Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

силою и вооруженный нагайкою, мгновенно вспрыгивал на лошадь и, подняв ей голову, не давая опомниться, ужасными ударами нагайки пускал лошадь вскачь во весь опор огромною, версты на три, вольтою. Скачка продолжалась до изнурения сил. Тогда всадник уменьшал вольту (круг, поворот. – А. Б.) по направлению к конюшне, не переставая действовать нагайкою; лошадь, потеряв последнюю бодрость и силы, переходила на рысцу и шаг, и всадник, дотащившись до конюшни, слезал с присталой лошади. Этим оканчивалась выездка, и лошадь поступала во фронт».

Торопились, часто торопились… И с лошадьми, и с людьми. Хотя с людьми, конечно, правил придерживались построже.

«В Кастре я получила военную подготовку. Я совершенствовалась в выездке. Я легко прошла школу повзводных и поэскадронных перестроений. Я научилась брать препятствия, перезаряжать на ходу мушкетон и пистолет, владеть саблей и шпагой».

Терезе Фигёр (она же мадам Сан-Жен), кавалерист-девице армии Наполеона, все давалось легко. Так она утверждает. Пять строк дают возможность представить, как проходила подготовка, но не очень понятна последовательность действий, а тем более сроки. Впрочем, реконструкцию сделать можно.

«Чтобы люди, сидя верхом, имели вид непринужденный, чтобы руки держали правильно… и при всех поворотах ворочали бы правильно… чтобы локти всегда были прижаты к телу и от оного ни под каким видом не отделяли… чтобы стремена были ровны и не были бы ни слишком длинны или коротки… чтобы каждый человек умел порядочно ехать в тот аллюр, как будет приказано, не теряя позитуры… чтобы во фронте не бросаться, не жаться и плеч не заваливать… чтобы лошадиные плечи, глаза, уши и задние ноги были параллельны с глазами, ушами, плечами, локтями, ногами и коленками сидящего, и следственно – со стременами… чтобы, галопируя, ехав рысью и в скачке, задницы от седла не отделять и ног не оттопыривать, но напротив того, как можно крепче прижаться к седлу и к лошади, и тело вперед не заваливать, а всегда иметь оное назад…»

Конечная цель! Так ее сформулировал великий князь Константин Павлович, «отвечавший» за русскую кавалерию начала XIX века. Подробно, в деталях. Чтобы иметь «вид непринужденный» и «ворочать правильно», нужно и учиться, и работать.

Во многих странах новобранцы начинали с того, что усваивали правила пешего строя. Логично. Только потом их подпускали к лошадям. Обычно сажали для начала на старую и выезженную лошадь. Не только из-за «доброго нрава», но и из-за того, что такие лошади «знали» команды, не шарахались в сторону от звуков труб или выстрелов.

Параллельно обучались фехтованию. У англичан учил, как правило, старослужащий с наилучшими навыками, причем определенное время – без лошадей. Считалось, что так проще овладеть основными приемами, а дальше уже совершенствоваться на лошади. Французы, особенно в драгунских частях, большое внимание уделяли стрельбе на лошадях. Пруссаки, со времен Фридриха Великого, ею занимались крайне мало. Задача их кавалеристов – как можно скорее вступить в бой с противником, без лишней пальбы.

В выездке особенно хороши были и пруссаки, и австрийцы. Благодаря традициям и специальным школам, из которых в армию попадали специалисты высокого уровня. Многие русские офицеры, побывавшие во время Заграничного похода в школах верховой езды в Берлине, Вене и Версале, привезли на родину элементы езды высшего уровня сложности, что было «взято на вооружение».

Самая сложная часть обучения новобранцев – перестроения. Тонкостей много, причем не только действия в бою. В походе, например, когда несколько эскадронов движутся вместе, необходимо держать определенные интервалы, а уж в бою… Движение повзводно, поэскадронно – искусство!

Овладевали ли им новички в полной мере? К сожалению, люди даже больше, чем лошади, зависят от обстоятельств. Полный срок обучения – как минимум несколько месяцев. А времени часто нет. Как у Наполеона, потерявшего почти кавалерию в России в 1812 году. Новобранцев готовили в невероятной спешке…

Осталось упомянуть и еще крайне важных для кавалерии людей. Кузнецов. Мало кто знает, но кузнецы, помимо своего основного занятия, сильно помогали ветеринарам. В отсутствие врачей и сами часто оказывали лошадям медицинскую помощь. Кроме того, кузнецы, как правило, хорошо разбирались в лошадях и могли дать всаднику дельный совет.

Однако главное их дело – подковы. Если работать аккуратно и основательно, не причинять лошади неудобств, на то, чтобы скрепить подкову с копытом с помощью восьми гвоздей, уходило два часа. Четыре подковы с гвоздями весили 3175 г. В полку французской кавалерии всегда должны были быть комплекты для 300 лошадей.

В 1812 году с подковами выйдет большая промашка, заслуживающая отдельного разговора.

Глава третья

Дуэли

«…История одной дуэли, ставшей легендой армии, входит в эпос собственных его величества войн. Вызывая восхищенное изумление своих товарищей, два офицера, уподобившись безумным живописцам, пытающимся позолотить чистейшее золото или расписать красками живую лилию, упорно вели свой поединок на протяжении всех этих долгих лет всемирной бойни. Оба они были кавалеристы, и эта связь их с пылким, своенравным животным, которое несет человека в битву, кажется нам здесь чрезвычайно уместной. Трудно было бы представить себе героями этой повести пехотных офицеров, чье воображение укрощено долгими пешими переходами, а доблести в силу этого отличаются несколько более тяжеловесным характером. Что же касается артиллеристов или саперов, головы которых постоянно охлаждаются сухой математической диетой, то для них это уже совершенно немыслимо».

Английский писатель Джозеф Конрад, автор повести «Дуэль», обидел офицеров пехоты и сильно обидел артиллеристов. Однако факты – вещь упрямая. Во всех армиях Европы кавалеристы дрались на дуэлях гораздо чаще, чем пехотинцы. Поединки не только с противником, но и со «своими» – неотъемлемая часть их жизни. Не коснуться «братоубийственной» темы никак нельзя. К нравам она имеет прямое отношение.

…В основе произведения Конрада – реальная история, о которой мы уже упоминали. Два офицера «родом из кавалерии», оба ставшие генералами французской армии, Франсуа Фурнье-Сарловез и Пьер Дюпон де л’Этан – обладатели мирового рекорда. Дуэль между ними самая длительная в истории, почти двадцать лет. За это время они провели несколько поединков. Легендарная дуэль! Многие тысячи других в историю не вошли, ведь дуэли между кавалерийскими офицерами в эпоху наполеоновских войн дело практически обычное. Неужто «связь с пылким и своенравным животным» играла такую роль?

Возможно, но лишь отчасти. Дуэль – явление сложное. Время, оружие, да даже мода, много что оказывает влияние на поединки. С времени и стоит начать.

Ричард Хоптон, автор прекрасной монографии об истории дуэли, отмечает крайне интересный нюанс. До Великой революции дуэли во Франции были исключительно «аристократическим занятием». Казалось бы, вместе со