Скелеты в шкафу. Драматичная эволюция человека - Иэн Таттерсаль

Однако с подобной реконструкцией жизни ранних гоминидов соглашались не все. В середине 1970-х годов американский археолог Льюис Бинфорд начал высказывать мысли о том, что, возможно, не очень мудро представлять ранних гоминидов просто как младшую лигу современного человечества. У них вполне мог быть свой подход к жизни. У археологов было бы больше шансов изучить этот подход, если бы они обращали больше внимания на реальные факты и строили меньше предположений. Будучи вдумчивым и педантичным ученым, Айзек был очень восприимчив к подобной критике и в конце концов взялся за повторное исследование свидетельств из Восточной Турканы. Изначально его целью было выяснить, действительно ли связи между костями и каменными инструментами, найденными в местах раскопок, были порождены человеческой деятельностью и если так, то что это была за деятельность. Если же это было не так, то как эти связи образовались? К моменту своей трагической смерти в 1985 году, в возрасте 47 лет, Айзек смог существенно продвинуться в поиске ответов на эти вопросы. Он показал, что приблизительно 2 миллиона лет назад ландшафт Восточной Турканы уже определенно хранил признаки человеческой деятельности. Так, следы порезов, заметные на многих останках костей животных, были сделаны острыми краями каменных инструментов, в то время как большое количество краев каменных инструментов были изношены таким образом, как это случается при разрезании свежих мяса и костей. Эти следы разрезов действительно образовались в процессе разделывания мяса, и Айзек саркастически комментировал: «Мы можем только предполагать, что [гоминиды] затем поедали мясо, которое разделывали». Более того, определенные части туш были представлены в большем количестве среди костей, отмеченных следами порезов, что давало повод думать, что эти части туш изначально находили где-то в другом месте, а затем собирали здесь. Таким образом, предположение о существовании поселения продолжало иметь место, хотя Айзек начал использовать для описания этого продукта выражение «собирательство вокруг центральной точки» вместо предыдущего «обмен продуктами». Полученное в процессе представление о поведении ранних гоминидов было одновременно более туманным и менее захватывающим, чем предыдущее. Но, как отмечал сам Айзек, подобная зачистка была необходима, «чтобы избежать... воссоздания наших предков по нашему образу и подобию».

Ричард Лики был не единственным, кому было выгодно, чтобы Кларк Хоуэлл возглавил полевые работы в Африке. В 1970 и 1971 годах аспирант Хоуэлла Дональд Джохансон сопровождал его в поездках в Эфиопию. Там, среди участников французской команды Омо, Джохансон встретил геолога Мориса Тайеба, который проводил исследование для своей диссертации в Афарском треугольнике — на участке суровой пустыни на севере Эфиопии. Треугольник расположен там, где Восточно-Африканская рифтовая долина — глубокий геологический шрам, делящий Африку на две части, продолжаясь до Мозамбика, — встречается с Красным морем и Аденским заливом. Рифтовая долина имела огромное значение для палеоантропологии, так как именно в ней расположены райские сады окаменелостей — Омо, Туркана и Олдувай. В каждом из этих мест останки гоминидов были подняты на поверхность из-за роста гор по краям долины. Во время первого исследования Афара Тайеб заметил останки, которые сначала принял за плио-плейстоценовые, и спросил Джохансона, не хочет ли тот на них взглянуть. Ни секунды не раздумывая, в 1972 году Джохансон присоединлся к Тайебу, Коппенсу и Джону Кэлбу для исследования региона. Американский геолог Кэлб жил в Аддис-Абебе и уже посещал Афар вместе с Тайебом. Команда обнаружила рай для палеонтологов в местечке под названием Хадар — суровые бесплодные земли, через которые протекала бурная река Аваш, поддерживая жизнь тонкой полоски галерейного леса. Если судить по меркам фауны Омо, возраст множества окаменелостей, найденных квартетом исследователей, оценивался в 3 миллиона лет. Полноценные полевые работы на этом удивительном месте начались в следующем году.

В отличие от Турканы, знаменитой в основном черепами, главными находками в Хадаре стали посткраниальные элементы — кости конечностей. И это было интересно даже просто в перспективе. Если предварительная оценка возраста была верна, окаменелости Хадара были самыми древними из найденных останков гоминидов. Они были, безусловно, достаточно старыми, чтобы представить важнейшую информацию об истоках бипедальности (хождения на двух ногах), что, как теперь соглашаются все ученые, и стало самым важным навыком гоминидов, позволившим им отправиться в их уникальный путь. Ожидания были высоки, и первый полный полевой сезон в 1973 году не разочаровал. Была собрана большая коллекция окаменелостей млекопитающих, среди них дистальный (дальний) конец бедренной кости и проксимальный (ближний) конец большеберцовой кости. Вместе они образовывали коленный сустав достаточно небольшого гоминида. Возможно, звучит не слишком впечатляюще, но именно колено является ключевым элементом для определения бипедальности. У четвероногих вес передается напрямую вниз, от тазобедренного сустава к земле, поэтому при движении каждая нога стабилизирует один угол тела, примерно как ножки у стола. Но когда животное, обычно ходящее на четырех лапах, например шимпанзе, встает и начинает передвигаться на двух ногах, все меняется. С каждым шагом оно поворачивает тело относительно опорной ноги, замахиваясь каждой ногой вперед по широкой дуге и перенося центр тяжести тела из стороны в сторону. На это требуется много энергии. Бедренная кость двуногого гоминида позволяет повысить эффективность движения, сгибаясь внутрь от бедра. Колени и ступни во время ходьбы находятся близко друг к другу, и центр тяжести движется по прямой линии. Все это стало возможным благодаря формированию угла между телом бедренной кости и суставной поверхностью под ним, что образует достаточно характерную структуру кости — как раз такую, какая была у колена, найденного в Хадаре. На спешно собранной пресс-конференции в Аддис-Абебе Джохансон объявил, что между тремя и четырьмя миллионами лет назад в Эфиопии гоминиды начали ходить прямо на двух ногах.

После этого находки в Хадаре посыпались еще быстрее. В 1974 году были найдены челюсти гоминидов, а после них — Люси, самый известный ископаемый гоминидов в истории. До сих пор сложно сказать, что именно в Люси так захватило общество, но немалую роль в этом сыграло«живое» имя — намного более запоминающееся и влияющее на воображение, чем сухой номер из музейного каталога. Этому продвижению способствовал Джохансон, который вызывал в сознании многих образ молодой самки, почти человека, умершей в полном одиночестве в эфиопском лесу около 3,2 миллиона лет назад. Но слава Люси опирается еще и на то, что именно здесь впервые были обнаружены настоящие останки древнего гоминида, которые сохранились достаточно хорошо, чтобы наблюдатели могли воссоздать в своем воображении образ живого, дышащего существа. Крошечный ископаемый скелет Люси (ее рост составлял всего около 105 сантиметров) был, безусловно, неполным (так, от черепа остались только нижняя челюсть и некоторые фрагменты свода), но костей было достаточно, чтобы рассказать, какой она была при жизни. Эти окаменелости и стали причиной овации, которую устроили Джохансону на первой пресс-конференции в Аддис-Абебе. По крайней мере ниже талии кости Люси, вне всякого сомнения, принадлежали прямоходящему существу. В отличие от глубокого, узкого таза четвероногих обезьян, ее таз был широким и мелким, чтобы поддерживать внутренние органы, которые теперь располагались над ним, а не спереди. Этот таз оказался похож на наш с вами, разве что был немного шире. Бедра Люси были довольно короткими, но они наклонялись внутрь от широко расставленных тазобедренных суставов, а голеностопный сустав был создан для передачи веса прямо вниз — на, увы, несохранившиеся ступни.