Агентство «Острый нюх». По следам преступлений - Кира Стрельникова

Хорошо цветы не швырнул в лицо. Мне стало обидно: снова, не разобравшись в ситуации, обвинил с ходу меня во всех грехах, приписав то, чего нет на самом деле. По-моему, этим обычно страдают женщины, сами придумывают и сами обижаются, но почему-то сейчас из нас двоих глупо вел себя именно Женька. А все из-за его нелепой ревности, хотя я никогда ему поводов не давала, за все время наших отношений. Неужели он настолько не уверен в себе, что и от меня ожидает предательства?

– Можем перенести, Ален, – негромко отозвался из-за спины Рэм, и я чуть не подскочила от неожиданности, слишком уйдя в размышления.

По-хорошему, сейчас бы догнать Женьку и разрешить недоразумение, но… Я поджала губы и мотнула головой.

– Нет, пойдем, – отрывисто произнесла, продолжив спускаться.

Про себя подумала, что если Рэм сейчас из джентльменских соображений начнет уговаривать меня все-таки вернуться и разобраться с моим ревнивым мужчиной, я его стукну, точно. И не посмотрю, что начальник. Однако Рожнов благоразумно молчал, видимо, мое красноречивое сопение говорило лучше всяких слов. Нет, в самом деле, почему я должна оправдываться перед Соколинским, будто сделала что-то нехорошее? Не на свидание же иду. И вообще, где сказано, что я теперь не имею права вообще общаться ни с какими другими мужчинами? Что за шовинизм? Вот сам же виноват, что ведет себя по-дурацки, а обижается на меня.

Мы вышли на улицу, так же молча дошли до улицы Белинского и засели там в небольшом уютном грузинском кафе. Я отодвинула нерадостные мысли о своей так резко начавшей рушиться личной жизни и сосредоточилась на обеде. Сделав заказ, откинулась на спинку стула, посмотрела на задумчивого Рэма и задала первый вопрос:

– Почему я в рысь превратилась?

В голубых глазах Рэма мелькнуло неподдельное удивление, но он все же ответил:

– Потому что это твоя вторая ипостась.

– А разве так бывает? – теперь удивилась я. – Вроде у всех оборотней только одна форма, разве нет?

– Бывает, Ален. – Взгляд начальника стал внимательным, я едва не поежилась под ним. – У песцов – бывает. У тех из них, кто является близким родственником главы клана, – уточнил негромко Рэм, и я уставилась на него, неприлично открыв рот.

– То есть… – пробормотала обескураженно я, силясь уложить в голове поистине убойные сведения.

Рожнов вздохнул, все так же не отрывая от меня взгляда, и следующий вопрос задал уже он:

– Ален, ты не помнишь своего прошлого? Ты ведь должна это знать.

Я покачала головой и отвела глаза.

– Не помню, – тихо призналась. – Все, что было со мной до появления в Питере, не помню.

Рэм поднял брови и чуть поморщился, потер пальцами лоб.

– Ты – дочь главы клана, – выдал наконец он, и я вторично ударилась челюстью об стол. – Единственная, кто остался в живых.

После этой его фразы мне резко расхотелось продолжать расспросы, но пребывать дальше в неведении я уже не могла.

– Что… с ними случилось? – почти шепотом спросила, одновременно и страшась, и жаждая получить ответ.

– Они… – начал было Рэм, но тут у него зазвонил телефон.

Он достал, недовольно нахмурившись, посмотрел на номер и принял вызов, тихо обронив:

– Прости, это важно. Да, слушаю, – уже нормальным голосом. – Добрый вечер, рад слышать. – Рэм помолчал. – Да, все в порядке, я нашел ее.

Мои уши встали торчком, силясь расслышать разговор, но услышала я лишь громкий возглас после последних слов шефа.

– Думаете, стоит?.. – осторожно переспросил барс, покосившись на меня со странным выражением, выслушал ответ и кивнул, хотя собеседница не могла его слышать. – Хорошо, вам виднее. Всего хорошего. – Он отключился и убрал телефон. – В общем, это была твоя бабушка, она – единственная близкая родственница, оставшаяся в живых, и она скоро приедет в Питер, – добил окончательно Рэм.

– Так. – Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. – А теперь, пожалуйста, все с самого начала. Какое отношение ты имеешь к моей жизни, что случилось с моей семьей и как я оказалась здесь, – решительно заявила, посмотрев на Рэма.

Нам очень вовремя принесли заказ, и я приготовилась слушать под вкусную еду. Надеюсь, она не встанет мне поперек горла.

– История не очень веселая, – предупредил Рэм, и я обреченно поняла, что моим надеждам не суждено сбыться.

– Не надо запугивать. – Я мотнула головой.

– Как скажешь. – Барс наклонил голову и начал рассказ: – Четырнадцать лет назад дядя попросил меня присмотреть за тобой, потому как наша семья давно служила твоей в качестве телохранителей…

Чем дальше говорил Рэм, тем меньше я смотрела в свою тарелку, аппетит постепенно сходил на нет. Его история вышла не очень длинной, но совсем нерадостной. Мой отец был судьей в Мурманске, разбирал сложные дела, связанные с магами, ведьмами и нарушением закона, регламентирующего использование дарованных сил. Естественно, многие его не любили, поскольку он взяток не брал и всегда судил по совести, как и полагается судье. Ну и особый нюх позволял ему безошибочно определять, виноват обвиняемый на самом деле или нет, лучше всяких улик. Обмануть нос песца, умеющий чуять запах магии, невозможно, как я уже сама смогла убедиться за время работы в агентстве. Я как раз только перешла в десятый класс, когда кто-то из недругов отца, по всей видимости, решил ему отомстить и каким-то образом ухитрился устроить побег из резервации парочке вампиров недалеко от Мурманска. Ну и… Отсутствовала тогда только бабушка, она уехала в Канаду к дальним родственникам, а вампиры напали неожиданно, быстро и бесшумно. Рэм тогда и получил свой шрам, дав мне возможность убежать, а мои родители до последнего защищали меня…

Он потерял в той бойне дядю, у меня же, наверное, от сильного стресса и случилась эта амнезия, да еще я долгое время провела в животной ипостаси, пока к Питеру бежала. А бабушка, когда приехала через несколько дней, подняла на уши всех, но я, видимо, уже далеко ушла, а поиск по крови с нами не работает.

– А я в больнице провалялся несколько месяцев, – закончил Рэм. – Только когда вышел, смог начать твои поиски.

Барс замолчал, а я, отодвинув наполовину съеденный шашлык, сглотнула горький ком, силясь хоть как-то пробудить память, но даже на откровения Рэма ничего не отзывалось. В груди будто ворочался большой колючий еж, чутье подсказывало, что барс не врал и все было действительно так, как он говорил. Еще и наверняка что-то утаил, чтобы поберечь мою психику. И… что мне теперь делать с этим знанием? Если я дочь главы клана, значит, наверное, мне надо вернуться в Мурманск? Я подняла голову и растерянно уставилась на Рэма.

– Я не поеду обратно, – неожиданно твердым голосом ответила. – Мне и здесь, в Питере, отлично живется. Кстати, нашли того, кто натравил вампиров?

– Нет. – Рожнов покачал головой и снова поморщился. – Но нападение точно было спровоцировано, сами они не выбрались бы.