Монстр - Лена Обухова

– О нападавших что-нибудь известно? – поинтересовался Маркус, не глядя взяв одну из коробочек с лапшой и мясом.

– Вот это самое странное. – Я озабоченно посмотрела на него. – Всех троих идентифицировали по отпечаткам пальцев. Ты прав, все трое – каори, но они не связанны между собой. Даже живут в разных местах.

– Ты хочешь сказать: жили, – угрюмо поправил Маркус.

– Нет. – Я покачала головой, внимательно глядя на него. – Живут. Как жили, так и живут, сотрудники правопорядка проверила каждого: они все живы, несмотря на то, что в морге лежат три их трупа.

Маркус непонимающе моргнул. Потом его настигла пугающая догадка:

– Они что, тоже химеры?

– Мы пока не знаем. Нам только завтра утром передадут тела на изучение. Генетический материал с согласия всех троих объектов получен и завтра тоже будет доставлен в штаб-квартиру. Маль займется изучением, как только у нее все будет.

– Не очень удачный выбор, если она замешана, – заметил Маркус.

– Антуан боится спугнуть ее, поручив это другому.

Маркус медленно кивнул, глядя в одну точку и механически пережевывая еду. Я сомневалась, что он осознает, что именно ест.

– Значит, мы с Линой не были единственными химерами в лаборатории Рантор.

– Или аналогичная технология есть у кого-то еще. Потому что если эти ребята химеры, то странные: без регенерации.

Маркус поднял на меня удивленный взгляд и согласно кивнул.

– Да, это я как-то упустил из вида. Тут два варианта: либо это более ранние и менее совершенные копии, либо параллельные исследования, которые идут по другому пути. То, что эти мужчины – каори, говорит в пользу второго. Тогда сообщник Рантор мог не только помогать ей, но и шпионить, передавая детали экспериментов другой стороне. Тогда это, скорее всего, Маль.

– Послушай, она ведь каори только по происхождению. Выросла она в Дарконе…

– Но она все помнит, – заверил Маркус. – Она упоминала это как-то в разговоре с… тем, другим Маркусом. Вопрос: зачем им я? Если у них есть документация Рантор, создавали бы себе новых химер.

– Часть ее файлов была зашифрована, – припомнила я. – Может быть, их не смогли взломать? И им нужен готовый удачный образец для изучения?

– Тогда Лина тоже в опасности. Вы подавили в ней хамелеона, но она все равно химера.

– Даже я не знаю, где она теперь живет. Они ее не найдут.

– Кто-то в Корпусе наверняка знает. И их человек рано или поздно это выяснит. Надо его опередить.

Он выразительно посмотрел на меня, и я не смогла сдержать улыбку.

– А говорил, тебе наплевать на нее.

Едва сказав это, я пожалела. Сейчас он опять ляпнет какую-нибудь гадость, и мы поссоримся. Однако Маркус удивил меня. Он лишь вздохнул и опустил взгляд в почти опустевшую коробку из-под еды, неловко поковырял остатки содержимого вилкой.

– Я не хотел, чтобы вы использовали ее для воздействия на меня.

– Мы бы так никогда не поступили.

Он снова посмотрел на меня, и от его взгляда прошиб озноб. Такой горечи и тоски я в его глазах еще не видела.

– Рантор так делала. Постоянно использовала это. Причинить боль мне, чтобы подчинить Лину. И наоборот. Думаю, она выбрала тебя не только за аналитические способности, но и за умение сострадать. А потом, вероятно, узнала о… твоих чувствах к Маркусу и создала меня, чтобы посмотреть, как отреагирует Лина. И получила прекрасный строгий ошейник для нее.

Пожалуй, он впервые откровенно рассказывал о том, что происходило в особняке. Раньше мы задавали вопросы, но Маркус всегда говорил отстраненно и перечислял только сухие факты, без деталей и эмоций.

Я даже не заметила, как и когда моя рука легла поверх его. Он заметил сразу. На его лице промелькнуло и погасло удивление, после чего Маркус высвободился, сделав вид, что ему срочно приспичило выкинуть коробочку в мусорное ведро.

– Тебе удалось узнать что-нибудь еще? – спросил он, отворачиваясь.

– Пока это все. Завтра Маль проведет исследование тел и, возможно, появятся какие-то зацепки.

– Хорошо, тогда я не буду тебя задерживать, уже поздно, а тебе еще как минимум час ехать.

Он так и стоял спиной ко мне, теперь гипнотизируя взглядом телевизор, как будто его вдруг заинтересовало, что там показывают. И внезапно я приняла решение.

– Вообще-то я никуда не собираюсь, – спокойно сообщила я, незаметно наблюдая за его реакцией. – Я всегда ночую здесь, когда приезжаю. Так что, если сразу уеду, это будет выглядеть подозрительно. Не думаю, что Антуан мне не поверил, но кто-то другой может следить за мной.

Маркус обернулся и удивленно приподнял брови. Чуть подумав, он пожал плечами и сказал:

– Ладно, места тут достаточно. И когда ты здесь, можно не сидеть в полной тишине и темноте.

– И что, в этот раз без всяких пугающих намеков и вопросов, не боюсь ли я ночевать в одном доме с тобой? – насмешливо поинтересовалась я.

Маркус снова одарил меня одним из своих тяжелых взглядов. Потом повернулся всем корпусом, шагнул ближе, упираясь одной рукой в стойку, другой – в спинку моего стула. Я вновь оказалась в западне, но на этот раз меня это не испугало.

– Лионелла Донован, не стоит дразнить меня, – тихо процедил Маркус с явной угрозой в голосе. – Никому от этого лучше не станет.

Я бы и хотела ответить что-то достойное, но не смогла. Когда его лицо находилось так близко, все мысли, словно тараканы, разбегались из головы. Сейчас осталось лишь воспоминание о том, как он целовал меня перед ритуалом. Я торопливо отвела взгляд в сторону, чтобы Маркус случайно не прочитал в нем желание повторить тот момент.

К счастью, он тоже не пожелал развивать тему. Выпрямившись, поспешно ушел, оставив меня одну.

Едва войдя в переговорную, где на этот раз уже сидели мы с Бертом и Фраем, но без Давида Грегсона, Антуан затемнил обычно прозрачные стены и дверь, и резким движением выдвинул стул во главе стола. Шлепнув перед собой папку, он также нервно раскрыл ее, вытащил небольшую стопку бумаг и бросил нам.

– Это отчет Маль, она сейчас подойдет и все объяснит, – сообщил он и тут же поинтересовался: – Маркус так и не выходил на связь ни с кем из вас?

Мы с Бертом синхронно покачали головами и почему-то посмотрели на Фрая.

– О, перестаньте, – отмахнулся тот. – Я буду последним человеком, к которому он обратится за помощью.

– И КГП тоже не может его найти, – заметил Берт. – Похоже, он не поселился в гостинице. Возможно, у него есть какое-то место, в котором он может переждать.

– Переждать что? – Антуан устало потер лоб. – Даже мы не знаем, что происходит, а у нас немало информации. Что может знать он?