Невеста чудовища - Екатерина Кариди

— Спасибо.

Все еще оставался неприятный осадок, но теперь, высказавшись, Геста чувствовала значительное облегчение. Как будто камень с души свалился. Она спросила:

— Раз уж ты не собираешься меня убивать или исполнять обещание, данное властителю, может, продолжим читать? — и добавила, наморщив нос. — И я бы от булочек не отказалась, а то как понервничаю, всегда есть хочется.

Он словно чудом избежал смерти. Мир уцелел, а он все не мог в это поверить. Не отвернулась, позвала по имени. Его. ЕГО! Сам не заметил, как снова обернулся человеком и пробормотал, виновато опуская глаза:

— Я Зэйн.

— А я Геста.

Она улыбнулась уголками губ, и в этот момент Зэйн понял, что отдаст жизнь за одну ее улыбку. Потому что…

Потому что.

Жизнь людей в Лабиринте подчинялась строгим правилам, от которых зависело выживание. Прежде всего, дисциплина и постоянные тренировки. Имея соседом кошмарное чудовище, надо было поддерживать хорошую физическую форму.

На долю женщин отводилась ежедневная тщательная уборка, приготовление пищи и уход за имевшейся одеждой. Одежда в Лабиринте была самой большой ценностью. Ее тщательно хранили и берегли.

Для мужчин была другая работа. Обязательные рейды за продовольствием, разведка, патрулирование, устройство ловушек и засад на чудовище. Но, кроме этого, было и еще одно великое дело.

Поселение находилось за пределами магического контура Лабиринта. Там уже не действовали заграждающие охранные руны. Поэтому, чисто теоретически, оттуда можно сделать подкоп и выйти на поверхность.

Это была призрачная, почти несбыточная надежда, но каждый день смены мужчин отправлялись рыть ход. Высвобождавшийся грунт сносили к границе, чтобы устраивать заградительные валы и ямы. Титанический труд, который, возможно, никогда не принесет желаемого результата. Но это было хоть что-то.

Тигарда и остальных белорцев почти сразу по прибытии определили в смены, рыть ход на поверхность. А он рвался в боевые отряды, отомстить чудовищу за все, отбить у него Гесту. Но вожак категорически отказывался включать его в число боевиков.

В тот день он просился снова. И снова услышал те же слова.

— Ты молод, горяч и совершенно неопытен.

— Но я же смог как-то добраться сюда! Не сожрало же меня чудовище! — выкрикнул Тигард в сердцах.

Вожак смерил его взглядом, вздохнул и стал объяснять, как ребенку:

— Ты смог добраться сюда, потому что он по какой-то причине не сожрал тебя. Не захотел, понимаешь? — потом хлопнул ладонью по столу и сказал. — Иди, парень, тебе еще тренироваться и тренироваться. У нас каждый человек на счету.

Это было обидно. У Тигарда душа огнем горела из-за того, что он вынужден отсиживаться в тылу, рыть тут как крот, а где-то в лабиринте безнаказанно разгуливает проклятое чудовище.

И тогда ему в голову пришла одна мысль.

Рабочий день в сменах продолжался по шесть часов ежедневно с двумя перерывами на обед и полдник, а время отслеживали по водяным часам*. После окончания работ, каждый имел один час личного времени. Потом для мужчин обязательные тренировки по два часа. А после этого совместный ужин, отдых по кельям и сон.

Режим дня выдерживался четко. Чтобы сбалансировать жизненные циклы, физические нагрузки и время восстановления. Без солнца и свежего воздуха организм быстро расходует ресурсы. Но Тигард был в Лабиринте слишком недавно, чтобы осознать это. Он все еще помнил как ощущается ветер на воле, солнце на коже, дождь.

Ему и остальным шестерым новичкам из Белора выделили одну келью. Они и держались все время вместе, потому что, попав в незнакомую обстановку, человек всегда ищет какой-то якорь. Вместе они были друг для друга частицей родного дома, оставшегося в прошлой жизни.

Разумеется, он тайно поделился с друзьями, однако его идею не решился поддержать никто. Слишком рискованно. Тогда Тигард решил провернуть все в одиночку.

Дождавшись, когда поселение погрузится в сон, тихо выскользнул из кельи и крадучись стал пробираться к границе поселения. Внутренние коридоры не охранялись, опасность грозила только снаружи. Ему нужно было просто не попасться никому на глаза. Удалось.

У самой границы там, где были насыпаны земляные отвалы, Тигард затаился в тени и стал ждать. Скоро должна быть смена патрулей, охранявших периметр. Мимо прошел патруль, началась пересменка. И пока происходил доклад и передача оружия, Тигард тенью скользнул наружу, вжался в стену и крепко зажмурился, боясь, что его может выдать блеск глаз в темноте или отчаянный стук сердца.

Но все закончилось благополучно. Его не заметили.

Убедившись окончательно, отошел на почтительное расстояние, а потом нырнул в первый же боковой прохол. Тигард осознавал, что может потеряться, поэтому заранее запасся куском угля, чтобы помечать дорогу.

Лабиринт встретил его синеватым магическим светом и чистым сухим воздухом. Руны на стенах, на потолке, замысловатая кладка с орнаментами, высокие своды. Только тогда он не успел ничего разглядеть, а сейчас у него была такая возможность, и Тигард цепко всматривался, стараясь запоминать детали.

Первая разведывательная вылазка началась.

Вчера Зэйн просидел рядом с Гестой до вечера. После тех переживаний его затопило странным чувством, в этом было немного стыдно признаваться, но мужчина ощущал себя наплакавшимся ребенком, которого приголубили и взяли на руки. А на душе ясное небо после бури.

Слушал, что она читала, и почти не улавливал смысла, да это было и не важно. Потому что воспринимал он только вспыхивавшую временами улыбку, лучистый взгляд, модуляции голоса. На эти модуляции и откликалась душа.

Потом ушел спать. Спал он, конечно, опять неважно, всю ночь грезилось что-то такое… на грани счастья. А к утру эйфория схлынула.

Мозг заработал четко. Теперь Зэйну не давало покоя вчерашнее внезапное появление Гелсарта. Он анализировал ситуацию, пытаясь понять, почему не заметил его сразу, раньше ведь любое вторжение немедленно замечал. Вывод был неутешительным.

Он расслабился и потерял бдительность, но не это главное. Хуже всего было то, что Гелсарт на сей раз применил неизвестную ему магию. Раз это сработало однажды, значит, он теперь будет вторгаться в их жизнь постоянно. И Зэйн пока не видел путей, как против этого бороться.

Когда по ощущениям настало утро, он пошел к Гесте. Долго думал, как ему появиться. Ящером или человеком? Как она его встретит? Новый повод для волнений. Однако все решилось само собой, Уйдя с головой в свои сомнения, он так и дошел до низа лестницы ящером, по привычке держа корзину в зубах.

Девушка ждала его на нижней ступеньке.

— Зэйн!

Осознав себя огромный неповоротливым чудовищем, замер, глядя на нее, а она засмеялась, склонив голову набок: