Константин Великий - Аркадий Малер

Скорее всего, Диоклетиан оказался жертвой довольно длительного и убедительного влияния на него со стороны антихристианской партии в самом широком смысле этого слова, что, конечно, никак его не оправдывает. Диоклетиан действительно хотел Империи процветания и побед, но ему нужно было объяснить, почему далеко не все получается и откуда может прийти основная беда. Антихристианское лобби давало ему на этот вопрос готовый и незамысловатый ответ. Однажды на очередном гадательном жертвоприношении авгуры сказали ему, что не могут ничего узнать по печени принесенных в жертву животных, потому что кто-то из присутствующих придворных христиан перекрестился при виде этого зрелища. Тогда Диоклетиан обратился со своей просьбой к оракулу Аполлона Милетского, который обвинил в неудачах всех гаданий не кого-нибудь, а именно христиан. Если за Аполлона говорил не сам дьявол, то уж точно его жрецы, и нужно было слишком верить в этот культ, чтобы доверять такому ответу.

Существенную роль в настраивании Диоклетиана против Церкви сыграл Галерий, антихристианские убеждения которого не вызывают никаких сомнений, даром что женат на христианке (мы помним, почему он был женат на ней). Зато мать Галерия была почитательницей каких-то богов гор (римского Сильвана?) и резко выступала против христиан. Зиму 302 года Галерий проводит вместе с Диоклетианом в Никомедии, а в 303 году впервые за двадцать семь лет от имени римского императора против Церкви последовательно выходит целых три эдикта — первый предписывал разрушить все церкви, изъять все Библии и богослужебные книги, а также запретить все церковные собрания; второй предписывал арестовать всех священнослужителей; третий приказывал всем гражданам Империи совершить жертвоприношение языческим богам, а в случае отказа гарантировал смертную казнь. Первыми принести жертвоприношения должны были люди из непосредственного окружения Диоклетиана и Галерия, и тогда христианки Приска и Валерия подчинились воле своих царственных мужей.

Аналогичный эдикт, уже четвертый по счету, вышел в 304 году. Так началось самое страшное гонение на Церковь за всю историю Римской империи. И так начинался IV век, о значении которого в истории христианства тогда никто не подозревал, потому что количество жертв этих гонений превысили каждое из предшествующих. Однако последствия эдиктов Диоклетиана касались не только его правления — они позволили всем остальным правителям имперских территорий, какие еще будут до Константина, также относиться к Церкви, как бы продолжая его религиозную политику. Ведь для всех них он был примером, подобным Августу.

Если мы откроем подробный православный календарь и посмотрим на даты смертей большинства русских новомучеников XX века, то увидим, что они, как правило, выпадают на 1937–1938 годы. Если мы посмотрим на годы смертей большинства древних мучеников, то они, как правило, выпадают на начало IV века, начиная с гонений Диоклетиана и заканчивая гонениями всех соперников Константина. Перечислять их придется долго. Из наиболее известных святых мучеников непосредственно при Диоклетиане были убиты за веру Прокопий Кесарийский (+303), Георгий Победоносец (+303), Евфимия Всехвальная (+304), Анастасия Узорешительница (+304), Параскева Пятница (+305) и многие другие. На территории августа Максимиана были убиты святые мученики Пантелеймон (+305), Екатерина (+305), Федор Тирон (+306), Димитрий Солунский (+306) и многие другие. Иных христиан, которых не пришлось убить, Диоклетиан посылал в Рим на строительство своих знаменитых терм.

При этом в Римской империи была одна территория, где никаких казней не было, — это самый запад Европы: Галлия, Британия и Испания, потому что ими управлял Констанций Хлор. Правда, для отчетности и отвода глаз верноподданных Диоклетиана ему пришлось разрушить несколько храмов, но никаких убийств христиан он не совершал. И тогда все христиане посмотрели в сторону цезаря Констанция Хлора.

Как о любом историческом деятеле масштаба Константина Великого, об этом римском императоре написано очень много более или менее серьезных и интересных исследований. И так же как об очень многих исторических деятелях далекого прошлого, непосредственных источников о жизни Константина Великого очень мало. Авторы этих источников вспоминали только те события, которые имели историческое значение для Церкви и для Римской империи, что уже немало, но если мы попытаемся изложить всю оставшуюся информацию о нем без лишних рассуждений и интерпретаций на бумаге, то она займет несколько страниц, и часть этой информации мы уже прочли. Но вот только без рассуждений и интерпретаций понять эти страницы не получится. Абсолютное большинство непосредственной информации о жизни и деяниях императора Константина мы знаем из трех основных источников, за отсутствием которых он остался бы в истории полумифической фигурой наподобие легендарных основателей Рима. Эти три источника — «Жизнеописание блаженного василевса Константина» епископа Кесарийского Евсевия, «Церковная история» Сократа Схоластика и «О смертях преследователей» Лактанция. Все три текста написаны христианскими писателями, и все они являются крупнейшими классическими источниками не только по церковной истории IV века, но по истории поздней Античности вообще.

Самым подробным источником по истории жизни императора Константина остается его биография, написанная епископом Евсевием Кесарийским (260–240). Евсевий родился в Палестине и учился в христианских школах Иерусалима и Антиохии, столицы Сирии. Иногда Евсевия Кесарийского называют Евсевием Памфилом, якобы по имени его отца-священника, но на самом деле пресвитер Памфил — это его учитель, повлиявший на него, в частности, как большой поклонник Оригена. Впрочем, в III — начале IV века трудно было быть христианским интеллектуалом и не преклоняться перед беспрецедентным на тот момент философским гением этого автора в контексте развития христианского богословия. Служа в Кесарии Палестинской, Евсевий смог сохранить в период гонений Диоклетиана весь фонд местной церковной библиотеки, а также приобрел очень много документов по церковной истории во время вынужденного путешествия по Сирии, Египту и Фиваиде. В 313 году, то есть в год издания Медиоланского эдикта, о котором мы еще вспомним, Евсевий стал епископом Кесарии. Самой известной работой всей его жизни является «Церковная история» в десяти книгах, повествующая об истории христианства с момента его возникновения и до 324 года. С этой большой работы начинается вся христианская историография, и она обеспечила Евсевию справедливое звание основателя жанра церковной истории. В качестве дополнения к этой работе можно считать и «Жизнеописание блаженного василевса Константина», к которому, в свою очередь, прилагаются два панегрика Константину — по случаю двадцатилетия его правления в 326 году и по случаю тридцатилетия его правления в 336 году. При этом в самом «Жизнеописании» Евсевий приводит другие свои речи, а также несколько речей самого императора Константина.

Отдельную проблему для исследователей, относящихся к Константину с предубеждением, составляет «Слово василевса Константина, написанное к сообществу святых», которое является самым крупным и на редкость подробным текстом, написанным от имени императора, обстоятельно излагающим его мировоззренческие позиции. С их точки зрения, этот важнейший текст был написан либо кем-то другим, например самим Евсевием, либо под определяющим влиянием кого-то другого, в первую очередь самого Евсевия. На самом деле в отношении самого Константина этот вопрос вообще ничего не меняет, потому что даже если представить себе, что это обращение от начала и до конца написано другим человеком, то император в любом случае ознакомился с ним и одобрил его, а поэтому цитировать «Слово к сообществу святых» в качестве изложения идей Константина абсолютно оправданно. В конце концов, функция спичрайтера в большой политике была всегда и поэтому вопрос надо ставить не столько о том, кто написал это обращение, сколько о том, в какой степени сам Константин придерживался изложенных в нем взглядов. Подозревать Константина в несогласии с этим обращением нет никаких оснований, ибо оно вполне отвечает умонастроению образованного политика Римской империи поздней Античности, принимающего христианство в зрелом возрасте. С нашей точки зрения, также нет никаких оснований считать, что эту речь написал не сам Константин.