Золото партии - Алексей Кузьмич Евдокимов

такой ситуации не помешает. Осматривая стоящие вокруг дока сараи, Андрей заметил группу рабочих, разгружающих вагон с углем. Два негра и один белый, бодро махая лопатами, кидали уголь на ленту транспортера, который уносил его куда-то внутрь дока. Остановившись рядом, Андрей понаблюдал за их работой, но взглянув на часы, заторопился дальше.

— Эй, приятель, не найдется закурить? — услышал он вдруг за своей спиной.

Оглянувшись, Андрей увидел, как белый, отбросив в сторону лопату, направился к нему. До него было метров десять, и Андрей хорошо его рассмотрел. Это был молодой плечистый парень лет тридцати в заляпанной грязью фуфайке и потертых джинсах. Его лицо такое же грязное, как и фуфайка ничего не выражало, а слипшиеся от пота черные волосы были небрежно откинуты назад. Подойдя к Андрею, парень окинул его долгим изучающим взглядом и, даже не посмотрев на протянутую Андреем пачку «Мальборо», спросил.

— Вы кого-то ищете?

Андрей неопределенно пожал плечами.

— Возможно, ищу…

Парень усмехнулся.

— Тогда я, наверное, смогу вам помочь…

Заметив на лице Андрея недоумение, он вытащил из кармана джинсов значок с изображением «Микки мауса» и прицепил его на фуфайку. Значок был, оговоренным в письме условным сигналом, и Андрей понял, что перед ним стоит Майкл Дуглас.

С минуту Дуглас и Андрей стояли молча. Затем Андрей, прервав молчание, спросил.

— Вы прислали нам письмо и просили о встрече?.. — он пристально взглянул на Дугласа.

Тот, продолжая молчать, смотрел куда-то мимо Андрея. Андрей продолжил.

— И вот я здесь… — сделав ударение на последнем слове, сказал он.

Опять наступило молчание.

Когда оно затянулось, и Андрей как бы невзначай бросил взгляд на часы, Дуглас вдруг тихо и медленно произнес.

— Прошу понять меня правильно. То, что я пригласил вас на встречу, не означает, что я хочу предать свою страну, а означает лишь то…

Он на полуслове умолк.

Не отвечая, Андрей в знак согласия кивнул.

— А означает лишь то, что я не во всем согласен с действиями моего руководства… — снова заговорил Дуглас. — …и хотел бы помочь одному человеку… который мне не безразличен. — немного поколебавшись, закончил он фразу.

— А как зовут этого человека? — спросил Андрей.

Дуглас некоторое время не отвечал, и по его лицу было видно, что в нем борются два сильных противоположных чувства, но затем, видимо приняв окончательное решение, он сказал.

— Надежда Смирнова…

Теперь настала очередь Андрея надолго замолчать.

«Что это… провокация?.. — напряженно думал он, пытаясь по лицу Дугласа понять его мысли. — Этот парень участвовал в ее задержании. Я видел его там, в Нью-Мексике. И в ФБР он, судя по всему, не на последних ролях. Почему он захотел нам помочь? Что толкнуло его на это?.. Непонятно. Возможно, в резидентуре правы. Это провокация. Серьезных улик против Смирновой у ФБР нет. Втянув меня в переговоры, они надеются их получить…» Андрей ладонью вытер со лба вдруг выступившие капли пота. «Тогда может быть прервать переговоры? — подумал он. — Зачем рисковать. Может и так все обойдется. У Надежды хороший адвокат. Он ее вытащит из тюрьмы. Хотя… — вдруг мелькнула у него мысль. — Возможно, этот парень знает такое, чего не знаем ни мы, ни адвокат. И тогда переговоры необходимы. Пусть скажет, что он хочет от нас. А я пока не буду раскрывать того, что Смирнова наш человек. По-моему, это верное решение…» — мысленно согласился сам с собой Андрей и его лицо просветлело.

— Скажу откровенно, Смирнова нас мало интересует. — чуть помедлив, с безразличием сказал он. — Но любая информация о ней была бы для нас очень кстати.

Дуглас усмехнулся.

— Другого ответа я от вас и не ждал. — сказал он. — Раскрывать то, что Смирнова ваш человек вы конечно не будете. Но сейчас важно другое… Ее жизнь подвергается реальной опасности. И, несмотря, на то, что я остаюсь ее и вашим врагом, я бы не хотел, чтобы с ней что-то случилось. Почему… — Дуглас сделал длинную паузу и искоса посмотрел на Андрея. — Это не ваше дело. Но в данном вопросе я готов вам помочь.

— Хорошо… — Андрей решительно тряхнул головой. — Будем считать, что договорились.

Он протянул Дугласу руку.

Тот после некоторой заминки пожал ее.

— Как с вами можно связаться? — спросил Андрей у него.

— В этом нет необходимости. Если я что-то узнаю, то свяжусь с вами сам. А пока нам лучше не встречаться. — ответил Дуглас.

— Как хотите… — Андрей пожал плечами.

Затем он повернулся и, не оборачиваясь, пошел к машине.

Нью-Йорк. Манхэттен…

В субботний летний вечер тридцать пятый этаж гигантского небоскреба «Трамп Уорлд Тауэр» снова был полон гостей. Ничего особенного не предусматривалось. Такие деловые встречи у одного из руководителей международного инвестиционного банка «Морган Стенли» стали своего рода традицией. Приглашенные на нее, не спеша, прогуливаясь по многочисленным комнатам фешенебельных апартаментов, решали множество проблем, договориться по которым в другом месте они бы никогда не смогли. Здесь налаживались тесные деловые контакты. Заключались выгодные сделки. Мирились непримиримые враги. Делалось все, чтобы экономика Америки и дальше крепла, и процветала. Этот вечер ничем не отличался от множества других. Приглашенные на него гости давно и хорошо знали друг друга. Поэтому личные темы их не интересовали, а разговоры в основном вились вокруг политики и бизнеса.

Разбившись на небольшие группы, они с жаром обсуждали последние новости Уолт-стрита, пытаясь понять, какую выгоду из этого можно извлечь. Сегодня самой обсуждаемой темой было падение акций ряда крупных банков страны. Это известие серьезно обеспокоило их вкладчиков, и они взволнованные и растерянные гадали, что же им теперь делать. К числу таких вкладчиков относился и господин Отто фон Либенштайн. Банк, в котором он хранил свои сбережения, тоже оказался в трудном финансовом положении и теперь Либенштайн опасался за их сохранность. Его не часто приглашали на такие светские рауты, и из сегодняшнего визита в «Трамп Уорлд Тауэр», он надеялся извлечь для себя существенную коммерческую выгоду. К сожалению, услышанное им здесь, не сулило в будущем ничего хорошего. Экономический кризис продолжал развиваться, и надо было срочно что-то предпринимать, чтобы спасти с таким трудом нажитый капитал.

Выпив у фуршетного столика рюмку коньяка, Либенштайн закусил ее ломтиком осетрины и полный мрачных мыслей направился к балкону, подышать свежим воздухом. Внезапно кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и узнал своего давнего знакомого, с которым не виделся много лет, топ-менеджера крупной обувной компании, офис которой, находился где-то на среднем Западе. Они сердечно поздоровались, и затем вместе вышли на балкон. Закурив сигару, Либенштайн устремил задумчивый взгляд на огни ночного Нью-Йорка. Он отдал этому