Исчезающие в темноте. Кольцо бессмертной - Наталья Тимошенко

Марк сошел с крыльца и, старательно хромая, подошел к забору, чтобы женщина заметила трость в его руках.

– И нет никакой возможности ее открыть на одну ночь? Я заплачу. Ночь где-нибудь на скамейке под открытым небом добьет мою ногу окончательно.

Как он и рассчитывал, женщина посмотрела на его трость, и на ее лице появилось искреннее сочувствие.

– Подождите, – наконец решилась она. – Я там сторожем подрабатываю, ключи есть. Ничего не случится, если вы переночуете. Постельное белье там есть, продуктов только нет, даже чая.

– Я обойдусь, – заверил ее Марк, – мне главное спать на удобной кровати.

Женщина кивнула и торопливо направилась обратно к своему дому.

– Самому не противно так нагло пользовать своей инвалидностью? – поинтересовался рядом Юра.

Марк только усмехнулся.

– Каждый крутится как может.

Сказал он это, видимо, слишком громко, потому что женщина снова с подозрением оглянулась на него, но ничего не спросила. Скрылась в доме и вернулась минуту спустя, неся в руках внушительную связку ключей. Едва она открыла дверь, как в лицо дохнуло холодом. Здесь, на несколько сотен километров севернее Санкт-Петербурга, было еще достаточно прохладно, в деревенских домах топили печи, но в гостинице, завершившей сезон, стоял настоящий холод. Марк живо представил, каково сейчас будет лечь в ледяную постель, и поежился. Но это всяко лучше, чем под открытым небом на скамейке. Его нога чувствовала себя уже гораздо лучше, чем еще пять лет назад, но такая ночь бесследно для нее не прошла бы.

– Ух! – поежилась сторож, а затем снова покосилась на Марка. – Замерзнешь же, – пробормотала она скорее себе и решительно направилась в дальний конец коридора, поманив его за собой.

В том конце оказался маленький чуланчик, где хранилось не только постельное белье, один набор которого женщина тут же ему и выдала, но и несколько обогревателей.

– Возьми один, – велела она. – На полную мощность не включай только, старый он, может не выдержать, но немного согреешься. Иди вон в ту комнату, – она указала на дверь, ничем не отличающуюся от всех остальных. – Там сторона солнечная, может, за день немного прогрелась. Завтра часов в семь к тебе зайду, чаю горячего принесу да позавтракать что.

Марк видел приподнятые брови Юры, терпеливо маячившего в углу, но отказываться от предлагаемого угощения не собирался. Его никогда не смущало пользоваться своей инвалидностью, а то, что люди на многое готовы, завидев трость, он понял уже очень давно.

– Спасибо вам, – горячо поблагодарил он женщину. – А не подскажете, можно ли будет где-то завтра машину напрокат взять? Мне нужно в одно место съездить, километров десять всего, но пешком не дойду.

Сторож задумалась ненадолго, а затем кивнула.

– У Сергеича спрошу. У него Лада новая, может, даст. А может, сам свозит. Не волнуйся, будет тебе транспорт.

Марк еще раз поблагодарил женщину, а когда она наконец оставила его одного, подошел к кровати и тяжело опустился на нее. Нога болела даже после двух километров, куда уж там десять.

– Нет, не противно, – сказал он Юре, хотя тот больше никак не комментировал его поведение.

* * *

Женщина-сторож, которую, как выяснилось утром, звали Галиной Степановной, не обманула: и чай с бутербродами принесла, и насчет машины договорилась. Ее сосед, Андрей Сергеевич, согласился отвезти Марка к дому колдуньи, поскольку собирался по делам ехать в ближайший город, а это, как выяснилось, было почти по дороге. За небольшой крюк он взял совсем немного по питерским меркам денег. Марк даже накинул немного сверх оговоренной суммы.

Андрей Сергеевич оказался человеком словоохотливым, болтал без умолку всю дорогу и надоел Марку гораздо больше Юры, который его так же не оставил: ехал на заднем сиденье, молча глядя в окно. Мужчина рассказал, что колдунью эту в их местах знают хорошо. Она и от болезней лечит, и испуг детям заговаривает, и заикание молитвами отчитывает. Называют ее знахаркой, а не колдуньей, поскольку с темными силами она не водится, приворотов-отворотов не делает и порчу не снимает. Правда, ездят к ней теперь редко, молодежь вся умная выросла, в бабок-шептуний не верит, по докторам бегает да таблетками себя травит, а старикам многим уж и не доехать.

Сосед высадил Марка примерно в полукилометре от домика знахарки бабы Нины, поскольку дальше вела узкая тропинка, на машине было не проехать, и пообещал забрать его отсюда через три часа, за которые как раз справится с делами в городе. Несмотря на ночь на не самой удобной кровати, Марк прилично отдохнул, поэтому пятьсот метров преодолел без проблем.

Домик бабы Нины походил на настоящее жилище знахарки: небольшой, полностью деревянный, вместо забора он был окружен вековыми соснами, которые жалобно скрипели под натиском ветра, и утеплен мхом, заползающим на стены и крышу. На пороге сидел огромный полосатый котяра, который тут же испуганно шмыгнул в кусты, едва завидел непрошенного гостя.

Стук трости по ельнику едва ли был слышен в доме, но тем не менее бабка что-то услышала, а то, может, и увидела в крохотное окошко: дверь приоткрылась с похожим на стоны сосен скрипом, и на пороге, где только что сидел полосатый кот, показалась сухонькая старушка. Несмотря на изрезанное морщинами лицо, спина ее держалась прямо, а в руках не было палки, на которую обычно опираются старые деревенские люди вместо трости.

– С чем пожаловал? – громко спросила знахарка.

– Добрый день! – в ответ вежливо поздоровался Марк. – Меня Марк зовут, хотел спросить у вас кое-что.

– Ну, ежели только спросить, то проходи, – разрешила старуха. – Меня бабой Ниной кличут, можешь и ты так звать.

Подойдя ближе, Марк внезапно обнаружил, что баба Нина слепа как крот. Глаза ее были подернуты белесоватой пленкой, и хоть она поворачивала голову на звук, зрачки при этом оставались расширены и смотрели мимо собеседника.

Как же она живет тут среди леса совсем одна? Впрочем, если правда то, что рассказывал про нее Андрей Сергеевич, не так уж сильно она нуждается в способности видеть глазами.

Когда Марк проходил мимо нее в дом, баба Нина внезапно принюхалась, повернула голову куда-то в сторону, словно рассматривала что-то во дворе.

– Ты не один? – настороженно уточнила она.

Марк замер, так и не перенеся вторую ногу через порог. Вот уж точно ведьма! Неужели Юру почувствовала?

– Один, – почти не соврал он.

– Смерть с тобой пришла, – вздохнула баба Нина, подталкивая его в дом и заходя следом. – Ну да и ладно, я достаточно пожила в этом мире, пора и честь знать. Ваську только жалко. Впрочем, дорогу в деревню он знает, а уж там-то коту бабы Нины пропасть не дадут, слишком много хорошего я деревенским сделала. Приютят.

Теперь уже настороженно выглянул во двор и Марк. Лиза тоже здесь? Не отпустила своего верного пажа одного, нашла несколько минут, чтобы последовать за ним? Лизу он, конечно, не увидел, Юра тоже куда-то исчез. Возможно, баба Нина почувствовала именно его, он слишком давно и тесно общался со Смертью, вдруг набрался ее запаха?