкетинга смотрит только на дорогу. Не знаю, что в этот момент сильнее: моя безмерная радость и гордость за него или страх, что он не заметит меня и проедет мимо. Но вот он узнает меня и смеется.

Метров через двадцать машина останавливается. Я выскакиваю и бегу к Лкетинге. Сцену воссоединения не описать! Мой воин сегодня особенно богато украшен. Я с трудом сдерживаю слезы радости. С ним два товарища. Он вручает мне ключи – теперь я поведу. Мы перетаскиваем мой багаж. Я благодарю своих спасителей. Англичанка, глядя на Лкетингу, говорит, что ради такого мужчины она тоже бы жила здесь.

По пути Лкетинга рассказывает, что ждал автобуса. Он получил сообщение от отца Джулиано и тут же отправился в Маралал. Только около десяти вечера он узнал, что автобус застрял и что в нем белая женщина. Когда утром автобус так и не прибыл, Лкетинга отправился в мастерскую, забрал нашу машину и поехал спасать свою женщину. Ума не приложу, как ему это удалось. Дорога хоть и прямая, но страшно грязная. Весь путь он проделал на второй передаче,