Next - Майкл Крайтон

— Как бы то ни было, работники крематория говорят мне, что Джека нужно перезахоронить. А еще они говорят, что нужно обратиться в полицию, поскольку его кости, похоже, украли. — Последовала долгая многозначительная пауза, после которой женщина спросила: — А что об этом думаете вы, доктор Робертс?

— Я перезвоню вам, миссис Веллер, — торопливо проговорил Марти Роберте и повесил трубку. — Ты, кретин! — тут же набросился он на Разу. — Я же тебя предупреждал! Дерево, только дерево!

— Я знаю, — защищался Раза, — но мы к этому свинцу не имеем никакого отношения! Клянусь тебе! Мы используем только деревянные штифты!

— Свинцовые трубки… — проговорил Марти, в отчаянии качая головой. — Какое-то безумие!

— Это не мы, Марти! Клянусь тебе, это не мы! Наверняка это сделали кладбищенские ублюдки! Ты ведь сам знаешь, как это просто. Они проводят церемонию, члены семьи бросают в могилу по горсти земли, и все расходятся по домам. Гроб еще не закопан. Они не производят захоронение в течение всего дня, если не больше. А потом, ночью, приходят к гробу и забирают кости. Ну ты же сам все знаешь!

— А ты откуда узнал об этом? — спросил Марти, буравя лаборанта взглядом.

— В прошлом году был случай, когда позвонила женщина, вспомнившая о том, что перед похоронами мужа забыла снять с его пальца обручальное кольцо. Она спрашивала, не сняли ли его мы во время вскрытия. Я ответил, что мы с тела ничего не снимали, и обещал позвонить на кладбище. Выяснилось, что они еще не похоронили покойника. Женщина приехала туда и забрала кольцо.

Марти Робертс сел в кресло.

— Послушай, — заговорил он, — если полиция начнет расследование, если они поинтересуются банковскими счетами…

— Да нет же, нет! Поверь мне!

— Это же курам на смех!

- Говорю же тебе, Марти, не делали мы этого! Никаких металлических трубок! Нет, нет и еще раз нет!

— Это я уже слышал, вот только не верю. Раза постучал по столу.

— Ты бы лучше спросил у нее по поводу рецепта.

— Спрошу, не сомневайся. А теперь проваливай отсюда. Я ей сейчас перезвоню.

* * *

Раза прошел через прозекторскую и зашел в раздевалку. Убедившись в том, что там никого нет, он вынул из кармана сотовый телефон и набрал номер.

— Джесу, — заговорил он, когда ему ответили, — ты что, совсем охренел? Что ты творишь? Вставил в того парня, который погиб в автокатастрофе, какие-то свинцовые трубки! Черт! Марти рвет и мечет! Родственники попытались кремировать чувака, а выяснилось, что он нашпигован свинцовыми трубками. Сколько раз тебе говорить: используй только дерево!

* * *

— Миссис Веллер, — говорил тем временем Марти Робертс, — я полагаю, вам все же придется перезахоронить вашего супруга. Другого выхода нет.

— Почему же, есть. Например, обратиться в полицию в связи с кражей костей у покойника.

— Я не могу указывать вам, что нужно делать. Только вам решать, как лучше поступить в данной ситуации, но я убежден в том, что в результате долгого полицейского расследования всплывет выписанный на ваше имя рецепт на этакриновую кислоту, которую вы приобрели в аптеке «Лонгвуд» на Мотор-драйв.

— Я приобрела это лекарство для себя.

— О, я в этом не сомневаюсь! Остается только выяснить, каким образом оно попало в тело вашего мужа, и это может привести к осложнениям.

— Наличие препарата в теле было обнаружено в вашей больнице?

— Да, но я убежден, что лаборатория не станет делать далекоидущих выводов, если вы не будете выдвигать обвинение против больницы. Сообщите мне о решении, которое вы примете, миссис Веллер, а пока — прощаюсь с вами.

Он повесил трубку и взглянул на термометр, висевший в прозекторском зале. Тот показывал 15 градусов, но Марти безудержно потел.

* * *

— А я все думаю: когда ты покажешься? — проговорила Мэрили Хантер, в лабораторию которой пришел Марти Робертс. Она была мрачнее тучи. — Я хотела бы знать, какую роль в этом деле играешь ты.

— В каком таком деле?

— Сегодня звонил Кевин Маккормик. Нам грозит еще один судебный процесс со стороны семейства Веллеров. Иск подал сын покойного, тот парень, который работает в биотехнологической компании.

— В чем суть иска?

— Я только следовала существующим правилам, — понуро проговорила Мэрили.

— Угу. Так в связи с чем он собирается подавать в суд?

— Похоже, страховая компания расторгла с ним договор о страховании жизни.

— Из-за чего?

— У его отца был BNB71 — ген сердечных заболеваний.

— Правда? Ерунда какая-то! Этот мужик был здоровее здорового. — У него имелся ген, но он не был активирован. Мы нашли его в тканях и задокументировали, а страховая компания, узнав об этом, отменила страховку Веллера-младшего, прилепив к нему ярлык «потенциально больного».

- А откуда они взяли эту информацию?

— Она выкладывается в Интернете.

— Выкладываете в Интернете?

- Таково требование закона, — пояснила Мэрили. — Согласно законодательству штата, подобная информация должна быть доступной и проверяемой. Мы обязаны выкладывать ее на специальный FTP-адрес. Для входа туда требуется пароль, но заполучить его — пара пустяков.

— Не могу поверить, что вы размещаете генетическую информацию практически в открытом доступе!

— Не всю, а только ту, что связана с расследованиями. А по факту каждой автокатастрофы со смертельным исходом автоматически возбуждается уголовное дело. Сын утверждает, что он не давал разрешения на обнародование генетической информации о нем самом, и это правда. Но если мы помещаем информацию об отце, чего требует от нас законодательство штата, то получается, что мы размещаем информацию и о сыне. Потому что дети наследуют как минимум половину генов родителей. Получается, что либо так, либо иначе, но мы все равно вынуждены нарушить закон. — Мэрили печально вздохнула. — Том Веллер хочет, чтобы ему возобновили страховку, но из этого ничего не выйдет.

Марти Робертс оперся руками о стол.

— Как обстоят дела сейчас?

— Мистер Веллер подал в суд на больницу и на меня лично. Его адвокат потребовал, чтобы лаборатория больше не прикасалась к каким-либо биологическим материалам, имеющим отношение к семейству Веллер. — Мэрили хмыкнула. — Мы больше не у дел.

Не у дел! Больше никаких расследований, никаких ковыряний в теле Веллера! Марти Робертс внутренне ликовал, хотя внешне старался изобразить сочувствие.

— Это так несправедливо! — всплеснул он руками. — Получается, что нашим обществом правят юристы!

— Это уже не имеет значения, Марти, — сказала она. — Все закончено. Поезд ушел.