Настоящее сокровище - Сьюзен Симмонс

— Я чуть не забыл про это место, — признался он девушке.

— И как оно называется?

— Так, просто островок.

— Чудесное место, — сказала, оглядевшись, Тори.

Небольшая рощица, несколько валунов и луг, заросший дикими цветами, которые пестрели в траве яркими красками.

— Все-таки странно, что у него нет названия. Каждое место на земле должно иметь свое название, — серьезно заметила Тори.

— Ну тогда назови его, как тебе нравится.

— Что ж, я подумаю над этим.

— Пожалуйста, у тебя достаточно времени. — Митчелл оглядел остров. — Он твой.

— Ты о чем?

Он обвел рукой вокруг:

— Все это твое.

— Ты даришь мне этот остров? — неуверенно спросила Тори.

— Очень маленький остров.

Она молчала.

— Я не знаю, что на это сказать.

— А тебе и не нужно ничего говорить. Кстати, я не просто так дарю тебе этот остров. На то есть причина. — Митчелл взял ее за руку и повел к рощице.

Оно росло в самом центре. Диаметр его ствола был размером с небольшую хижину; от него отходили десятки, сотни ветвей, которые росли вверх, в стороны, вниз, в самых разных направлениях; они цеплялись за сучья, образовывая причудливые укрытия и навесы.

Тори молча рассматривала дерево. Митчелл начал беспокоиться:

— Помнишь, тогда в Род-Айленде я пообещал тебе дерево? Помнишь?

— Помню.

— А я всегда выполняю свои обещания. Она не проронила ни слова.

Митчелл засунул руки в карманы джинсов и зарылся носком ботинка в прошлогоднюю листву.

— Никто не знает, сколько этому дереву лет. Тори продолжала молчать.

— Но то, что не одна сотня, это точно. Некоторые историки считают, что в 1787 году Роберт Берне посетил этот остров, когда гостил в замке Сторм. Легенда гласит, что, стоя под ветвями этого дерева, которые сплетались в форме сердца, — Митчелл указал на ветки, переплетение которых действительно немного напоминало форму сердца, — он сочинил одно из своих стихотворений.

— Какое же?

— Говорят, это было «Расставание». Она покачала головой.

Митчелл прочитал отрывок, который помнил довольно хорошо:

Кто видал тебя, тот любит, Кто полюбит, не разлюбит. Не любить бы нам так нежно, Безрассудно, безнадежно, Не сходиться, не прощаться, Нам бы с горем не встречаться!

— Он подарил мне дерево, — крикнула она Элис через комнату и погрузилась в ванну с теплой благоухающей водой. Это была старинная фарфоровая ванна на ножках викторианской эпохи.

— Но ведь он обещал его тебе.

Тори положила голову на край ванны и с гордостью проговорила:

— Роберт Берне сочинил одно из своих стихотворений, стоя под ветвями этого дерева, переплетенными в форме сердца.

— Впечатляющая легенда.

— Это очень старое дерево. Можно даже сказать: древнее. И в дупле у него вырезаны странные знаки.

— Какие знаки?

Тори пожала голыми плечами и сдула с ладоней мыльные пузыри.

— Они немного напоминают «М» и «В».

— Интересно.

— Я тоже так подумала. Митчелл посоветовал мне расспросить о них Старого Неда. Ему известно абсолютно все об острове, замке и клане Стормов. Я собираюсь сходить к нему завтра.

— Хорошая мысль.

Тори провела мокрой губкой по лицу.

— А ты не хочешь пойти со мной?

— Не могу.

Тори улыбнулась и села, положив руки на края ванны.

— Опять Маккламфа?

Элис Фрэйзер ответила не сразу:

— Да.

Поскольку больше никакой информации о великане Маккламфе не последовало, а Тори уважала право Элис на личную жизнь, девушка вернулась к обсуждению своего подарка.

— А я сказала тебе, что это дерево стоит в самом центре крошечного острова, заросшего травой и цветами?

— Нет. Какая прелесть! Тори вздохнула:

— Митчелл подарил мне и остров тоже.

— Подумать только!

— Да, представляешь?

— Надеюсь, ты поблагодарила его?

— Ну разумеется!

На самом деле она была настолько взволнована, что не помнила, что делала и говорила с того момента, как они причалили к острову. Она помнила только, как перед отплытием подошла к дереву, погладила его кору и прошептала: «Это я, Виктория. Я вернулась».

— Это самый замечательный подарок, который я когда-либо получала, Элис, — крикнула Тори и тихо добавила: — И самый лучший подарок, который мужчина может сделать женщине.

— Ceud mile failte, — важно сказал Старый Нед, приглашая ее в маленькую гостиную своего коттеджа. — Это традиционное гэльское приветствие, означающее «Сто тысяч раз добро пожаловать».

— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарила Тори.

— Только не так церемонно. Просто Старый Нед.

— Тогда не будете ли вы так любезны называть меня просто Тори?

— Не знаю, смогу ли я, мисс Сторм, но вы уж не обижайтесь, если разок-другой у меня вырвется старомодное «девушка». — В глазах Старого Неда блеснул огонек.

Старая дворняга подбежала к Тори, виляя хвостом, и лизнула ей руку, требуя своей доли внимания.

— А это кто? — спросила девушка, поглаживая собаку по голове.

— Это Старый Тоби. Мы давно уже вместе, Старый Тоби и я, — ответил старик.

— Я захватила с собой кое-какие продукты из замка, — сказала Тори, протягивая ему небольшую корзинку. — Миссис Макграбб взяла с меня слово передать вам ваши любимые пирожные к чаю.

— Она никогда не забывает прислать Старому Неду его «данди», — улыбнулся он, явно польщенный. Он взял корзинку на удивление твердой для девяностотрехлетнего старика рукой и, взглянув на часы на простой каминной полке, разочарованно отметил: — Рановато для чая.

Тори вдруг вспомнила, что выполнила поручение кухарки не до конца.

— На дне корзины пара хороших костей для собаки и объедки, завернутые в старые газеты.

Старый Нед удовлетворенно кивнул: «Она и про Старого Тоби никогда не забывает» — и предложил девушке — занять одно из кресел-качалок, расположенных у очага. Правда, огонь не был разожжен в этот прекрасный августовский день.

Старый Тоби поплелся за ними, не переставая помахивать хвостом, и, когда его хозяин уселся, тут же свернулся калачиком у его ног.

Очевидно, Старый Нед считал, что почтенный возраст дает ему некоторые привилегии. Поэтому перешел прямо к делу и обратился к ней просто: