Синий мир - Роберт МакКаммон

Синклер закурил сигару. Пламя спички на секунду высветило его лицо. Сверкнув глазом в сторону Джона, он переключил внимание на Дебби.

— Солли позвонил мне после вашего вылета, — подавленно проговорил Синклер. — Ох уж этот Солли! — Он покачал головой и выпустил клуб голубоватого дыма. — Даешь ему в руки биту, а он и по мячу попасть не может!

— Солли не виноват, — подала голос Дебби. Нацепив на нос темные очки, она видела во тьме только красный огонек сигары. — Они докопались, вот и все.

— Угу. — Синклер некоторое время сидел неподвижно, только огонек сигары время от времени вспыхивал.

Впереди показались огни Сан-Франциско. Джон заметил, как рука Синклера скользнула Дебби на колено. Старик успокаивающе похлопал ее:

— Не переживай, детка. Ты звезда. Дам руку на отсечение, твой фильм пойдет в трехстах кинотеатрах. Чего еще больше хотеть?

Она не ответила. Неоновый блик высветил ее глаза под очками. Джон увидел, как она пристально смотрит на свои тесно сплетенные пальцы рук, сложенные на коленях.

— Чак! Проводи наших друзей до двери, пожалуйста! — попросил Синклер сына, когда они подкатили к дому Дебби. На улице накрапывая дождик; асфальт выглядел как черное стекло. Дебби выбралась наружу, Джон потянулся за ней, но Синклер придержал его за рукав. — Погоди, Лаки, — твердо произнес старик. Джону ничего не оставалось делать, как задержаться. — Ты гомик?

— Нет.

— Спид есть?

— Нет.

— Хорошо, потому что ты нравишься Дебби. Уж я-то вижу. Когда она делает стойку на парня, это у нее на лице написано. В кино сниматься не приходилось?

— Нет. — В горле Джона пересохло.

— Не имеет значения. Как тебе понравится предложение — вы с Деброй снимаетесь вместе, а? У тебя будет небольшая роль, но мы сделаем несколько хороших кадров и разошлем их по шикарным журналам — типа «Шика» и «Высшего общества». А потом пустим слух, что вы с Деброй и по жизни трахаетесь. Чувствуешь, в чем прелесть?

Джон мог только молча пялиться на него, широко раскрыв рот и чувствуя, как волны отвращения прокатываются по всему организму.

— Ладно, думаю, тебе надо хорошенько осмыслить эту идею. Как надумаешь, дашь знать дяде Джо. — Он отпустил рукав. — Костюм ты мне вернешь, а деньги можешь оставить. Скажем, это аванс. Годится? — Хохотнув, он хлопнул дверцей. Клуб сигарного дыма проплыл мимо ноздрей Джона и рассеялся под дождем.

Как только Джон появился на пороге квартиры Дебби, Чак нетерпеливо напомнил:

— Снимай барахлишко. Живо! — Джон направился было в ванную комнату, но Чак ухватил его за руку. — Ты что, глухой? Снимай живо! Мне пора!

Джон выпростался из чужого костюма и остался в одних трусах и носках. Чак накинул одежду на вешалку и громко сообщил:

— Дебра! Я ухожу! До завтра, детка! — Он вышел, громко хлопнув за собой дверью.

— Завтра? — Джон услышал шум воды в ванной. Войдя, он обнаружил Дебби — в лифчике, трусах и поясе для чулков — яростно чистящей зубы. — Что будет завтра?

— Рабочий день, — ответила она ртом, полным пены. Потом сплюнула в раковину и добавила:

— Съемки в Чайна-тауне. Хочешь поехать со мной, поболтаться?

— Нет. — Он прислонился к дверному косяку. Единорог, сидя в своем ящике с песком, прислушивался, как лежащий сфинкс. — Мне пора одеваться и…

— Нет! — внезапно вскрикнула Дебби. Глаза ее распахнулись. Выплюнув остатки пасты, она схватила его за руку. — Лаки, нет! Неужели ты не переночуешь со мной? Пожалуйста!

— Не могу. Правда. Я… моя подружка…

— Ну и трахайся со своей подружкой! То есть нет, не надо тебе с ней трахаться! Лаки, мне очень нужно, чтобы ты переночевал у меня. Я не хочу оставаться одна. Ладно?

— Дебби… Я…

— Я постелила свежее белье, — продолжала она. — Пойдем покажу. — Не отпуская руки, она повлекла его за собой в спальню. Ноги не успели оказать сопротивления. Кровать была приготовлена ко сну — одно из дел, которое ей удалось совершить в процессе утренних метаний по квартире. Откинув покрывало, она продемонстрировала накрахмаленные голубые простыни. — Выбрала такие, потому что мне показалось, они очень подходят к твоим глазам. Подумала, мы можем отпраздновать…

— Сомневаюсь, что есть особый повод для праздника.

— Еще какой! — Она на секунду задумалась. — Наш самолет не разбился!

Он невольно рассмеялся. Она обвила его руками за плечи и крепко прижалась всем телом.

— Если ты не хочешь тра… Если ты не хочешь, ну, скажем, проявить нелояльность по отношению к своей подружке, я тебя понимаю. Мне это не нравится, но я могу понять. Но ведь ты можешь просто лежать со мной и обнять меня, правда, Лаки? — Она стиснула его плечи. — Лаки! Просто обнять меня? Можно?

— Хорошо, — сказал Джон в полном согласии с собственной душой.

Он улегся в постель в трусах, и она скользнула под одеяло в чем была — в лифчике, трусиках, и даже пояс оставила.

— Этакая вечеринка в пижамах, — возбужденно хихикнула она. Он устроился на подушке, ее голова в обрамлении черной гривы нашла себе местечко на его плече. Потом повернулась на бок, чтобы видеть его лицо, и положила ладонь ему на грудь.

— Мы наверняка были вместе в какой-то другой жизни, — сказала Дебби. — Может, мы были любовниками в Древнем Египте? Лаки, я хочу тебе сделать дырочку.

— Что?

— Одну дырочку. — Она прикоснулась к мочке левого уха. — Понимаешь? Хочу проколоть тебе ухо для серьги.

— Нет, спасибо.

— Ну что ты! Это же так сексуально! Ну пожалуйста! Я принесу лед, чтобы снять чувствительность, и…

— Нет!

— Либо ты дашь проколоть ухо, — с вызовом произнесла она, — либо я иду на кухню за коробкой для сладостей и достаю порошок.

Джон понял, что она не шутит. О Господи, внутренне простонал он. И закрыл глаза. Открыл их снова. Она по-прежнему ждала ответа.

— Это больно?

— Конечно! В этом все и дело! — Потом шлепнула его по животу. — Ну что ты, дурачок! От льда мочка занемеет, а иголку я прокалю на огне. — Она вскочила и побежала на кухню. Джон слышал, как она гремит там кусками льда. На полу около кровати, ближе к углу комнаты, сидел Единорог. Проклятый краб выглядел так, словно расплылся в улыбке в предвкушении интересного зрелища.

Дебби вернулась с пластиковой мисочкой, полной кубиков льда, влажным полотенцем и иголкой. Чиркнув спичкой, она подержала иглу над, огнем. Джон в это время зажимал мочку уха двумя льдышками. Потом она уселась на него верхом.

— Отлично. Поверни голову вот так. Чувствуешь? — ущипнула она мочку.

— Да, — ответил он. — Нет. Погоди. Нет, ничего не чувствую.

— Хорошо. Лежи смирно. Это одна секунда. — Она наклонилась с иглой наготове.