Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь - Ева Кофей

успела испугаться, то ли ещё что, но теперь она кажется злее и опаснее. — Кто дал тебе право поднимать руку на родственника?

— Я дала себе, — голос хрипит. — Я. Эрла. Дагарда.

Женщина вновь заливается смехом.

— Нет, не ты. Я.

— Как… как ты смогла заколдовать?..

— О, хочешь поговорить? Да, я не училась в академии, как моя любимая сестрёнка, — снова взгляд на ёлку. — Но у меня было время освоить некоторые приёмы магии. Тем более, что мой собственный дар получилось… эм, вручить твоему жениху.

Крысиный Король хмыкает.

— Это сделало меня, как ни странно, более… многофункциональной.

— Клара, — кричит Лекс, сверкнув красными глазами, — не смей соглашаться! Чтобы она ни пообещала тебе — не смей!

— Кстати об этом, — Ханифа поднимается и подходит к нему, — совет дал прикончить меня? Я совсем тебе не нравлюсь?

— Забавно, да? — шепчет на ухо Клары Крысиный Король.

— Типаж нравится, — ухмыляется ферлис, — а ты сама — нет.

Он получает хлёсткую пощёчину.

— Что ж, значит, будем прощаться. Ни к чему друг друга мучить.

Клара всхлипывает.

— Нет, — голос едва ли не срывается. — Нет, пожалуйста! Я всё сделаю… Только… не трогай его!

Ханифа оборачивается.

— Хорошо, Клара, будет по-твоему. Ты сделаешь то, что я от тебя потребую, затем с коробкой урахадских игрушек спустишься в нижний замок и останешься там. Они живы. Ты даже можешь говорить с ними. Только они не ответят… А теперь, — острая усмешка, — тащите свадебное платье!

Глава 48. Предпоследняя свадьба

— Урахад уже должен был наступить, — морщится Ханифа, по-хозяйски устраиваясь в кресле. Она пьёт элариас из тяжёлого бокала, заедая красной солёной рыбой. Вокруг бегают крысы. Они то и дело поднимаются на задние лапки и принюхиваются рядом с табуреткой, на которой стоит поднос с едой. Кларе становится противно. Если она выберется из этой передряги, будет кричать при виде грызунов, словно какая-нибудь южная девица. И видит небо, у неё будет на то причина! — Солум не идёт к нам, — продолжает женщина, — и твой день рождения вот-вот, а в воздухе магия словно выгорела… Что думаешь? — она бросается взгляд на Крысиного Короля.

Тот хмыкает, всё ещё вцепившись в Клару, будто она действительно может убежать.

— Нужно продолжать, — хрипит он.

— Ну, конечно, — она улыбается лукаво. — Это само собой.

— Небо проклянёт тебя, — выплёвывает Клара, — даже солум против этого брака!

— А я уже проклята! Что ты знаешь? Всю жизнь жила здесь…

— Взаперти.

— Да меня бы тут заперли, я бы была не против! Но с моей силой я должна жить в отдалении. Прятаться в пазухах, как крыса… Ну ничего, сделаю иной мирок из Утёса.

— А кто вместо меня отправится в академию?

Ханифа ведёт плечом и облизывает жирные пальцы. Она ведёт себя так, будто всё уже решилось. Но всё же — как любезно — отвечает:

— Маленькая эрла приболела. А ещё так и не получила свою силу. Система дала сбой. Может быть, узнала о магии раньше времени? Может быть, что-то ещё? Едва ли Его Величество попрётся в такую даль проверять, как у тебя дела, Клара. Думаешь о себе невесть что…

— Однако же ты сама говорила, что я могла бы выйти за принца…

— Короля! — Ханифа смеётся.

Клара приподнимает голову, чтобы взглянуть на Лекса. Его рот завязан. Он прожигает Клару взглядом красных глаз, в которых сгущается тьма.

Конечно, она сдалась не из-за него. Не только.

В любом случае понятно, что угроза его жизни — это только начало. Дальше сумасшедшая родственница стала бы разбивать игрушки. А этого нельзя допустить.

Пока всё можно исправить.

Вот только как?..

— И что будет после свадьбы?

— Ты будешь связана с моей силой через моего мальчика. Затем во время инициации и благодаря потокам Урахада, произойдёт выброс энергии и я смогу как бы… поменять всё местами. Вы вместо меня не сможете выходить в мир людей полноценно. А некоторые вообще ходить не смогут, — она снова бросает взгляд на ёлку, — я останусь здесь. Перекрашусь в блондинку. Думаешь, мне пойдёт?

— А если не получится? — срывается с губ. — Что тогда? — Должно получиться, детка. А если нет, придумаю что-то ещё. Времени у меня достаточно. А ваше истекло.

И тут крысы притаскивают пышное свадебное платье. Оно… мамино. Красивое, дорогое, но белое. Белый — цвет траура. Его Марлен надевала на свадьбу с Вельветом. Никто так и не понял до конца, почему она так поступила.

Конечно, к тому времени траур по первому мужу носить уже было необязательно.

И она не носила.

Но на свадьбу решила нарядиться будто бы в саван…

Просто очередная выходка? Попытка почтить Итибола, показать, что всё ещё любит его? Попытка унизить Вельвета?

В любом случае, сейчас очень даже символично.

Ей бы ещё больше не понравилось, если бы заставили надеть роскошное платье, подготовленное для свадьбы с Джоржем.

С Марком…

Взгляд падает на серебряного волка, к горлу подкатывает ком.

Клару переодевают. Выстраивают у окна, из которой в зал скорее тьма бьёт, чем свет, свадебную арку и привязывают её к ней. Крысиный Король держит за руку и ухмыляется. Ханифа произносит нужные слова. От них дрожит воздух. Сердце бешено колотится в клетке рёбер.

Выбора нет и когда просят, Клара выпускает из губ проклятое:

— Да.

Глава 49. Благословение солума

Главное верить, что Ханифа действительно не тронет игрушки, в которые превратила семью Клары. Эрла заметила, с какой тоской тётя говорила о сестре. С завистью тоже — да. Но если бы кроме этого, кроме злобы ничего не осталось, разве же ограничилась она таким странным заклятьем?

Нет, ей не хочется убивать Марлен.

Возможно, хочется, чтобы она наблюдала за всем. За тем, как её замок захватывают, как захватывают жизнь. Наблюдала и ничего не могла с этим поделать.

Гордость эрлов стоит дорого, тактика ясная.

Клара надеется, что её-то Ханифа и будет придерживаться. Что она отправит всё в нижний замок, и уж там что-то придумается…

Разве есть иной выход?

Что бы сделал её отец, Итибол Харш?

Рискнул бы он жизнью Марлен и остальных — лишь бы не подчинится? Наверное — во взгляде Клары поблёскивает серебро — да. Он всегда в первую очередь думал о клане. Позволить захватить Утёс и земли крысам? Да лучше умереть! Лучше пусть все умрут!

Но… она — не её отец.

Хотя в ней, говорят, и много от него.

Но также свою лепту вложили в характер и Вельвет, и Марк и даже слуги. Она не позволит погибнуть ни одному из членов