Монстр - Лена Обухова

– Попытайся.

Маркус задумался, отворачиваясь и снова устремляя взгляд на темнеющий внизу парк.

– Это как если бы я был актером и много лет играл в телешоу роль. Роль хорошего в целом парня, которого все любили от его рождения и до зрелости, но который совершал в жизни ошибки и поступки, за которые ему было стыдно. И эти поступки стимулировали его становиться лучше, чтобы искупить их. Я играл эту роль и вживался в нее, запоминая детали, пытаясь прочувствовать каждую мелочь. Но потом шоу закончилось. Причем доигрывал за меня роль другой актер. И персонажа больше нет, но все до сих пор помнят и любят его, а общаться вынуждены со мной. Только вот до меня – актера – дела никому нет, до того, что я родился иначе, рос иначе, жил иначе. До того, что я совсем другой человек. Вы знаете, кто я, но смотрите на меня и все равно видите его. Я знаю, каким он был. Знаю, каким нужно быть, чтобы нравиться вам. Даже мог бы им притвориться, я ведь так и сделал сначала, никто из вас не почувствовал разницы, даже ты. Но я не хочу.

– Не хочешь нам нравиться или не хочешь притворяться другим человеком, чтобы нравиться нам? – уточнила я, чувствуя, как бешено бьется сердце и как к глазам подступают слезы, но сама не понимая, что в его словах вызывает такую реакцию. Возможно, причина была в его тоне и горечи, которая в нем слышалась.

– Ни того, ни другого. – Он снова оперся руками о перекладину ограждения. – Так что хватит ходить вокруг меня. Тебе же ясно сказали, что мою чужеродную половину не подавить. Он никогда не вернется. Всегда буду только я. А этого слишком мало.

Несколько секунд я просто молча смотрела на него, а потом тоже оперлась руками о перекладину, копируя его позу. Наши плечи соприкоснулись, но я не стала отодвигаться.

– Злишься на меня за эти слова? – я скопировала и его тон тоже. – Не отвечай, знаю, что злишься.

Он усмехнулся, но ничего не сказал, поэтому продолжила я:

– Да, Маркус, для того, что ты тогда предлагал, этого слишком мало. Но ты ведь и сам не хочешь занимать его место, быть им. Так что едва ли тебе на полном серьезе хочется, чтобы я переспала с тобой, думая о нем. Но если ты хочешь, чтобы мы… увидели актера за образом, тебе нужно потерпеть. Дать нам всем время узнать тебя лучше. И как-то принять то, что мы все равно время от времени будем сбиваться, обращаясь к тебе, как к нему. Не потому, что видим его вместо тебя, а потому что в какой-то степени ты все равно им являешься. И невозможно постоянно уточнять: тот, другой Маркус. Ты ведь и сам порой сбиваешься, ты же знаешь. Говоришь о себе, как о нем, и о нем, как о себе. Это нормально… насколько вообще может быть нормальна подобная ситуация. Не борись с этим, прими как часть себя. А мы примем твою другую часть.

Маркус повернулся ко мне, нахмурился.

– Это что? Одна из тех речей, с помощью которых психологи помогают принять неизбежное?

– Нет, – я улыбнулась ему. – Это просто дружеский совет.

– А мы друзья?

– А ты против?

Он отвернулся, помолчал, потом пожал плечами и кивнул.

– А почему бы и нет?

– Уже хорошо, – выдохнула я, испытывая искреннее облегчение. – Тогда расскажи мне, что это было за шоу, в котором ты играл Маркуса Фроста?

Он удивленно посмотрел на меня, в его взгляде читалось возмущенное: «Ты с ума сошла?» Но я спокойно его выдержала, чем заставила его улыбнуться.

– Думаю, это было одно из тех шоу, которые выходят раз в неделю, – наконец ответил он. – Знаешь? Где каждая серия – это своя история…

Мы еще долго болтали о подобных глупостях, стоя на балконе, глядя на темный парк и прислушиваясь к тишине. И мне все больше казалось, что нет ничего страшного в том, что река уже другая. Она мне все равно нравилась.

Как бы он ни ворчал, Маркус успел полюбить свою новую жизнь. Ему нравилась работа, нравилась возможность свободно передвигаться. Он понимал, что Корпус присматривает за ним и что предложение Антуана было продиктовано желанием держать его поближе, но это казалось достаточно честной сделкой. В конце концов, его могли оставить в подвале или убить. Следовало быть благодарным.

Однако время от времени на него наваливались тоска, злость и желание уволиться. А еще лучше – забрать документы и деньги и сбежать. Если бы он не был уверен, что его все равно найдут и снова «закроют», он, возможно, так и сделал бы.

Пока Маркус не торопился совершать резкие движения. Может быть, Нелл права, и им всем просто нужно время? В первую очередь, ему самому. Когда-то он искренне верил в то, что он настоящий Маркус Фрост… Эту веру Карина Рантор выжигала из него каленым железом. Ей это удалось настолько хорошо, что каждый раз, когда к нему обращались как к тому, другому, причинял почти физическую боль. Но возможно, со временем это пройдет. Все проходит.

Берт то ли сам понял, то ли кто-то подсказал ему, что так резко изменило настроение Маркуса в пятницу вечером, но в понедельник он выглядел немного смущенным. Впрочем, тему вечеринки не поднимал, говорил только о работе. Маркус тоже не рвался обсуждать это с кем бы то ни было. Хватило и того, что он разоткровенничался с Нелл. Ему не хотелось даже начинать разбираться, почему он это сделал.

В ночь со вторника на среду Маркусу не спалось. Из-за ускоренной регенерации ему хватало трех часов, чтобы полностью выспаться. За без малого два года существования он привык засыпать около часа ночи и просыпаться после четырех утра, но в этот раз Маркус ворочался в постели дольше обычного, а уснуть все равно не мог.

Именно поэтому, когда в гостиной тихо заскрипел пол, он услышал и насторожился. Домашних животных у него не было, других жильцов в квартире – тоже, звукоизоляция была прекрасной, поэтому шум никак не мог идти откуда-то извне, полы и стены сами собой тоже не скрипели, в этом Маркус не сомневался.

Он сел на кровати и прислушался. В квартире определенно находился посторонний. И даже не один, решил Маркус через пару секунд. Он представить себе не мог, кто и зачем мог к нему влезть, но вторжение не сулило ничего хорошего. Стараясь не издавать ни звука, он тихонько вылез из-под одеяла, встал с кровати и спрятался за шкаф, стоявший у входа в спальню. Буквально несколько мгновений спустя в его комнату вошли двое, с ног до головы одетые в черное, а потому почти неразличимые в темноте. Их лица были скрыты, в руках они держали какие-то палки – Маркус не разобрал, что это.

Незваные гости очень быстро поняли, что постель пуста, и переглянулись. Они пока не видели Маркуса, но его обнаружение было вопросом нескольких секунд. Единственное, что он мог сделать, – ударить первым.

Когда-то Маркус Фрост был по-настоящему хорош в рукопашном бою. За годы службы в местах вроде земель каори это не раз спасало ему жизнь. Уволившись из армии, он забросил тренировки, желая отделить себя следователя от себя солдата. Но тем, кто воскресил его в лаборатории Рантор, требовался именно солдат. Его тренировки возобновились. Теперь, когда ему помогали сила и скорость хамелеона, его результаты стали еще лучше.