Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан

котором она собирала сведения – или насколько близко. В предыдущих записях говорилось просто: «рожден в лагере лорда Эллизара под Тар Валоном».

Белый лист, лежавший перед ней, был заполнен лишь наполовину, но она вытащила другой чистый, из стопки на столе, и переписала на него обстоятельства рождения Били Мандайра. Имя довольно скромное, если он тот самый. Но, пожалуй, более вероятно, что Дракон Возрожденный окажется сыном простого солдата, нежели лорда.

Внезапно она заметила, что Суан, поглядывая на дверь, пишет в небольшой книжечке в кожаном переплете, достаточно маленькой, чтобы уместиться в ее поясном кошеле.

— Ты должна была подготовиться, – сказала ей Суан.

Кивнув, Морейн передвинула страницу с единственным именем через стол к Суан, которая тщательно переписала сведения в свою кожаную книжечку. Завтра Морейн принесет свою собственную.

Этот день дал лишь несколько имен мальчиков, «рожденных в виду Драконовой Горы» или даже «неподалеку от Драконовой Горы», некоторые из них родились на восточном берегу Эринин. Морейн понимала, что иного ожидать не стоило. Гора, в конце концов, была самой заметной особенностью ландшафта в пределах десятков лиг. Шел только второй день, а они занесли в книжечку Суан уже девять имен. Свет, сколько же имен наберется прежде, чем они закончат?

Их ждали и другие неожиданности. Вскоре после полудня в комнату скользнула Джарна Малари, как всегда элегантная в своем темно-сером шелковом платье. Белые проблески седины на висках придавали ее величественному облику еще больше властности, а в длинных черных волосах и вокруг шеи сверкали сапфиры. Шелковая бахрома ее шали была настолько длинной, что едва не касалась пола, даже когда шаль лежала на ее плечах. Джарна была Восседающей от Серых. Восседающие обычно редко замечали Принятых, однако на сей раз она направилась к Морейн.

— Пойдем, дитя мое, прогуляемся со мной немного.

В коридоре Джарна некоторое время медленно шагала в молчании, которое Морейн не смела прерывать. Свет, чего может хотеть от нее Восседающая? Сделать какую-то работу, отнести какое-нибудь послание – но она сказала бы об этом сразу. Как бы то ни было, Принятым не стоит торопить сестер. Так же, как Восседающие никогда не торопили Амерлин. Сквозняки, от которых мигало пламя в высоких светильниках, разумеется, не беспокоили Джарну, но Морейн начала жалеть, что не захватила с собой плаща.

— Слышала, ты переживаешь из-за смерти своих дядьев, – проговорила наконец Восседающая. – Это вполне понятно.

Морейн издала звук, который, как она надеялась, Джарна приняла за согласие. Ответы на манер Айз Седай, конечно, дело хорошее, но ей все же хотелось избежать открытой лжи. Если это возможно. Она старалась не вытягиваться до последнего дюйма – макушкой она едва доставала до плеча сестры. Чего же все-таки эта женщина хочет от нее?

— Боюсь, что государственные дела не оставляют времени на скорбь, Морейн. Скажи мне, дитя мое, кто из Дома Дамодред, по твоему мнению, взойдет на Солнечный Трон теперь, когда Ламан и его братья мертвы?

Споткнувшись на ровном месте, Морейн потеряла равновесие и упала бы, если бы Джарна не поддержала ее за локоть. Восседающая спрашивает ее мнения в вопросах политики? Конечно, это ее родина, но Восседающие знали о политике большинства стран больше, чем их собственные правители. Влажные карие глаза Джарны с безмятежным терпением смотрели на нее. Ожидая ответа.

— Я еще не думала об этом, Айз Седай. – Это было правдой. – Думаю, скорее всего Солнечный Трон перейдет к другому Дому, но не могу сказать, к какому именно.

— Это возможно, – пробормотала Джарна, прикрывая глаза. – Дом Дамодред приобрел дурную репутацию, а Ламан только усугубил положение.

Морейн нахмурилась прежде, чем успела остановить себя, и поспешно согнала неодобрительное выражение с лица, надеясь, что Джарна ничего не заметила. Сказанное Восседающей было чистой правдой. Отец Морейн был единственным в своем поколении, чей характер не был порочным. Предыдущее поколение было не лучше, если не хуже. Это касалось как мужчин, так и женщин. Деяния династии Дамодред очернили имя Дома. Но Морейн не желала слышать подобные высказывания от посторонних.

— Твой единокровный брат Тарингейл исключается из-за брака с королевой Андора, – продолжала Джарна. – Глупый закон, но он не в силах отменить его, пока он не является королем, а он не может стать королем, пока не будет отменен закон. Как насчет твоих старших сестер? У них ведь неплохая репутация? Этот... порок... кажется, почти не сказался на твоем поколении.

— Репутация неплохая, но они не годятся для трона, – ответила Морейн. – У Анвайре мысли лишь о лошадях и соколиной охоте. – И никто настолько не доверился бы ее нраву, – который гораздо хуже, чем у Морейн, – чтобы возвести ее на Солнечный Трон. Но такое она могла сказать только Суан. – И все знают, что если на трон взойдет Инлойна, то государственные дела в лучшем случае будут для нее на втором месте, уступив первенство заботе о детях. – А, скорее всего, играя со своими детьми, она вообще позабудет о делах государства. Инлойна была нежной и любящей матерью, но, по правде говоря, не обладала таким уж острым умом, хотя и отличалась крайним упрямством. Для правительницы сочетание очень опасное. – Никто не поддержит ни одну из них, если речь зайдет о троне, Айз Седай, даже в самом Доме Дамодред.

Джарна долго и пристально глядела Морейн в глаза, чем неприятно напомнила Мейлин, когда та говорила, что не умеет читать мысли. Ничего не оставалось, кроме как отвечать на этот взгляд, терпеливо и открыто. А так же горячо надеяться, что Мейлин не отыскала какого-то способа обойти Три Клятвы.

— Понимаю, – произнесла, наконец, Джарна. – Можешь вернуться к своей работе, дитя мое.

— Чего она хотела? – спросила Суан, когда Морейн вернулась в комнату.

— Я не совсем поняла, – медленно ответила та, беря в руки перо. В первый раз за все это время она не сказала Суан правды. Она очень боялась, что в точности поняла, чего хотела от нее Джарна.

До того как девушки отнесли законченные списки в просторную приемную перед кабинетом Амерлин и положили их на резной письменный столик розового дерева, когда-то принадлежавший Гайтаре, еще шесть Восседающих явились, чтобы приватно поговорить с Морейн. По одной от каждой Айя, и все – с очень схожими вопросами. Тсутама Рат, красавица с таким жестким взглядом, что Морейн даже вздрогнула, высказалась вполне откровенно.

— Ты никогда не думала, – небрежно промолвила Тсутама, поигрывая красной бахромой своей шали, – о том, чтобы самой стать королевой Кайриэна?

Мало Морейн было кошмаров о младенце в снегу и мужчине без лица, теперь добавился еще один. Она восседала на Солнечном Троне,