Ведьма в свободном полете - Дарья Гусина

— Если папа придет в себя, — взгляд принца похолодел, — он разгонит весь этот… шабаш. Посмотрим тогда, кто царствует, а кто правит.

… Авар Дебрис привез Минни и Джеймса за полночь, так что увиделась я с ними уже утром. Джеймс налетел на меня, словно вихрь, а за ним меня робко обняла Минни.

— Мы научились готовить в мультиварке! — радостно проорал Джеймс. — И привезли ее с собой!

— Глупый, — Минни фыркнула. — Разве это важные новости?

— Важные, — улыбнулась я. — Домовые обрадуются. Им скоро потребуется помощь. Нас становится все больше.

— Домовые? — заинтересовалась Минни.

— Ага. Настоящие. Кстати, Круфус с вами?

— Конечно. Он наш семейный дух. Он осматривает дом. Ты же помнишь, какой он жутко подозрительный! — воскликнул Джеймс. — Ему везде чудятся враги и колдовки.

— Помню. Отлично! У меня к Круфусу серьезный разговор. Но потом. Мне пора идти. Помните демиурга Юджина? Он болен. Мне нужно его проведать.

— Твой дружок? — Минни хитро улыбнулась.

— Да, — твердо сказала я. — Почти жених.

Минни захлопала глазами. А Джеймс показал большой палец.

… Инга, Ева и Ора сделали из комнаты Юда настоящую больничную палату: с предбанником, дезинфицирующей лампой и плотными прозрачными занавесками. Вот только Юд болеть больше не собирался. Я шла к умирающему, а попала во вполне живые (и крепкие) объятья демона.

Когда я надела белый халат, вошла и уставилась на пустую кровать, подлый Сальди подхватил меня на руки и закружил.

— Юд! — пропищала я. — Ты очнулся?! Как же я рада! Юд, опусти меня! Немедленно в постель – тебя еще не осмотрели!

Меня неохотно поставили на ноги, а мой гнев был немедленно нейтрализован поцелуем.

— Соскучился! Думал, больше никогда тебя не увижу. Обидно было умирать так… глупо. Святая Глубина, Ада! Я волновался! Вести о тебе получал через Илью, было большим облегчением узнать, что ты в безопасности! После закрытия Академии меня в тот же день отправили защищать земли демиургов. Влад, — демон вдруг нахмурился. — Со мной был Влад! Его нашли?

— Да, — проговорила Аровская, входя в комнату. — Его доставили домой, без сознания. Мастер Дебрис отправился к Турнаевым. Попробует переправить Влада сюда, даже если ему не разрешат.

— Вы сделаете с ним то же, что сделали со мной? Вылечите его? — взволнованно спросил Юджин.

— Попытаемся. Твой кузен в опасности не только из-за ран – за вами охотятся дознаватели министерства. Вы оба теперь в розыске.

— Нас подставили. Все светлые, солнечные эльфы, ушли из окрестностей нашего поместья, — пояснил Юд, поворачиваясь ко мне. — В двух поселках начались энергетические аномалии. Меня и Влада как военнообязанных отправили выяснить, что происходит. Мы выяснили, что Топь возникла там не случайно – кто-то заставил эльфов уйти под угрозой истребления. Когда мы с Владом добрались до последнего поселка, бесы вырвались из Глубины и окончательно сдвинули баланс в сторону хаоса. Нас ждали. Бесы были там не сами по себе, а в сопровождении дознавателей министерства. Я сумел активировать артефакт перехода в наше секретное место, но не смог взять с собой Влада. Да еще и выдал всех.

— Не переживай, — сказала я. — Все, что ни делается, – к лучшему. Зато мы узнали, как сбалансировать ауру, взбаламученную Бурой Топью.

— Это было странно, — Юд покачал головой. — Демон пришел в мой сон и предложил прогуляться. Выглядел он, прямо скажем, не слишком довольным, но старательно тянул меня все ниже и ниже. А потом – Глубина, такая страшная… нечеловеческая. И… я очнулся здесь. Осталась пара царапин. Спасибо всем вам.

— Калмаши не сбежал? — заволновалась я.

— Нет, — Инга фыркнула. — Сидит на чердаке в пентаграмме. Его охраняет Моркоша, весьма свирепая домовуша. Дар у нее не слабее профессорского. Пару раз стукнула демона своей клюкой – тот и притих, а до этого каждый час требовал еды, вина и девственниц. Ладно, визарды. Пять минут вам посекретничать. Юджин, приготовься к осмотру. Ада – тебя зовет Моркоша.

Щедро подаренные пять минут мы потратили на поцелуи.

— Странно, — задумчиво произнес демон. — Аровская какая-то… другая.

— Да, более красивая и женственная, чем раньше, — согласилась я. — Кажется, кое-кто почти справился с проклятьем. И я даже догадываюсь, кто ей в этом помог.

Демон в пентаграмме закатил глаза и демонстративно отвернулся. Видимо, я больше не привлекала его ни в качестве еды, ни в качестве девственницы. Даже немного обидно стало.

Моркоша с грозным и гордым видом сидела на крошечном стульчике у пентаграммы и вязала носки. Увидев меня, она кивнула и щелкнула пальцами. Из взметнувшихся в воздух искр сформировалась… еще одна Моркоша.

В мою голову закралось догадка, что Моркошей домовушу назвали не только в честь вкусного овоща, но и благодаря ее таланту создавать достоверные копии себя самой. Морок спокойно продолжил вязание, а настоящая домовуша с помощью двух спиц и намотанных на них нитей быстро соорудила летательное устройство, похожее на больничные носилки. Она взлетела на нем над полом и взяла меня за руку.

Обнадеженный заменой стража Калмаши пошел на таран пентаграммы, очевидно, что не в первый раз. Однако Моркоша-морок ловко и метко огрела его клюкой, тоже с заметной сноровкой. Посыпались искры. Демон взвыл и вконец обиделся.

— Идем, девица, — пропела домовуша, — покажу тебе чтось. Пора тебе увидеть.

Моркоша повела меня по чердаку. В конце огромной мансарды виднелась небольшая дверка, а за ней, как выяснилось, хранился всяким хлам. Мы вошли в довольно просторный чулан, заваленный пыльным старьем и затянутый паутиной.

— Там смотри, — велела домовуша, ткнув клюкой в самый дальний угол, а сама, скрестив ножки, принялась наблюдать за моими действиями из-под седых ресниц.

Чихая от пыли, я покорно принялась отодвигать от стены доски и странные конструкции на рамах. И только перевернув одну, ахнула. Черно-белые фотографии, собранные в коллажи под стеклом! Разные люди, смеющиеся дети, природа. Судя по одежде позирующих людей – довоенное время. Детвора в коротких штанишках на подтяжках, женщины в легких платьях и с короткими стрижками, мужчины в шляпах. Много солнца и улыбок. Фоном – дачные домики, колодец, заборчики и река.

— Очень она любила фотографировать, — прошамкала Моркоша. — Утром встанет – и на реку. Комната у нее была, внизу, темная, токмо лампа красная. Все снимала. Жалела, что нечисть на карточках не обозначается. Все повторяла: «Ты, Моркоша, така красивая, в историю бы тебя».

— Ваша хозяйка? — уточнила я, аккуратно расставляя находки вдоль стен.

— Она. Марьяша ее звали.

Сердце у меня глухо стукнуло и оборвалось куда-то вниз.