Исчезающие в темноте. Кольцо бессмертной - Наталья Тимошенко

Всю дорогу Марк крутил в голове только что услышанный рассказ, переваривал его, вспоминал вопросы, которые следовало бы задать, да не возвращаться же из-за своего любопытства обратно. Баба Нина говорила, что от кольца, если оно признает в тебе хозяина, избавиться уже невозможно. А до этого сама призналась, что надевала одно. Могло ли оно признать в ней хозяйку? И лежит ли сейчас одно из тринадцати колечек где-то в укромном уголке знахарского дома?

А что если и знахаркой она не просто так стала? Сама ведь сказала, что кольцо дарит своему хозяину некоторые способности, и о том, что убитые женщины обладали какими-то дарами, сразу поняла.

Она сказала, что Марк привел с собой Смерть. И если Лиза действительно пришла за ним, то не просто так. Или не Лиза? Марк даже остановился от удивления.

Если одно из колец хранится у бабы Нины, а Илья наконец нашел закономерность между всеми хозяевами, то и до бабы Нины он доберется. Возможно, ей удалось обмануть его шестьдесят лет назад, но едва ли удастся сейчас. Не Лизу она почувствовала, а Илью. Поняла, что он придет за ней.

Марк обернулся, посмотрев в ту сторону, где за вековыми соснами спрятался домик знахарки бабы Нины, кандидата исторических наук. Должен ли он вернуться? Но зачем? Предупредить ее о том, что Илья придет за ней? Она и сама это знает. Попробовать защитить? Как?

Пока он колебался, вспомнилось и еще кое-что. Когда он сказал, что ее адрес дала ему знакомая, баба Нина спросила, не состоит ли она в каком-то Ковене. Марк ни о каком Ковене не слышал, а потому и не заострил на нем внимание, а ведь зря! Ковен Черного Ворона. И в нем минимум двенадцать человек, если принять за правду, что тринадцатое кольцо хранится у самой бабы Нины. Не это ли та самая закономерность, которую наконец обнаружил Илья? Баба Нина сказала, что ее пути с Ковеном разошлись, а это значит, что она может знать тех, кто в нем состоит. Старуха соврала ему. Она знает всех хозяев, точнее, очевидно, хозяек, раз только Марк смог найти к ней дорогу.

Нужно вернуться. Выяснить у нее, кто эти женщины, узнать их имена. Может быть, Марку и не удастся защитить от Ильи саму бабу Нину, что может инвалид с тростью против древнего бога, но он попробует защитить остальных. Найти каких-то знакомых, что-то придумать. По крайней мере, попробовать или хотя бы предупредить их. Он решительно развернулся и направился обратно к домику, уже не думая о том, что Андрей Сергеевич может уехать без него. Дойдет как-нибудь.

Лес вокруг словно изменился. Когда Марк шел здесь всего несколькими минутами ранее, он был так глубоко погружен в свои мысли, что не обращал внимания ни на что вокруг, но точно помнил, что два часа назад тот не казался ему таким мрачным и дремучим. Сейчас же он словно попал в плохой сон. Старые сосны скрипели и кренились верхушками к земле, точно стонали от боли. Не слышно было пения птиц, лишь где-то вдалеке одиноко каркала ворона. Все вокруг как будто замерло в каком-то страшном ожидании, и Марк, не отдавая себе отчета, все ускорял и ускорял шаг, боясь опоздать. Ногу нещадно прошибало болью всякий раз, когда он наступал на нее; все сильнее он опирался на трость, хотя уже очень давно практически не пользовался ею, носил по привычке.

К домику он почти выбежал и сразу почуял неладное. Входная дверь была приоткрыта и легонько раскачивалась на ветру, скрипя несмазанными петлями, а на ней сидела огромная черная ворона. Стоило только Марку подойти ближе, птица взмахнула блестящими крыльями, не издав ни единого звука, взмыла вверх и скрылась между деревьями.

Марк торопливо взобрался на крыльцо и влетел в сени.

Опоздал.

Баба Нина лежала посреди кухни, широко распахнутыми слепыми глазами смотрела в потолок. Руки ее были раскинуты в стороны, а из-под спины растекалась большая прозрачная лужа, словно кто-то разлил на полу ведро воды. В отличие от Агнессы, на теле знахарки не было ран, а вокруг не валялись вороньи перья, но Марк уже не сомневался: тринадцатое кольцо было у нее. А теперь, очевидно, у Ильи. И ему стоит осторожно уйти отсюда, чтобы не попасться на глаза безжалостному убийце, который едва ли захочет оставить в живых невольного свидетеля.

– Привет!

Рита вздрогнула и с трудом заставила себя не оборачиваться резко. В этот ранний час она была в ординаторской одна. Врач, дежуривший ночью, еще не вернулся из реанимации, где проводил консультацию, а остальные коллеги пока не пришли. Она была так занята своими мыслями, что не услышала, как открылась дверь, среагировала только на голос.

– Данил? – повернуться получилось вполне естественно, улыбка вышла обычной, вежливо-профессиональной.

После того вечера, когда он провожал ее домой, они не виделись. На следующее утро, придя на работу, Рита обнаружила, что Данила нет. Она поинтересовалась у заведующего, куда он делся, и тот ответил, что взял отпуск по семейным обстоятельствам. Подробностей заведующий либо не знал, либо не считал нужным делиться ими с подчиненными. Рита помнила, что Данил как-то упоминал трех племянниц и тот факт, что он в этом городе совсем один, поэтому полагала, что уехал он куда-то далеко и быстро не вернется. Тем не менее, было отчего-то обидно, что он ничего не сказал ей. Уехал как раз в тот момент, когда предлагал помощь ей. Прежняя Рита с пониманием отнеслась бы к этому, ведь она ему никто, а там семья, но эта новая Рита, с которой она никак не могла смириться, иррационально обижалась.

Каждый день она ждала, когда Данил появится, а после дня рождения Гедеона Александровича еще и внезапно осознала, что ей его не хватает. Нет, она совершенно точно не испытывала к нему и малейшей влюбленности, но он единственный знал о ее болезни. Она могла бы рассказать Марку, но боялась, что тот начнет настаивать на правильном лечении, и она сдастся. Марк никогда не отличался высокими моральными принципами, с него станется еще и жертву подходящую найти, и Рита не была уверена, что сможет в таком случае противостоять соблазну. Но если она решится на подобное, то уже никогда не сможет жить по-прежнему. Пока она этого не сделала, она еще могла уверять себя, что это просто минутная слабость, что она никогда не пойдет на убийство. Но если переступит черту, это навсегда изменит все. И она не была уверена, что хочет жить такой. Данил же знал о болезни, с ним можно было поговорить об этом, получить необходимую дозу сочувствия и поддержки, но он не знал о том, что она может легко себя исцелить.

И вот в тот момент, когда Рите показалось, что он уже не вернется, он появился на пороге и как ни в чем не бывало прошел к своему шкафчику, чтобы переодеться.

– Как тут у вас дела? – поинтересовался он, и Рита не услышала в его голосе ни холода, как если бы он был обижен на нее за то, что в тот вечер она не приняла его помощи и не пригласила на кофе, ни излишней теплоты, напоминавшей бы о его симпатии к ней. Обычный профессиональный вопрос. И минуту спустя ей отчасти стал понятен такой тон: в ординаторскую зашел еще один коллега. Очевидно, Данил видел его на парковке или в коридорах больницы.

Какое-то время разговор крутился исключительно вокруг пациентов и последних новостей в отделении неврологии, а когда коллега на минуточку вышел, Данил быстро шепнул Рите: