Африканский квест - Лин Гамильтон

— Чего только люди ни делают, когда они на отдыхе, — сказал он. Потом добавил: — И когда пропустят пару стаканчиков.

Очень может быть, что он имел в виду Бена. Тот, к всеобщему веселью, пытался вращать своим довольно солидным брюшком. Он был молодцом, ничего не скажешь, человеком почти олимпийского аппетита, которого мало заботило, что подумают о нем люди. Я находила это очень занятным во многих отношениях.

Сьюзи тоже как будто вновь обрела жизнерадостность и включилась в общее круженье. Красные и голубые вуали, которые она получила, красиво сочетались с ее брючным костюмом лимонного цвета, танец у нее не особенно получался, но она определенно веселилась, группа хлопала в ладоши и поддерживала возгласами ее усилия.

Хорошо получалось только у Честити. Неуклюжая девушка, которая несколько дней назад едва не сбивала с ног людей своим рюкзаком, превращалась в настоящую маленькую соблазнительницу. На ней были завязывающийся на шее лифчик, белые джинсы с низким поясом, пупок был открыт. В конце инструктор вручил ей приз, шелковый шарф, и она стала посылать воздушные поцелуи зрителям, особенно Эмилю.

— Для следующего номера, — сказал Тарик, когда Бен, Бетти, Сьюзи и Честити вернулись на свои места под громкие приветственные возгласы остальных членов группы, — нам снова нужен доброволец, кто-нибудь из джентльменов, пожалуйста.

— Хочу попробовать, — сказал Клифф, поднимаясь с сиденья. — Раз Бен может, смогу и я.

— Клифф, не делай глупостей, — сказала Нора. — Ты же знаешь, напряжение тебе вредно. Сядь, пожалуйста.

— Хорошо, Нора, — кротко ответил он и опустился на стул.

Я подалась к Джамиле.

— Интересно, в каком состоянии его сердце? Ведь людям с больным сердцем обычно рекомендуют моцион. Пусть даже умеренный. Он был деятельным и сильным, когда выламывал вместе с Беном дверь в комнату Кристи, и выглядел превосходно.

— По-моему, тоже, — сказала Джамиля. — Но я не врач. Нора определенно держит его в руках, так ведь? Поневоле начинаешь задаваться вопросом, где кончается заботливость и начинается запугивание.

Ну вот, снова список Кристи. Ведь она намекала на то же самое. Что Нора манипулирует мужчиной старше себя. Хоть бы я в глаза не видела этого списка.

— Ну, кто? — спросил Тарик.

— Эмиль, — проворковала Честити. — Почему бы вам не попробовать?

— Нет-нет, — ответил он, махнув рукой.

— Джимми! — раздалось несколько голосов.

— Ни за что! — воскликнул он.

— А, ладно, пойду я, — сказал Эд, поднимаясь по ступенькам на подмостки. — Что мне нужно делать?

— Будете помогать заклинателю змей, — ответил Тарик.

— Bay! — воскликнул Эд, и несколько человек пронзительно вскрикнули. — Нет, погодите.

— Давайте, давайте, — сказал ведущий. — Уверяю вас, это совершенно безопасно. Вам понравится.

Свет опять погас и зажегся снова, мы увидели на подмостках заклинателя, перед ним стояла круглая корзина. Он заиграл на лютне, и из корзины стала, раскачиваясь, подниматься голова кобры. Все ахнули. Эд отступил на два шага назад..

— Bay, — снова произнес он. — Терпеть не могу змей.

Музыка продолжала звучать, змея раскачивалась, а Эд выглядел так, словно хотел оказаться где угодно, только не там.

Через несколько минут заклинатель позволил кобре спуститься обратно в корзину и достал другую змею длиной примерно пять футов.

— Вот, — произнес он, обертывая ее вокруг шеи Эда. Эд гримасничал, а группа сочувственно стонала.

— Что я говорила тебе? — обратилась Нора к Клиффу. — Для тебя это было бы слишком.

— Можете коснуться змеи, — сказал Тарик.

— О, спасибо, — сказал Эд, осторожно ее поглаживая. — Хорошая змея.

Потом заклинатель взял его за пояс брюк и спустил змею в штанину. На лице Эда застыло изумленное выражение, когда змея, извиваясь, появилась из штанины. Женщины завопили, а все мужчины отвернулись.

— Этому джентльмену специальный приз, — сказал Тарик, когда змею унесли с подмостков. Все неистово зааплодировали, когда Эд взял гравированный бронзовый поднос. Я не сомневалась, что он вполне его заслужил.

— Худшая минута моей жизни, — говорил Эд всем, кто готов был его слушать, когда мы собрались вместе, чтобы уходить.

— Ой, смотрите, — сказала Бетти, указывая в сторону гавани. — Такое красивое судно. Как думаете, там что-то случилось?

Мы все повернулись и взглянули на судно, я сразу узнала в нем «Сюзанну», с ее кормы клубами поднимался дым. Раздался громкий грохот, взметнулись языки пламени. Мы беспомощно смотрели, как судно превращается в ад.

— На какое-то время это замедлит их работы, — сказал Брайерс.

«Это очень тревожная новость, — подумал Газдрубал, — не говоря уж о том, что чертовски досадная из-за надвигающегося шторма и потери члена команды». Но судно было уже дважды обыскано с носа до кормы, и он даже послал парня, гораздо более наблюдательного, чем все остальные, обыскавшего как будто все закоулки и ниши, где можно спрятаться, проверить их еще раз. Следовал неизбежный вывод — Ваалханно больше нет на борту.

Странным человеком был этот Ваалханно, с устремлениями, значительно превышающими его положение в жизни, постоянно ищущим удачного случая. И как он наблюдал за всеми. Газдрубал не раз слышал недовольные заявления, что Ваалханно — шпик; не раз ему приходилось останавливать драку между Ваалханно и объектом его пристального внимания. Надо сказать, он был не особенно любимым членом команды. Тем не менее, новость была тревожной.

Разумеется, Ваалханно мог упасть за борт. К сожалению, это нередко случается. С другой стороны, после того, как Абдельмелькарт был убит — на этот счет у капитана сомнений не было — то, может, Ваалханно, наивному, пусть и надоедливому человеку, помогли оказаться за бортом. Но пока что Газдрубалу пришлось отбросить эти мысли. Требовалось думать о судне, о своих людях, а время было опасное. Произойти могло все что угодно.

Потребовалось несколько часов, чтобы погасить пожар на борту «Сюзанны». К счастью, все, кроме одного, члены команды ужинали на берегу. Однако оставшаяся на борту Маргарет Робинсон получила сильные ожоги большей части тела.

— У меня жуткое ощущение, что Маргарет — та самая Мэгги, с которой я познакомилась, когда мы вместе были в этом ресторане, — сказала я Джамиле. — Она красавица, очень любит свою работу. Надо же, какой ужас случился с ней!

Это еще не все. На другой день полицейские отыскали Брайерса, когда мы осматривали римские развалины в Тубурбо Маюс, и забрали его для допроса. Вечером, часов в десять, он пришел повидать меня в гостиницу.

— Очевидно, есть улики, говорящие, что «Сюзанну» подожгли умышленно, — сказал он, выпивая первую, но, как я боялась, не последнюю порцию виски. — Полицейские знают, что мы с Гровсом ищем одно и то же затонувшее судно. Видимо, это сказал им Гровс. Они как будто знают о моей вспышке в Сусе и потому если не считают, то, по крайней мере, не исключают возможности, что я поджег судно из мести. В тюрьму меня, как видите, не бросили, но паспорт отобрали.