Авиатор: назад в СССР 7 - Михаил Дорин

— Причём здесь демоны? — удивилась Ася, сказав чуть громче, чтобы я услышал.

— Такой храп страшен даже им, красавица. Вот я и испугался, — улыбнулся я и нырнул в кабинет.

В последний момент заметил, как Кисель открыла рот от удивления. Слова насчёт храпа, похоже, её зацепили.

В классе было шумно. Видимо, сказывалось наличие в нём вертолётчиков. Этим парням с титановыми нервами явно не хватало адреналина в столь спокойной обстановке.

Штурмовики вели себя чуть тише, но тоже травили байки и весёлые шуточки. А вот мои однополчане вели себя обособленно. Молчали и слушали, как веселятся наши коллеги. Барсов только пытался расшевелить Менделя, толкнув на какую-то авантюру с девушками.

— Я женат. Отвали, — говорил Марику Паша, который что-то записывал себе в лётную книжку.

— Так, когда это кого-то останавливало? Да и как будто я не знаю, что у тебя в семье, — махнул рукой Барсов и тут же его наградил гневным взглядом Мендель.

— Раз знаешь, тогда молчи. Иначе будешь иметь очень некрасивый нос, — пригрозил Паша.

Последнее время я замечаю, что Мендель очень напряжён. Как тут не вспомнить и странное письмо, которое он читал, держа конверт трясущимися руками. Повышенную нервозность и недовольство в последние дни. Определённо у него не всё в порядке. Возможно, есть проблемы дома.

Не прошло и пяти минут, как я занял своё место, в класс вошла многочисленная толпа больших дядей. В их числе были Ахромеев в сопровождении командующего и Хрекова. Плелся в хвосте также и замполит, рьяно не позволявший нам проститься с погибшими. И, конечно, тот самый будущий президент Афганистана Наджибулла, рядом с которым шёл афганец, неся с собой небольшую коробку и портфель с документами.

— Товарищи лётчики! Уважаемый представитель афганской власти хотел бы к вам обратиться, — сказал Ахромеев и предоставил слово Наджибулле.

Говорил этот афганский политический деятель слова благодарности, признательности и высказывал такие комплименты, что уши завяли у нас. Нам бы работать пора, цели распределить, а он тут об интернациональном долге.

— Смею вас заверить, что расследование нападений было проведено. Имело место обычное предательство со стороны нескольких офицеров, — сказал через переводчика Наджибулла. — Все предатели будут наказаны, — громко произнёс он и поманил жестом одного из помощников, чтобы тот передал ему содержимое.

Глава 17

Любопытство со стороны всех собравшихся в классе лётчиков было запредельным. Когда Наджибулла потянулся рукой в коробку, все немного подались вперёд, чтобы попытаться рассмотреть её содержимое.

Это были небольшие коробочки различных цветов. Вариант тут был один — сейчас афганцы будут раздавать награды.

— Кому-то должен сейчас достаться приятный бонус, — шепнул я Валере. — Тебе по совокупности что-нибудь да перепадёт.

— Возможно, но смутные сомнения меня одолевают, — ответил он мне, отклонившись назад.

В класс вошли ещё несколько человек и стало совсем тесно. Пришлось всей высокой делегации присесть за первый ряд, который всегда оставляли для начальников и командиров.

Наджибулла показал список Ахромееву и приготовился вручать награды. Первым был вызван командующий 40й армией генерал-лейтенант Ткач, получивший из рук Наджибуллы орден Красного Знамени ДРА. Затем вызвали Хрекова.

— За выдающееся боевое руководство авиационными группами и соединением, наградить орденом Красного Знамени генерал-майора Хрекова, — объявил Ахромеев в тот момент, когда Наджибулла вешал на грудь Андрея Константиновича награду.

Когда орден был закреплён, представитель афганских властей пожал руку Хрекову и они повернулись к нам лицом. Рядом с первыми столами работал невзрачный фотограф с камерой, на которой была надпись «Пентакс» на английском языке.

— Странно, что у корреспондента социалистической страны не «Лейка», — шепнул я Валере.

— Ты ещё скажи, что этот задохлик — разведчик ЦРУ, — усмехнулся Гаврюк.

Ничего исключать нельзя, но вряд ли бы шпион прокололся при внедрении на такой мелочи, как марка фотокамеры.

С моего второго ряда можно было разглядеть награду на груди у генерала. Это был орден с пятиугольной колодкой, обтянутой лентой красного цвета с одной узкой продольной белой полоской слева. Сам орден представлял из себя овал в виде венка из колосьев пшеницы и с однотонным Красным Знаменем посередине.

Хреков, громогласно объявив на весь большой класс, что он служит Советскому Союзу и отошёл в сторону, где его ещё раз сфотографировали. Запечатлению себя для истории, он попытался воспротивиться, но предостерёг его от подобной реакции грозный взгляд командующего армией.

Затем ещё пару человек наградили подобными орденами под наши громкие аплодисменты. Совсем я перестал понимать, зачем нужно проводить такую церемонию в ограниченном пространстве? Если только «Каскаду» не удалось ликвидировать снайпера.

Пока очередному «заслуженному деятелю» вручали награду, я быстро спросил у вертолётчиков о поисках спецназовцами стрелка.

— Да пока никого не нашли, — ответил мне один из командиров вертолётов. — Рыщут везде. Уже Луркох взяли, а этого гада не нашли.

— Поэтому и этих афганских руководителей загнали сюда. Командир Буханкин говорил, что по их данным, душманы именно на этого Наджиба зуб точат, — поделился со мной информацией другой вертолётчик.

Вот уже десять минут, как вручают ордена то Красного Знамени, то Дружбы Народов, то «За храбрость». Последним орденом, кстати, наградили тыловика полковника Хватова. Согласен, что сейчас он стал более-менее «ровным» парнем, да и мы перестали есть кашу с мухами. Только в чём он проявил храбрость или как было сказано в формулировке, отвагу и стойкость?

После тыловика на награждение был вызван заместитель командующего по политической части. Тот самый, с кем мы столкнулись при отправке наших погибших товарищей. Именно он обещал Томину запомнить наш демарш.

— Наградить за отличные боевые действия вверенных частей, которые, несмотря на упорное сопротивление противника и другие неблагоприятные условия нанесли крупное поражение противнику… — читал Ахромеев наградной лист замполита.

Похоже, сам маршал был поражён «подвигами» этого полковника. Написал так написал на себя замполит! Не исключено, что он вместе с афганским руководством готовил все представления и список награждаемых. Пока что поощряются все, но только неконкретные исполнители задач по уничтожению противника. Хреков в этом ряду исключение.

— Полковник Томин Валерий Алексеевич! — громко произнёс Ахромеев.

Наш командир полка молодцевато вышел на середину и развернулся к классу лицом.

— Сейчас и наша очередь пойдёт. Ваш командир, небось, минимум Красное Знамя получит, — сказал нам с Валерой со спины один из вертолётчиков.

— Ага, — кивнул Гаврюк и от нетерпения стал потирать ладони.

В душе я был рад за командира. Он заслужил награду за своё руководство.

— А после и мы пойдём, — заулыбался Марик, похлопавший меня по плечу.

Похоже, что и мне может светить какая-нибудь награда. Всё же за Турана Исмаила можно что-то и получить от благодарного афганского народа.

— За заслуги перед афганским народом и безупречную службу, полковника Томина наградить… кхм, — в этот момент маршал немного прокашлялся и слегка поменялся в лице. — Наградить грамотой