Просто Маса - Борис Акунин

Познавательную лекцию Маса выслушал с интересом и догадался, к чему она была произнесена.

— То есть у вас нет права прийти к оябуну и напрямую спросить: «Где похищенная в Иокогаме девочка?»

— Да, это будет вопиющим нарушением конвенции. Он мне не ответит и будет в полном своем праве. Я только потеряю лицо. Но это не означает, что у меня нет никакой возможности вам помочь, — продолжил капитан. Маса выжидательно на него смотрел. — Мы, конечно же, получаем информацию о том, что творится за стенами борделей, от своих осведомителей. То есть осведомительниц. Шлюхи есть шлюхи, Сибата-сан, в них нет чувства верности по отношению к своему заведению.

Полицейский брезгливо поморщился. «Страно, если бы была — когда знаешь, что в тридцать лет тебя засунут в мешок и выкинут на помойку», — подумал Маса, но делиться этой мыслью не стал, а тоже изобразил на лице неодобрение.

— Например, мне известно, что вчера вечером, когда толчки закончились и пожары догорели, было чрезвычайное собрание «Общества сакуры» с участием якудзы. Самая почтенная и мудрая мама-сан произнесла речь. Она сказала, что теперь несколько дней людям будет не до увеселений, но потом наступит обратная реакция. (Это очень образованная дама, она читает все газеты и любит выражаться по-современному.) Те, кто выжил, сказала она, ощутят наплыв чувственной энергии и захотят доказать сами себе, что они живы. В Ёсивару хлынут толпы. А у нас, сказала мама-сан, дома разрушены и катастрофическая нехватка кадров. Нужно быстро соорудить временные производственные помещения — пускай просто палатки, но украшенные цветами и веселыми ширмами. Это-то мы сделаем, но проблема в том, что некоторые из нас остались без рабочей силы. И здесь мы очень надеемся на помощь наших покровителей из «Урага-гуми».

— А, тогда понятно, — кивнул Маса. — Якудза получила заказ на свежее мясо.

— Вот еще одна причина, по которой бессмысленно обращаться к оябуну. Трёхбрового я знаю, это законченный мерзавец, но он лишь выполнял приказ, а это значит, что клан будет его покрывать. И как вызволить вашу англичанку, я не знаю. Будь жив Соно-сан, он мог бы попросить оябуна о личном одолжении, но я в должности пока не утвержден. Мне откажут.

— ...И вы только зря потеряете лицо. Хорошо, но ведь Трёхбровый и его люди не только похитили ребенка, они еще совершили убийство. Разве это не основание для полиции потребовать клан к ответу?

— Не получится. Преступление совершено в Иокогаме, и, насколько я понимаю, даже еще не возбуждено дело... —  Капитан задумался. — Что же тут можно сделать?

Маса терпеливо ждал. Никогда не следует торопить специалиста, если его компетенция вызывает доверие.

— Вот как мы поступим, — через минуту-другую молвил эксперт по веселому кварталу. — Хозяйка «Пионового фонаря» мне обязана. Пару месяцев назад я ее выручил. Это очень изысканное заведение, на любителя. Девушки там наряжаются призраками и сосут кровь клиентов либо слегка их душат. Одна новенькая переусердствовала. Я убедился, что преступного умысла не было, и позволил врачу дать заключение об инфаркте. Теперь я предъявлю маме-сан долг благодарности к оплате. Идемте.

Они шли по улицам раздавленного стихией греховного царства. В темноте оно выглядело куда живее, чем при свете дня. Вечер спрятал руины и пожарища. Повсюду зажглись красные бумажные фонари — хрупкие предметы в катастрофе оказались прочнее бревен и кирпича. Веселые огни покачивались на легком ветру, словно зазывно подмигивая двум пешеходам. Наверное, принимали их за первых вернувшихся клиентов. И повсюду —  слева, справа — кипела работа. Стучали молотки и топоры, визжали пилы. Как трава, прорастающая на поле побоища, подумал Маса. А капитан выразился еще лиричней:

— Жизнь побеждает смерть! — с чувством сказал он. — Знаете, я всегда немного стыдился, что работаю в Ёсиваре, но сейчас рад. Встряхнулась, зализала раны — и вприпрыжку дальше. Она повидала всякое на своем веку, ее так просто не сломаешь.

— У вас лишний слог в последней строке, — заметил Маса. Попытался представить себе русского околоточного или американского шерифа сочиняющими стихи — не получилось.

— Пришли.

Идзаки показал на ворота. Они были сломаны, но на каменном столбе сиял красивый фонарь в виде пиона.

— Подождите меня за оградой. Мама-сан не станет откровенничать при постороннем.

Во дворе, как и повсюду, горели лампы, суетились люди. Полуголые, потные рабочие со скрученными жгутом полотенцами на головах расчищали обломки рухнувшего дома.

Капитан подошел к густо напудренной пожилой женщине в пунцовом кимоно. Беседа длилась довольно долго. Сначала говорил Идзаки, а мама-сан кивала — должно быть, принимала соболезнования. Потом она вынула из рукава бумажный платочек и пару минут с достоинством поплакала. Это не мешало ей зорко следить за рабочими и покрикивать на них, если они что-то делали не так. Терпеливо дождавшись завершения скорбного ритуала, полицейский зашептал хозяйке на ухо. Затем пошептала она. Два церемонных поклона. Конец визита.

— Хорошая новость, — сообщил Идзаки, вернувшись. — Сегодня в полночь мамы-сан, потерявшие много работниц, приглашены на аукцион. Клан «Урага» выставляет на продажу первую партию — сорок единиц товара.

— Они похитили так много девушек? — ужаснулся Маса. — Мы должны освободить их всех, не только англичанку!

— Уверяю вас, большинство проданы родственниками, которые остались без средств к существованию. Другие осиротели и, не зная куда податься, подписали контракт добровольно. Украденные же настолько запуганы, что нипочем не признаются. И вашу-то непонятно, как вытаскивать. Посторонних на аукцион не пустят. Внутрь попадут только хозяйки. Даже их охранники останутся снаружи.

— Это уж моя забота. Вы только скажите, где будет аукцион.

— В Дзёкандзи, «Подкидном Храме». Он чудесным образом уцелел. Мама-сан говорит, это хороший знак. Ёсивара возродится. А еще она говорит, что очень скоро, прямо завтра восстановится Кокутай, и всё будет по-старому, даже лучше.

— Как он может восстановиться, да еще прямо завтра? И откуда хозяйка борделя может знать подобные вещи?

— Они всегда всё знают, — пожал плечами Идзаки. —  У «Общества сакуры» свои источники. Дам вам совет — будьте осторожны. Эти женщины становятся опасны, если их разозлить. Даже я не смогу вас защитить.

— Ничего, я привык. Вы мне и так уже очень помогли. Сердечно благодарю.

Маса низко поклонился.

— Нет, — сказал капитан. — Я не могу вас оставить. Никогда себе не прощу, если с вами что-то случится. Позвольте мне сопровождать вас. Я только сниму мундир, чтобы действовать в качестве частного лица. Очень прошу, не спорьте.

И тоже поклонился.

— Признателен за великодушное предложение, но это я себе не прощу, если из-за меня пострадает ваша карьера.