Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды - Антон Корнилов

И господин в берете с петушиным пером, напряженно следящий за каждым движением графа, тут же деятельно оживился:

– Приготовиться всем! – зашипел он, пихая слуг, нагруженных поклажей. – Смотрите, чтобы без единого сучка и задоринки! Как дам сигнал, так сразу и пойдете… Один за другим, поднесли, поставили, поклонились, сказали, что надо – и обратно. И быстренько, быстренько, в темпе! Попробуйте только опозориться, балбесы! Если что не так… лично запорю!

Придворные, осознав, что, собственно, произошло, зашумели, восторженно заулюлюкали, зааплодировали.

– Признаться, я полагал, что его светлость сделает предложение Сенге в более… торжественной обстановке, – негромко проговорил Альва, обращаясь к герцогу. – Немного позже… после церемонии моего вступления в права лорда Утренней Звезды. Сейчас я просто собирался принести вам традиционные дары вассала…

– Ну уж… – ответил на это сэр Руэри. – Получилось, как получилось. Да и на руку вышло. Недосуг нам задерживаться здесь, уж не обессудь, милорд. Или… – он вдруг нахмурился. – Есть какие-то причины волноваться? Мне докладывали, твоего племянника вдруг совершенно неожиданно обуяла жажда власти? Я думал, ты разобрался с этим.

– Разобрался, – заверил Руэри граф. – Просто… м-м…

– Что? – еще грознее сдвинул черные брови герцог. – Я не хочу никаких сюрпризов! Я женю своего сына на дочери лорда Утренней Звезды, а не на бывшем регенте, оставшемся без обширных земель и легендарного замка! Что «просто», сэр Альва? Чего ты мычишь?

– Все в порядке, – справившись с собой, поклонился Альва. – Все будет в полном порядке, не сомневайтесь.

– Так о чем тогда беспокоиться? – в бороде герцога снова обозначилась широкая ухмылка. – Не вижу радости на твоем лице, граф. Ты получаешь мою высочайшую поддержку и родственное благоволение в любых делах. Мальчишка получает Сенгу. А род Гриров – Утреннюю Звезду. Само собой, не сию минуту. Со временем. А Золотой Рог и Утренняя Звезда – это и есть Арвендейл. Наши владения богаче всех остальных в моем герцогстве вместе взятых… Все, как договаривались.

– Да, – опять поклонился Альва. – Все, как договаривались. А теперь, ваша светлость, пришло время традиционных даров вассала сюзерену. Прикажете начинать?

– Отчего не приказать? Прикажу…

Граф Альва, подняв руку, щелкнул пальцами.

Короткого этого разговора, промелькнувшего в общем ликующем шуме, не услышал никто, кроме четверых в центре зала.

– Начали! – сипнул господин в берете, пинком посылая первого слугу за порог.

Словно пущенная из лука стрела, тот пронзил гудящую пустоту зала, поставил у ног герцога небольшой бочонок, заученно пролаял:

– Земляничное прозрачное десятилетнее! – и с той же скоростью отбыл обратно.

А навстречу ему уже летел следующий с ларем в руках:

– Кубки горного хрусталя с рубиновой инкрустацией!

И пошло…

– Тончайшие шелка Восточного побережья!..

– Руно златорогого тура со Скалистых островов!..

Когда Кэйлин оказался вторым в очереди, он наконец сообразил, в какое ужасное положение угодил. Мгновенно вспотев, он взмолился господину в берете с петушиным пером:

– Мне никак нельзя…

– Пошел! Следующий, готовься!

– Послушайте, я серьезно…

– Заткнись и пошел! Следующий, готовься!

Подчиняясь инерции пинка, Кэйлин промчался до изрядно уже подросшего холма даров, скромно поставил у его подножия свою корзину и собрался было задать стрекача, как герцог Руэри Грир вдруг заинтересовался:

– А у тебя что?

Кэйлин окаменел в неудобной позе – на одной ноге, другую занеся для очередного шага.

– Оглох, что ли? Чего ты мне приволок, таракан?

Кэйлин не придумал, что ответить. Тогда сам его сиятельство граф Альва приподнял крышку, шевельнул тонкими ноздрями… и выронил крышку. Герцог заглянул в корзину, озадаченно почесал бороду и медленно выпрямился.

– Это что, шутка такая?.. – прогудел он, прищурившись на графа.

И сразу стало очень тихо.

Впрочем, Альве понадобилось всего несколько секунд, чтобы найти спасительный ответ:

– Шутка, ваша светлость, – напряженно улыбаясь, проговорил он. – Именно, что шутка. В стародавние времена обычным делом для вассала было одаривать своего сюзерена отрубленными головами его врагов… Но у вашей светлости не осталось врагов, поэтому я лишен такой возможности…

– Действительно, был такой обычай, – робко подал голос Рон Грир.

Граф перевел дыхание.

– С другой стороны, традиции надо чтить, – продолжил он, с благодарностью глянув на будущего зятя. – А кто способен злоумышлять против властителя великого Арвендейла? Лишь безмозглые бараны…

Герцог гукнул в бороду, покрутил головой. И вдруг расхохотался:

– Правильно мыслишь, сэр Альва!

Граф Альва, обернувшись, мигнул страже.

Кэйлину дали покинуть зал. И скрутили, как только он перешагнул порог. Кэйлин предпринял отчаянную попытку оправдаться, но не успел проговорить и двух слов, как получил такой силы удар по несчастной похмельной головушке, что на какое-то время потерял сознание.

Очнулся он уже во дворе, под ярким солнцем. Его волокли под руки двое дюжих закованных в доспехи стражников. Куда?.. Этого Кэйлин, конечно, знать не мог. Однако догадывался, что ничего хорошего ему не светит. Тут уж не плетьми пахнет, а самой настоящей виселицей! И стал Кэйлин брыкаться, извиваться в руках стражников, орать, как мог связно, о случившемся чудовищном недоразумении – даже не надеясь, что его выслушают, разберутся и отпустят, а просто, чтобы хоть что-то делать.

Стражники хранили молчание, держали крепко, шагали мерно. Да и народ, суетящийся во дворе, понятное дело, тоже не спешил вступаться – раз графская стража кого-то куда-то тащит, значит, так распорядился его сиятельство, а уж перечить воле его сиятельства будет только безумный.

И замаячил впереди зарешеченный вход в темный подвал.

И вдруг Кэйлин, уже охрипший и почти обессилевший, углядел в толпе спешащих по своим делам оби-тателей замка знакомое лицо. И лицо это, серенькое и тусклое, вдруг волшебной вспышкой озарило его затуманенный мозг. И сразу, прорвав застойную плотину похмельного забытья, хлынул в ошалевшее сознание поток воспоминаний.

…Вот он, Кэйлин, благопристойно-трезвый, трясется на облучке собственной повозки по Восточной Торговой дороге. А впереди тонко чернеют, все приближаясь, шпили замка Утренняя Звезда, а позади, в крытой кабинке повозки, скучно молчит вот этот вот самый серый господин…

…Вот уж вокруг веселые огни Предместья, вот уж и сплавлен прибывший по месту назначения серый господин, а сам Кэйлин, освободившийся, получивший плату за свои услуги, изрядно приободрившийся по этому поводу, направляется со своим новым знакомым в ближайший кабак…