Третья капля магии - Лариса Лешкевич

капли я с собой взять смогу… Если возникнет уж совсем безвыходная ситуация.

— Надеюсь, не возникнет! — поспешно ответила Айна.

— Жду тебя к обеду… — бросил на прощание Тэумар.

О дальнем крае Сухого русла рассказывалось и в легендах Этеляны, и в легендах Лянсиды. Поговаривали даже, что неведомое существо, которое кричит перед всяким несчастьем, родом именно оттуда, из древних пещер, потому-то оно и способно предчувствовать то, что другим недоступно.

Ближний край был короток и упирался в Каменистую равнину. Никаких явных тайн он в себе не хранил.

Великая река, когда-то разливавшаяся далеко и широко, на юге впадала в море, а глубоко на севере был ее исток. Но когда она ушла под землю, извилистое русло засыпало камнями, занесло песком, ветер сгладил, сравнял с землей его обрывистые берега. И, наконец, осталась лишь небольшая часть, где раз в году просачивались из под зыбучих песков драгоценные золотисто-алые капли, ради которых столетиями велась война не на жизнь, а на смерть.

После ухода Тэумара, Айна повалилась на постель и закрыла глаза, стараясь не думать ни о чем, а очнулась лишь, когда незнакомая молодая служанка робко коснулась ее плеча.

— Господин ожидает вас, — тихо напомнила служанка.

Айна поднялась, поправила волосы и пошла по коридору в сторону столовой.

Они обедали вдвоем. Изенару неожиданно сделалось хуже, и Укка осталась у его постели. Но она убедила Тэумара, что ухудшение временное и не опасное, что отцу пока ничего не угрожает, поскольку организм силен и продолжает бороться с последствиями магии.

Айне было неловко сидеть за столом напротив лянсиданского вождя и делать вид, что ничего не случилось. Чувствовал это и сам Тэумар.

Но отступать было некуда. Он с едва ли не с ненавистью смотрел на опущенное, бледное лицо Айны. Не будь она настолько красива и нежна… Айна, ощутив его взгляд, так быстро вскинула глаза, что Тэумар не успел отвернуться. Не успела и Айна совладать с собой, поэтому в ее глазах и сверкали гнев и неприкрытая враждебность.

— Мы должны смириться с обществом друг друга, — спокойно сказал Тэумар, плеснув себе в чашу немного вина, — все и так довольно запутанно. Я не хочу ударов в спину, даже невольных…

— Я пообещала, что их не будет, но со своими чувствами к тебя я не могу совладать, — ответила Айна.

— Стало быть, при первой же удобной возможности, ты бросишь меня и сбежишь? — с усмешкой спросил он, — допустим, если я окажусь в ловушке, а ты, по какой-то причине нет?

— Непременно так и сделаю! — не стала хитрить Айна. Заверение в обратном, напротив, вызовут у Тэумара подозрения. А так — никаких притворств… до нужной поры…

— Ты не думала, что это нечестно? Я ведь больше завишу от твоей помощи, чем ты от моей, — попытался пошутить Тэумар.

— Благодари своего отца, — невозмутимо парировала Айна, — это из-за него мы оказались в такой ловушке. Так у него и спроси о нечестных поступках.

— Ты никогда не сможешь его простить?

— А ты бы простил похитителя своей сестры?

— Почему мы не способны хотя бы на время заглушить ненависть друг к другу? В городе никто не знает, что случилось. Охранники, что были свидетелями твоего поступка, отправились в Сетао вместе с Мерьятой, а прочим слугам я сообщил, что у отца случился припадок. Тебя же по-прежнему считают гостьей.

— Гостья, на которую устроили облаву по всему лесу? — усмехнулась Айна.

— Не облаву, а поиски… Впрочем, ты все равно мне не поверишь! Все, что мне от тебя нужно — перемирие до тех пор, пока не достигнем границ Этеляны, а там ты свободна… — сказал Тэумар и неловко оборвал свою речь на середине, словно какая-то мысль внезапно настигла его разум.

Айна встала из-за стола.

— Я немного погуляю по двору, затем поднимусь к себе. Не тревожь меня до рассвета. Я хочу хорошенько отдохнуть перед трудной дорогой.

— Как прикажешь, — задумчиво ответил Тэумар.

Глава 23

— Видимо, твое зелье все-таки не сработало, и Тэумар пожелал забыть обо мне, — с горечью говорила Иви, стоя на пороге дома и печально разглядывая лес, омытый оранжевыми волнами закатного зарева.

Легкий ветерок вкрадчиво шуршал по теплым листьям, что сверкали крупными каплями недавно пронесшегося над землей, короткого ливня.

Разноголосые птичьи пересвисты слышались из лесных глубин, но сейчас они вовсе не радовали слух девушки. Глухая неизлечимая тоска лежала на ее сердце черным тяжелым камнем.

— Полагаю, причина в чем-то другом! — уверенно отвечала Ния.

Она ладонями черпала золу из очага, рассыпала ее по полу и внимательно вглядывалась в причудливые образы, созданные пепельно-белой пылью.

— Судя по узорам, он думает о тебе со страстью, намного превышающей его прежнее влечение…

— Тогда почему он задерживается! Любовь способна рушить горы и высушивать реки! Он должен был отринуть все преграды и мчаться ко мне без оглядки… — проговорила Иви, рассеянно теребя вплетенную в волосы, ало-голубую ленту.

Ния тихонько качала головой, снова и снова сея пеплом перед тлеющими в очаге дровами. Ей и самой хотелось понять, в чем же дело, почему Тэумар, находящийся во власти неодолимых приворотных чар, страдающий от любовной тоски, не спешит вернуться к той, кем заняты все его помыслы.

Травница догадывалась — в Лянсиде могло случиться нечто очень серьезное, что не позволило Тэумару покинуть город. Но делиться своими опасениями с дочерью она пока не осмеливалась. Завтра наступит солнцестояние — особая ночь, предназначенная для самых тайных гаданий, в которую может приоткрыться многое, спрятанное в тени неизвестности.

Из-за леса раздался топот копыт.

— Вот и мои гости едут, — проговорила Ния, сметая золу обратно в очаг, — тебе лучше уйти.

— Нет, я не уйду! — Иви решительно тряхнула россыпью черных волос, в которых заискрились пурпурные блики закатных лучей, — если разговор секретный, то я просто погуляю здесь, неподалеку.

Ния не стала настаивать. Она знала — это бесполезно, если дочь уж что-то вбила себе в голову, то никакими словами ее не переубедить.

У Иви дрожало сердце и причиной тому был незнакомец с пламенным взглядом! Ах, как же он смотрел на нее там, на ярмарке…

Нет! Девушка сцепила ладони так сильно, что от напряжения побелели пальцы. Нет! Нужно думать о Тэумаре… Разве она не любит его более всего на свете?

Двое всадников появились на тропинке, огибавшей лес.

Иви неловко метнулась к углу дома и сделала вид, что занята перебиранием хвороста, сложенного у стены.

Ния вышла из дома и встала на пороге, встречая гостей. Она вновь ощупала внимательным, осторожным взглядом их ладные фигуры и красивые лица, гадая,