Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана - А.Д. Лотос

климаты слишком холодными для своих нежных организмов. Из Тиффалей везли лучший кофе и вина, предметы роскоши, уникальные ювелирные украшения, а также моду и культуру. Утонченным тиффалейкам с переменным успехом подражали все претендующие на аристократизм жительницы Империи. Акафир, Сарсгард и Эльканто не уступали. И пока райское островное государство пребывало в неге и творческих грезах, на континенте все усиленно пытались их скопировать. Тем страннее встретить здесь на болотах настоящую тиффалейку. Она была черноволосой, очень загорелой, худенькой и гибкой, как веточка. От красавицы оказалось сложно отвести взгляд. Девушка аккуратно вышагивала по фигурному паркету, слегка покачивая бедрами, обтянутыми винного цвета полупрозрачными шароварами. Расшитый драгоценными камнями топ оставлял открытым плоский животик с бриллиантом, сиявшим в пупке как маленькая звездочка. Мягкие шаги сопровождались переливчатым звоном многочисленных браслетов.

Лелей села прямо на паркет. Прикрыла глаза. Ждала. Движения танца были поначалу даже незаметными — девушка играла с браслетами, вынуждая их подпевать необузданной тиффалейской музыке. Ритм ускорялся, и Лелей поднялась, потянулась следом за ним, пытаясь догнать, ухватить чудо нежными ладонями. Девушка танцует, выгибается и заигрывает с толпой — в нее летят цветы. Поймав розовую лилию, Лелей закрепляет ее за ухом, посылая воздушный поцелуй дарителю, подмигивая. Плывя по залу, она принимает необычные позы, порой — на грани приличия. Руки, казалось, живут отдельно от тела — звенят браслеты, сверкают в неистовом темпе каменья перстней. Кто-то из толпы, наверняка специально подговоренный, бросил девушке бубенчики, нанизанные на тонкие переплетенные полоски кожи. Невысоко подпрыгнув и вытянув руки вверх, она поймала украшение и, упав на колени, ловко застегнула на щиколотке. И снова последовали грациозные движения рук, сопровождаемые неистовым звоном и повороты, повороты, повороты! Завороженные экзотическим танцем, асма́рианцы не могли вымолвить ни слова. И на самой высокой ноте девушка упала ниц перед центральным помостом, где располагались Члены Круга.

Музыка оборвалась. В зале воцарилась ничем не прерываемая тишина. Первые хлопки прозвучали от оторопевшего распорядителя Гофмайера — мужчина не ожидал такого фурора и натурально забыл, что нужно делать. Раздались оглушающие аплодисменты. Лелей осталась недвижимой.

Но дальше произошло то, что вызвало большее недоумение лично у меня — Аксельрод встал, подошел к девушке и протянул руки, помогая подняться. Лелей сияла, в ее глазах читались триумф, восторг, обожание! Аксельрод, все еще держа тиффалейку за руку, произнес громко, на весь зал:

— Мы благодарим прекрасную лиджи Леле́й Аджахе́ми с островов Тиффалей за то невероятное удовольствие, что она нам доставила! Прошу собравшихся здесь иметь ввиду, что лиджи Лелей — гостья Круга, и с ней надлежит обращаться должным образом.

По щелчку оркестр вновь заиграл, и Друид повел гостью в танце. Никогда бы не подумала, что Аксельрод еще и танцевать умеет.

— «Невероятное удовольствие»! — захихикала Викандра, уже успевшая излить на мужа все восхищение устроенным представлением. — Знаем мы, о каких удовольствиях лиджев Друид изволит говорить!

— Вик, молчи! — закатил глаза Эммануэль.

— О чем вы? — несколько недоуменно спросила я, хотя, кажется, начала догадываться, что имела ввиду блондинка.

— О, дорогая, по городу ходят упорные слухи!.. — какие именно, я так и не узнала, Эммануэль снова резко оборвал жену.

— Любовь моя, здесь не место! Лучше пригласи лиджи Минати к нам в гости, где вы могли бы вдоволь насплетничаться! А теперь — пойдем домой, мы ведь именно так хотели поступить, уйти после выступления.

— Мой мудрый муж как всегда прав, — тяжело вздохнула и притворно надула губки Викандра. — Но я настоятельно требую, чтобы вы посетили нас, как только выдастся свободный денек! Двери дома Риверов навсегда открыты для вас!

— Большое спасибо, мне было очень приятно с вами познакомиться. Коль скоро вы уходите, пожалуй, я поищу себе еще какую-нибудь компанию… — грустно улыбнулась я. Чета Риверов действительно оказалась очень приятной, и их отбытие вновь оставляло меня в одиночестве.

— Мы тоже неимоверно рады знакомству! Не каждый день можно познакомиться с новым человеком, который не начнет задирать нос перед «Свиными Правителями». Всего вам доброго… Викандра, зови девочек.

— Хеееельга, Калиииимни!

Приближалась полночь, и я начала чувствовать первую усталость. Хотелось присесть и немного отдохнуть, но все диванчики уже заняты гостями, сморенными танцами и выпивкой. Оставалось лишь местечко у большого бара. Куда я и направилась.

Милый бармен, уже довольно нетрезвый, налил мне славную порцию какого-то красного ароматного напитка, назвал «сестренкой» и предложил выпить вместе. Недолго думая, мы с ним чокнулись и хорошенько приложились к бокалам.

— Камо́р. А тебя как звать? — еле ворочая языком, спросил мужчина.

Он был красив. Распробовав коктейль, я бы добавила — даже очень. Брюнет с тщательно уложенными волосами и аккуратной короткой щетиной, покрывавшей подбородок, щеки, росшей над верхней губой. И он носил черное. Черный фрак, черные брюки, черные сапоги, черная брошь на белом шейном платке. Черная маска лежала на стойке, прямо в луже красного вина. И, конечно, черные угольки глаз, на которые мне так сегодня везет. Не такие, как у Майло, темнее. Не такие проницательные и изучающие, более добрые, с затаившейся грустью в уголках.

— Минати. Я ученица лиджев…

— Так это о тебе, куколка, весь вечер мне тут сказки рассказывают! А теперь — сама пришла познакомиться! — Камор подбоченился, оперевшись одной рукой о край барной стойки. — Говорили, прям, что ты чуть ли не через постель Аксельрода к нам попала! Ерунда, чушь и домыслы! Я вижу, что ты не такая. Еще по одной?

— Да, пожалуйста! — решительно попросила я. От услышанных сплетен по коже поползли холодные мерзкие мурашки. Чтобы я! С Аксельродом⁈

— Правильно! Только тот не знает горя, кто вина вкушает море! О, стихи получились! Держи! До дна, сестренка!

И мы выпили на брудершафт.

— Так что ты думаешь о празднике?

— Не знаю, как-то все… — выговаривать слова стало чуть сложнее.

— Помпезно, вульгарно и неестественно? Абсолютно верно! Все ходят такие — «Здравствуйте, лиджи Какая-то-дальняя-родственница, как поживаете, как здоровье»? А на деле плевали и на жизнь, и на здоровье, и только и ждут, когда ныне здравствующая лиджи скопытится и передаст свое имение по наследству. Фу, противно. Еще будешь?

— Давай.

— Сомневаюсь, что богиня именно такой праздник задумывала в честь своего воскрешения. Хотя, не мне ж судить, чего хотела богиня, не я тут всем заправляю. Вот знаешь, что я тебе скажу, Минати? — ужасно разговорчив этот Камор.

— Да?