Ржавое золото - Алина Николаевна Болото

свободы. Располагайте мною. — И протянул рукояткой вперед свое единственное оружие — отцовский кинжал.

Ленивый Дракон из золотистого вдруг сделался ультрамариновым, присел на пятки, склонил над нашим героем огромную голову и произнес печально:

— Вы действительно можете мне помочь, мой юный друг, но, увы, не сейчас. Вы еще незрелы, ваш мозг ваш мозг не развился полной мерой, и знаний ваших недостаточно для того, чтобы облегчить мою участь.

— Скажите, что я должен делать? — страстно настаивал Фредерик, хотя и нахмурился, услыхав про свою незрелость и необразованность.

Его догадка оказалась верной! Хозяина горного дворца, Ленивого Дракон, заколдовали неведомые, но могучие силы. Скорее всего, Дракон был принцем или принцессой чужедальнего или древнего королевства. И долгие десятилетия, а может быть, и столетия, он ждал бесстрашного избавителя, ведь подобные случаи описаны! А невежественные дубины-рыцари бросались на него с оскорблениями и оружием. Может быть, Доминик был первым, кто обратился со словами привета. Хотя, возможно, были и другие, пытавшиеся снять колдовские чары? И они погибли? Надо как-нибудь потом расспросить…

Тревожная мысли о неудачливых предшественниках промелькнула, но почти тотчас ее вытеснил порыв гордости: он, Фредерик Доминик Теофил, сын незнатного и небогатого рода, может спати несчастного, вернуть ему трон! Пусть не сейчас, пусть через несколько лет, но попытаться спасти.

— Я готов учиться, — объявил Теофил, поднимаясь и засовывая в ножны кинжал. И добавил, широким жестом обводя окружающую роскошь: — Могу представить, как вам осточертело это барахло! Я понимаю, что вы должны были терпеть, но теперь нельзя ли нам перебраться куда-нибудь… где попроще?

— Я создал это для вас, мой юный друг, — ответил Ленивый Дракон. — Именно я, именно для вас.

И вместо выражения горячей благодарности, Фредерик, зло сощурившись, осведомился:

— Ослепить роскошью захотел? Удивить? Купить? Унизить? Вот, мол, какой я богатый! Служи мне, как верный пес, и тебе тогда что-нибудь перепадет! Да?!

Ну, знаете… Такое отношение к щедрому подарку по чину лишь инфантам, а другим пристало лишь смиренно благодарить!

Ленивый Дракон чуть отступил под ливнем обиды, гнева и… да-да, и стыда за попавшего впросак Дракона, и жалости к неуклюжему добряку, не понимающему тонкости человеческих отношений, и покровительственности — надо будет объяснить этому чешуйчатому верзиле разницу между наемником, слугою и другом… Да, наш герой мог быть только другом, ибо принадлежал к той редкостной разновидности человеческой породы, которая не способна служить и подчиняться, не ищет для себя непременного покровителя и вожака, но и не любит повелевать сама. Словом, по аналогии с миром братьев наших безгрешных, нечто вроде вепря, барса или тигра. Или хомяка.

Вот какой ливень чувств обрушился на хозяева апартаментов. И хозяин ощутил, как свивается в кольцо его хвост (сие действие — аналог непроизвольной счастливой улыбки у человека), понял, что ближайшие несколько лет скучать не придется. А, быть может, скука вообще не посмеет к нему возвратиться?

Глава 18

— А вот и я, дорогие мои слушатели! Соскучились по веселеньким баталиям? Вам тут, наверное, такого… Ладно, дедушка, не искри, молчу, не буду уточнять.

— Молодой человек, я имел честь изложить историю до появления в Оленьей долине инк…

— Помню, помню! Слушайте дальше.

* * *

Де Спеле возвращался не торопясь: отыскал подходящий поток воздуха и отдался его течению. Полюбовался закатом — да, как далеко было этим пастельным разводам до тропических вакханалий! Кое о чем поразмыслил. А потом возле домика заметил на дороге кавалькаду. Лавируя между деревьями, как заправский слаломист, некоторое время сопровождал громоздкую карету и четверых всадников. Потом прибавил скорости и сквозь растворенное окно впорхнул в каминную залу, где коротали вечер компаньоны.

— Итак, уважаемые дамы и господа, имею честь сообщить, что к нам движутся служители святой инквизиции! — объявил бодро.

— Надо бежать! — выкрикнула Виола.

— Отнюдь нет. Возможно, это перст судьбы, Хотя следует разобраться, куда он указывает. Поэтому прошу вас, Матильда, воздержитесь от каких-либо действий. Я понимаю, что победительнице Арзауда не слишком легко подчиняться какому-то сброду, но интересы дела — прежде всего. Договорились? — Матильда неодобрительно поджала губы, но согласно кивнула.

— А вы, мой лохматый друг… — обратился де Спеле к Черту, но пес басовито гавкнул, встряхнулся и исчез. — У этого создания жестокая аллергия на церковников, — вздохнул де Спеле и обернулся к изрядно струхнувшим Контанелю и Виоле: — Вам, юная поросль, также советую вести себя сдержанно. Некоторое время мы будем пользоваться гостеприимством святых отцов.

«Поросль» дружно кивнула.

И, когда в домик ввалились посланники инквизиции, свита де Спеле исполнила его приказ. Впрочем, главную роль взял на себя Срединный. Он выступил навстречу высокому человеку в одежде монаха, но с лицом круглым и хитрым, как у пройдохи-купца.

— Именем Господа! — провозгласил монах, поднимая руку для крестного знамения, но при этом широким рукавом рясы смел со стола канделябр. Свечи разлетелись по ковру, тот с готовностью вспыхнул. Пожар, по-видимому, не входил в ритуал ареста, и святой отец со стражниками принялись гасить пламя. Огонь оказался каким-то особо зловредным — он лихо порхал по ковру, не причиняя вреда изделию персов, и все норовил перескочить на монашескую рясу, так что ее владельцу пришлось исполнить залихватский танец, со вскидыванием ног, задиранием подола и демонстрацией упитанных икр в желтых шелковых чулках.

— Гасите, сучьи дети! — орал святой отец.

— Живее! Живее! — подбадривал де Спеле. — Или вы заодно с дьяволом?

Наконец, последние резвые язычки были настигнуты и затоптаны, стражники отступили к двери, а святой отец, кашляя, вгляделся в дымовую завесу. Впрочем, дым имел запах довольно приятный — и благоухал ладаном.

— Так что просил передать ваш господин? — вынырнул из дымных волн де Спеле.

— Вы — Рене де Спеле? — осведомился инквизитор.

— У порядочных людей принято вначале интересоваться именем, а уже потом устраивать безобразия, отец Грейпфрут! — холодно ответил де Спеле.

— Отец Гиацинт! — сердито поправил предводитель.

— Обычный или водяной? Обычный — довольно милый цветочек, а вот водяной… С ним еще хлебнут горя.

— Вы обвиняетесь в связях с дьяволом, а также с его слугами! — не стал вникать в свою ботаническую генеалогию святой отец.

— Уважаемый Гладиолух, вы приписываете мне совершенно невообразимые грехи. Я и не думал включать достопочтенного Повелителя Тьмы в свой гарем.

Отец Гиацинт выпучил глаза, глотнул воздух, Но, не найдя слов для выражения своего возмущения, просто гаркнул:

— Вы арестованы! Отдайте вашу шпагу!

— Досточтимый Гимноспермиум, — де Спеле заговорщицки подмигнул: — насколько мне известно, девица Регина еще не покинула вашу одинокую, но уютную келью, надеясь на продолжение свидании. Стоит ли тратить время на разоружение, обыск и прочие бесполезные действия? Давайте быстренько переберемся в ваше заведение и займемся