Тайная жемчужина - Мэри Бэлоу

Она снова засмеялась:

– Вы такой благородный джентльмен? А я даже не подозревала об этом. Мне казалось, что вы собирались соблазнить меня.

– Соблазнить?

– Мне пришлось уйти из дому, – продолжала Флер. – Мой саквояж был уже в кабриолете. И Мириам ждала меня в доме священника. Но вы не пустили меня и отругали за непослушание. И вы не собирались отправлять меня в мою комнату. Вы хотели отвести меня в свою. А может, даже…

Возможно, Хобсон хотел задержать меня в библиотеке, чтобы вы там могли овладеть мною.

Он выпустил одну ее руку и утер пот со лба.

– Изабелла, о чем вы говорите? Вы кричали на меня и царапались, словно безумная, потому что я не позволил вам сбежать с Бутом. Я запретил вам вступать с ним в брак, но запретил на законном основании. Хобсон подошел к вам сзади, чтобы вы не споткнулись о кирпичную кладку очага. А вы повернулись к нему и толкнули как раз в тот момент, когда он оступился. Эта смерть – просто случайность, не более.

– Да, случайность, – кивнула Флер. – Надеюсь, судья так и решит.

– И я надеюсь, – кивнул Мэтью. – Но вы забыли о драгоценностях. История с драгоценностями не в вашу пользу.

– Драгоценности? – упавшим голосом проговорила Флер.

– Они самые. Мать не взяла их с собой в Лондон, и их нашли в вашем саквояже, когда вы в панике убежали.

Флер пристально посмотрела на Мэтью.

– Разумеется, драгоценности нашли не вы, а кто-то другой? – спросила она.

– Ваша горничная.

Флер усмехнулась.

– Но я прекрасно вас понимаю, – сказал Мэтью. – Вам пришлось многое пережить. Изабелла. В таком возрасте лишиться родителей – это очень тяжело. И вы видели, как мы пришли в ваш дом.., и забрали все, чем владели когда-то ваши родители. Эта собственность, она снова может стать вашей, может стать собственностью наших детей.

– Наших детей? – переспросила Флер. – Вы действительно готовы жениться на мне, Мэтью?

– Я люблю вас. Вы не представляете, как я страдал эти два с половиной месяца. Изабелла. Ведь я не знал, увижу ли вас снова. Вы должны выйти за меня замуж.

– Вы сказали «должна»?

– Я не стану принуждать вас силой, поверьте.

– Мой ответ – нет.

– Вы еще передумаете. Изабелла.

– Нет, уверяю вас. – Она улыбнулась. – Когда вы будете уезжать отсюда, вы уедете один, Мэтью.

(Он вдруг схватил ее за горло и легонько надавил пальцами на артерию.

– Говорят, опытные палачи делают свою работу так, что смерть в петле наступает мгновенно и без всякой боли. К сожалению, не все они столь опытны.

Ее улыбка погасла.

– Благодарю вас, – ответила она. – Я должна подумать.

Значит, я выхожу за вас замуж или меня повесят? Сколько времени у меня на то, чтобы принять решение?

В следующее мгновение дверь отворилась, и в галерею вошел герцог Риджуэй.

– Вы все еще здесь? – спросил он. – Любуетесь этими прекрасными полотнами, не так ли? Но гувернантке моей дочери пора спать, Броклхерст. Может быть, вы продолжите осмотр как-нибудь в другой раз? Вы можете вернуться в свою комнату, мисс Гамильтон.

Все трое молча направились к выходу. Герцог у двери остановился и, внимательно посмотрев на Флер, предложил ей руку.

– Я сам провожу вас наверх, – сказал он.

Флер кивнула и пошла с герцогом, она даже не попрощалась с Мэтью. Но как только они подошли к лестнице, она отстранилась и, поднимаясь наверх, старалась держаться как можно дальше от его светлости.

Однако наверху он не повернул обратно, а пошел рядом с ней по коридору к ее комнате. У двери герцог остановился.

– Я прошу у вас прощения, мисс Гамильтон, – тихо проговорил он.

– Просите прощения?

Флер внимательно посмотрела на герцога. Сейчас он казался еще более мрачным, чем обычно.

– Да, за все. За то, что вас подняли с постели. За то, что оскорбили вас. Больше я этого не допущу.

Теперь она смотрела на него с удивлением.

– Он обидел вас? Причинил беспокойство?

– Он не тот, кто на самом деле заставил меня страдать.

Герцог молча смотрел на нее, смотрел, крепко сжав зубы.

И Флер вдруг в ужасе подумала о том, что он сейчас откроет дверь, пригласит ее войти и снова прикажет ей раздеться.

Она решила, что на этот раз не подчинится ему.

– Да, я прошу прошения, – проговорил он, глядя на ее губы. – Заходите, мисс Гамильтон.

– Нет! – Она отступила на шаг и отрицательно покачала головой. – Нет. Пожалуйста, не надо. Ах, прошу вас, нет…

– О Господи! – Он шагнул к ней и взял ее за плечи. – Что это вы обо мне подумали? Вы полагаете, что я извинился перед вами и тут же пытаюсь соблазнить?

Она до боли закусила губу.

– Послушайте, Флер… Я ведь тогда овладел вами не против вашей воли. И впредь не позволю себе ничего подобного. Более того, я не сделаю этого, даже если вы согласитесь.

Я женатый мужчина и согрешил всего один раз за пять с половиной лет супружеской жизни. Не бойтесь меня, поверьте, вы в безопасности.

Только сейчас Флер почувствовала, что ее верхняя губа кровоточит. Герцог как-то странно посмотрел на нее и вдруг, тихо застонав, заключил в объятия. Он прижимал ее к себе все крепче и наконец почувствовал, что она успокоилась, расслабилась.

Флер со вздохом закрыла глаза. Прижавшись щекой к груди герцога, она почувствовала, как гулко бьется его сердце.

– Не бойтесь ничего. – прошептал он ей на ухо. – Вам, Флер, я ни за что на свете не причиню зла. О Боже, скажите же, что больше не думаете обо мне так, как думали раньше.

– Не думаю, – сказала она, высвобождаясь из его объятий.

– Не бойтесь ничего, – повторил герцог. Он отступил на шаг и внимательно посмотрел на нее. – Доброй ночи, Флер.

– Доброй ночи, ваша светлость.

Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Потом прижалась к ней лбом и сделала несколько глубоких вдохов. Ей нечего бояться. Они были наедине, и герцог мог без труда овладеть ею. Он мог заглушить ее крики так, что даже миссис Клемент ничего бы не услышала. Но он не стал этого делать.

Он никогда не сделает этого против ее воли, так он сказал. И даже если она будет согласна…

Да, ей нечего бояться. Но она все еще чувствовала тепло его сильных, мускулистых рук, крепко обнимавших ее. И все еще ощущала прикосновение к шее его пальцев. Она слышала, как бьется его сердце, и помнила, как прижалась к нему в поисках тепла и безопасности. В те мгновения ей казалось, что рядом с ним, в его объятиях, ей действительно ничего не угрожает.