Два крыла - Нина Дианина

взгляде, сверкающем от неровного пламени свечи. В этих немного печальных глазах читались нежность, любовь, надежда и неуверенность одновременно.

Его глаза притягивали и манили. Никто на меня ещё так не смотрел.

Я замерла. Хотелось чем-то не менее прекрасным ответить на эту волну нежности. Совершенно потерявшись в чувствах, не сводя с него взора, я встала с кресла. Наши лица оказались очень близко.

Он осторожно положил руки мне на талию, слегка притянул к себе, наклонился и очень ласково поцеловал.

Библиотека вокруг меня исчезла. Осталось только ощущение его тёплых губ, его нежных осторожных рук, близости его горячего тела, которое я чувствовала даже сквозь одежду, да громкий стук моего трепещущего сердца.

Я положила руку ему на грудь и поняла, что его сердце тоже заходится в сумасшедшем ритме, и мне почему-то стало от этого радостно.

– Маруша, милая моя девочка, – прошептал он, и обнял меня уже по-настоящему, сильно прижав к себе и полностью заключив в кольцо своих сильных рук.

Теперь, когда я прижималась к его груди щекой, то хорошо слышала быстрый стук его сердца. Почему-то этот звук делал меня счастливой. Хотелось стоять так вечно, обнявшись, ничего не говоря и ничего не объясняя.

Ой, мамочки, что же я делаю-то? Однако оторваться от него не было сил.

Грендер спохватился первым. Он мягко отстранился и снова заглянул мне в глаза.

– Ты мне веришь, Маруша, девочка моя дорогая?

– Да.

– Верь мне, верь. Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Помни это.

Редкие громкие хлопки, которые раздались у меня за спиной, прозвучали, как гром среди ясного неба.

Я вздрогнула и обернулась.

В нескольких метрах от нас, прислонившись плечом к шкафу, стоял Бранжен и, скривив губы в подобии улыбки, издевательски нам аплодировал.

– Великолепно! Прекрасно! Какая сцена! Я восхищён! Какие актёры! Какой спектакль! – восклицал он насмешливым голосом, приближаясь к нам и не переставая хлопать. – Я и не подозревал, какая ты великолепная актриса, Марушенька! Надо же, за один день, да ещё и в маске, умудрилась окрутить одного из лучших магов королевства!

Я потрясён! Воплощаешь свои планы? Помнишь, ты мне говорила, когда мы вместе с тобой лежали рядом, мол, хорошо бы попасть в столицу в Магическую академию. Ну, ясное дело, теперь попадёшь! Без сомнений!

Я оглянулась на Грендера и увидела его искажённое лицо. Мужчина словно окаменел.

– Не верь ему, пожалуйста, он всё врёт, всё не так! – меня охватило отчаяние. Моё прекрасное мгновение закончилось таким позором!

– Да в чём же я вру, Марушенька! Всё истинная правда, сама знаешь! Вспомни, сама же это говорила, когда мы были вдвоём. Помнишь?

А вы, господин барон, тоже хороши. Женатый человек, а позволяете себя шашни с воспитанницей хозяйки замка.

Бранжен перестал хлопать и уже смотрел только на барона. Издевательская улыбка исчезла с его лица и теперь в сверкающем взгляде Брана полыхала ярость.

Я беспомощно взглянула на барона и почувствовала, как он выпрямился. Мужчина стоял слишком близко, чтобы можно было видеть его глаза, но у губ легла жёсткая складка.

Господи, он ведь сейчас поверит в эту ложь! Ну да, это не ложь, мы ведь правда с Бранженом лежали тогда в пещере вдвоём и рассуждали о том, что бы мне хотелось в будущем. Так что это правда, лживая правда!

– Я сам разберусь, что мне делать! И… спасибо за подсказку, господин Бранжен. Я – то гадал, чем именно заинтересовать Марушу, чтобы она со мной поехала в столицу. Магическая академия! Точно!

Он в этот момент стал напоминать матёрого пса, на которого лаял, заливаясь, но опасаясь подходить ближе, молодой щенок.

Барон наклонился ко мне и, не сводя глаз с Бранжена, произнёс:

– Маруша, дорогая, ты правда хотела бы учиться в Магической академии, или этот господин выдумывает?

– Правда. Да, я об этом говорила ему, но по-другому поводу!

– Не надо оправдываться. Мне достаточно твоего желания.

Грендер взял мою руку и положил себе на сгиб локтя, успокаивающе прижав сверху ладонью. Мы снова стали похожи на ту пару, которая торжественно вышла к принцу из-за колонны в алтарной комнате.

– Отойдите, господин Бранжен, – очень весомо и уверенно произнёс барон, а потом учтиво повернулся ко мне: – Вы не против, если я провожу вас до ваших покоев, Маруша?

Бран с исказившимся лицом отошёл в сторону. Мы с бароном солидно, не торопясь, вышли из библиотеки и пошли по коридору в сторону моих покоев.

Я искоса поглядела на Грендера. Его губы были всё также сжаты в одну нитку.

– Грен, пожалуйста, не верь ему! Хоть это и правда, но всё совсем не такая, как он говорит! Он передёргивает. Мы просто говорили о будущем!

Барон сжал мои пальцы:

– Вот и ты верь мне. Верь, что у нас с тобой всё будет хорошо.

Он вдруг улыбнулся с такой же нежностью, как улыбался мне раньше, там в библиотеке, и мне сразу стало легче.

Глава 19

Грендер проводил Марушу до самых покоев.

Он не стал целовать её на прощанье, хоть и очень хотелось коснуться губами её розовых губок.

Однако торопить события было нельзя. И так слишком быстро многое произошло. По своему жизненному опыту барон знал, что всё должно созреть и само определиться. Маруша должна сама сделать осознанный выбор, а не случайно качнуться к нему, подстёгиваемая его настойчивостью и бешено несущимися событиями.

Поэтому, оказавшись у дверей в её покои, Грендер просто посмотрел ей в глаза, улыбнулся и пожелал спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Грен, – сказала она тихо в ответ, наклонила головку в прощальном поклоне, повернулась и ушла.

От ощущения близости, которая возникла между ними, у него наступило состояние какой-то восторженной радости с оттенком эйфории. Оно началось ещё там, в библиотеке. Этот молодой щенок, второй сын графа, лишь слегка на время затуманил эту радость, зато подсказал ему одно из возможных направлений дальнейших действий.

Действительно, почему бы Маруше не поступить учиться в столичную Магическую академию? Он живёт в столице и тогда будет с ней рядом.

Грендер, стараясь утихомирить поднявшийся ураган эмоций, направился к себе. Разум говорил ему, что не надо спешить, нужно всё обдумать, обсудить и с принцем, и с Притеном, да и с графом, как опекуном Маруши. Однако сердце пело на все голоса от распирающей его нежности и заглушало все разумные мысли.

Только одно было ясно: всё запуталось ещё сильнее.

Теперь не только принц, но и Грен не мог просто так отпустить эту девушку. Сделать предложение руки и сердца прямо завтра он не мог, не имел