Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

— Экстон, не сочти мою просьбу чересчур смелой ? сказала она, стараясь облечь свои слова в почтительную форму, чтобы польстить мужу, — но я хотела бы, что бы Мейнарду отвели более подобающие его положению покои. Улыбка мигом слетела с губ Экстона.

— Если караулка для него недостаточно хороша, вели перенести его в амбар, — холодно бросил он.

— Но я прошу тебя, — взмолилась Линни, протягивая к нему руки. — Мейнарда нужно перенести в чистое, удобное помещение, чтобы его раны побыстрее зажили.

Экстон уселся на постели и спустил ноги на пол. Судя по всему, собственная нагота ничуть его не смущала.

— Если хочешь убедить меня в чем-то, приводи доводы повесомей. С какой стати меня должны волновать его раны? По мне, уж лучше бы он умер.

Заметив на ее лице выражение ужаса, он улыбнулся ей уголками губ.

— Успокойся, Беатрис, в мои планы вовсе не входит убивать Мейнарда. Задумай я такое, твой брат давно бы отдал богу душу.

Линни перевела дух. За одно это стоит возблагодарить господа. Тем не менее брата выручать надо. Как это сказал Экстон — «приводи доводы повесомей»? Интересно, что бы на ее месте придумала Беатрис? Линни постаралась придать лицу умильное выражение. — Я благодарю тебя от всего сердца за то, что ты позволил ему жить, — с неискренней горячностью сказала она. — Если ты исполнишь мою просьбу, обещаю тебе быть хорошей и заботливой женой.

— Ты, между прочим, уже обещала мне это. Перед богом, церковью и всеми жителями Мейденстона.

Линни пришлось прикусить язычок, чтобы не сказать Экстону в ответ что-нибудь язвительное. Она сделала шажок по направлению к нему и, молитвенно сложив руки, возобновила попытку:

— Прошу тебя… дорогой муж, не отказывай мне. Пусть это будет твоим свадебным подарком. — Она сказала это, повинуясь интуиции, хотя и понимала, что ее шансы на успех ничтожны.

— Свадебным подарком? — задумчиво повторил Экстон и уставился на нее своим немигающим взглядом рептилии. Потом улыбнулся: — Ты заговорила об этом, и я вспомнил, что у меня есть для тебя свадебный подарок. Подойди-ка… Линии замерла. Свадебный подарок? От Экстона? Наверняка это какая-нибудь грубая мужская шутка… что-нибудь связанное с его «оружием»…

К ее удивлению, он нагнулся, подобрал с пола свою парадную тунику и повторил:

— Подойди, прошу тебя.

В руке у него появился небольшой бархатный мешочек Линни послушно направилась к мужу, хотя продолжала опасаться подвоха с его стороны. Но ничего подобного не произошло. Он развязал мешочек и вытряхнул на ладонь изящное золотое ожерелье.

Вещь была на диво хороша. Даже в полутемной комнате Линни сумела оценить работу ювелира. Опытная рука мастера укрепила между звеньями цепочки фигурные розетки с кроваво-красными драгоценными камнями. И эта красота предназначалась ей — невероятно! У Линни никогда не было собственных украшений, но даже в шкатулке у Беатрис не имелось ничего подобного.

Линни перевела взгляд с красивой безделушки на лицо Экстона.

— Как красиво!

— Согласен. — Глаза мужа весело блеснули. — Ну-ка подбери подол.

— Что! — Глаза Линни едва не выкатились от удивления из орбит, но потом налились яростью. — Да как ты… Как ты смеешь предлагать мне такое?! Я не шлюха и не зарабатываю себе на побрякушки подобным образом! Теперь понятно, как люди вроде тебя добиваются женской благосклонности. И даже благосклонности жен!

К ужасу Линни, Экстон разразился хохотом. Но его еще больше разозлил девушку.

— Ты — законченный негодяй! Этому, что ли, тебя учил в детстве твой отец? Он что, и с твоей матерью так обращался?

Слова Линни в одно мгновение уничтожили веселое строение Экстона. Но ее не слишком обрадовало преобразившееся лицо мужа.

— Я отучу тебя, женщина, говорить подобные гадости. Не смей больше в моем присутствии дурно отзываться моих родичах, а не то я вырву твой поганый язык!

Экстон уставился на Линни свинцовым взглядом.

— Я же сказал тебе, подними подол. Живо! Поскольку она не подчинилась — не потому, что продолжала испытывать его терпение, а просто не могла пошевелиться от ужаса, — Экстон собственной рукой задрал подол тонкой льняной рубашки. Линни приготовилась к самому худшему и зажмурилась. Пусть так, пусть он возьмет ее плоть — это позволит ей по крайней мере освободиться от постыдной физической зависимости. Она сможет ненавидеть этого человека, как прежде!

Пока она внушала себе эту мысль, Экстон получил бесрепятственный доступ к ее обнаженному снизу телу. Никаких насильственных действий при этом он, однако, не предпринимал. Она лишь почувствовала прикосновение его руки к бедру, а потом — холодную тяжесть металла у себя на коже. Подумать только, он застегивал подаренную им золотую цепочку у нее на талии!

Линни совсем растерялась. Оказывается, ему пришла блажь надеть цепочку ей на талию — и ничего больше. А ведь он подарил ей эту цепочку, — неожиданно пришло ей на ум, — а она его оскорбила! Чувство вины затопило девушку. Желая искупить свою провинность, она ласково провела рукой по его черным как смоль волосам. Экстон вскинул на нее глаза, выражение которых не предвещало ничего хорошего.

— Я… я… не знала… — начала было она оправдываться, а потом заставила себя замолчать. Этот человек оставался врагом, поэтому не стоило слишком перед ним распинаться. С другой стороны, ей не свойственна была неоправданная жестокость — даже по отношению к заклятому врагу. Уж она-то, как никто другой, знала, как это больно и обидно.

— Даже если бы мне пришло в голову изнасиловать тебя, потом расплатиться драгоценностями, ты и тогда была бы обязана подчиниться мне, Беатрис. Ты должна быть мне и женой, и шлюхой, и всем, что находится между этими двумя понятиями. Но, прежде всего, запомни: жена не смеет противоречить мужу!

С этими словами Экстон снова склонился над ее обнаженным животом, протянул вторую цепочку у нее между ногами и закрепил на талии сзади.

Линни следила за его манипуляциями с известной долей любопытства, хотя и не без смущения. Она не могла не признать, что прохладный металл, касаясь ее обнаженного тела вызывал у нее чувство легкого эротического возбуждения.

Экстон посмотрел на нее потемневшими, словно вырезанными из обсидиана, глазами.

— Ты должна носить мой подарок всегда, Беатрис. Днем и ночью. Здесь две цепочки, ну а поскольку шея у тебя только одна, я решил украсить ими не шею, а твою промежность. — Экстон с загадочным видом провел пальцем по первой цепочки, огибавшей талию, а потом — вдоль второй спускавшейся золотой змеей у нее между ног.

Пока он все это с ней проделывал, Линни стояла неподвижно, словно статуя, и боялась вздохнуть. «И когда только успел достать и пристегнуть вторую цепочку? — думала она. — И почему каждое его прикосновение отзывается в теле дрожью? Как ему удается этого добиваться?» Впрочем, эти мысли не слишком ей досаждали. Все ее существо было поглощено процессом эротического действа, которое на глазах творил Экстон. Самое главное, он у него получался, а уж как он этого добивался — не ее ума дело.