Непокорная для Бешеного - Диана Билык

Десять, сто, пятьсот раз, раздирая меня изнутри, наполняя ненасытным теплом и постыдными желаниями. Я опять и опять прокручивала в памяти тот день. Разговор в машине. Его слова. Его прожигающий до самого нутра взгляд.

«Никогда такого не было! Пиздец просто…»

В тот момент я испугалась так сильно, что не разговаривала с Владом до самого дома, да и потом старательно избегала его, используя всю хитрость и любые уловки.

Но с того дня стали приходить сны, которые выжимали меня насквозь. Я проделывала в них такое, от чего наяву сгорела бы со стыда. И всё чаще просыпалась, как сейчас, — от оргазма.

— Ты чудовище, — обхватив голову, прошептала я. — Испугалась не его… А себя. Своей реакции на те слова. Потому что…

Я не могла произнести это вслух.

Да мне и не нужно было этого делать. Я и так понимала, что хочу этого мужчину. Не знаю, родилось это обжигающее желание из благодарности. Или же мое тело отозвалось в ответ на его призыв. Может, все это — лишь химия…

Сжав ткань простыни, я посмотрела в окно. В темном небе плыли кружева облаков, иногда приоткрывая стыдливую луну. Когда та оказалась полностью обнажена, и свет залил комнату, мне вдруг стало все равно.

Будто мне что-то вкололи, как тогда Владу. Я все осознавала, но пропали все желания, кроме одного. Того, которое не давало мне жизни десять дней после нашего разговора в машине.

Я откинула одеяло.

Внутри меня поселилась холодная уверенность. Хотя по венам, казалось, текла настоящая лава. Я ощущала, как между ног влажно и горячо, будто все еще находилась в эротическом сне.

Я была уверена, что так оно и есть.

Потому что ни за что и никогда не смогла бы войти в спальню мужчины ночью. Не подошла бы к нему и, наклонившись над спящим, не дотронулась бы до его крепких бедер.

Провела ладонями по мощному телу Влада и, позволяя себе во сне все, что в голову взбредет, нежно обхватила через ткань покрывала его член.

Плоть под пальцами быстро стала твердой, как камень, и я услышала тяжелое учащенное дыхание мужа. Мне это понравилось, и я стала нежно водить ладонью, чтобы подарить ему удовольствие.

Присела на кровать и, наклонившись, вгляделась в лицо Влада.

Прекрасный сон! Я не видела на лице мужчины ни единого шрама. Не ощущала стыдливости или скованности, позволяя себе быть…

Шлюхой, которую он хотел вызвать, чтобы снять напряжение.

Меня сильно покоробили эти слова. Гораздо больше, чем то, что мужчина сказал ранее. И в машине я испугалась не его, а своей реакции, потому что едва не прикусила язык, с трудом удержавшись предложить себя.

— Только я! И никаких шлюх. Вообще никого! — процедила я, лаская мужчину. — Иначе…

Договорить не успела. Влад со стоном выгнулся до хруста в спине и активно содрогнулся, а ладони коснулась обжигающая сперма.

И будто некто сдернул покрывало с моего сознания, звуки и ощущения вернулись, я снова стала собой: насмерть перепуганной добычей зверя, которого только что бесстыдно дразнила.

А Влад, тяжело дыша, вдруг открыл глаза.

Бешеный

Зря сказал. Зря открылся.

Нужно было шлюху все-таки снять, потому что яйца будто начинили взрывчаткой — ныли и тянули ежедневно. Ежечасно. Сводя с ума.

Чтобы выплатить все расходы по реабилитации малого, мне пришлось попахать и не оглядываться на едва затянувшиеся раны и сошедшие синяки от побоев. Я выходил на ринг. Снова и снова. Хоть на несколько часов снимая напряжение.

Варвара о моих поездках ничего не знала. Да она особо ничего и не спрашивала, мы практически не общались — я держался особняком, не приближая ее к себе намерено.

Почти месяц прошел выделенного нам срока, а мы поцеловались пару раз, какой там секс и беременность. Я понимал, что Чех следит и скоро спросит с меня, но время еще есть. Ведь есть?

Хотя я готов был голову сложить перед главарем, лишь бы не выполнять дурацкое задание.

Принуждать и ломать Береговую не хочу. Я передумал. Себя сломать легче. А смотреть в ее испуганные глаза, как в синие глубины бездны — это все равно что представлять, как над Милой издевался ублюдок, который ее убил, и поставить себя на его место. Я не могу стать таким же. Я — тварь, но не настолько.

Бой затянулся. Противник был не атакующим, но крепким боровом, я выиграл по очкам, а зал неприятно скандировал и требовал зрелища.

Не сегодня. И не сейчас.

Я выбрался с ринга и, быстро приведя себя в порядок в раздевалке, вернулся в бар.

По коже скакали разгоряченные угли, а в теле все еще чувствовалась натянутая спираль. Не помогают бои от вожделения. Сука, ничего не помогает.

Бросив на стойку купюру за коньяк, показал жестом бармену, что займу ВИП-зал. Паренек с выбритыми висками кивнул в ответ и, спрятав деньги, поманил пальцем одну из дежурных проституток.

Сойдет. Высокая, худая. Волосы цвета темной вишни, наряд из лакового красного платья. На лицо слащавая, вызывающе накрашена, но мне уже плевать. Дрочить задолбало, если откровенно, я должен спустить пар. С моим аппетитом и болезненным стояком пару шлюх нужно, но и так сойдет.

Оглядывая со спины выбранную девушку, я думал о Варе. Наверное, она уже спит в это время. Хотелось бы с ней понежиться, обнять, закутаться в ее теплые руки, вдохнуть запах волос. Забыться рядом.

Но вспоминая, как она шарахнулась от меня в машине, я оставил попытки что-то изменить, ведь был прав… Монстра невозможно полюбить. И желать монстра можно разве что за деньги, а Варе на деньги плевать. Если бы не болезнь сына, она никогда бы не связалась со мной добровольно.

Не стал церемониться. Захлопнул дверь и указал девке на диван. Пока она шла к указанному месту, расстегнул ширинку и, высвободив себя, провел кулаком вниз-вверх.

Девушка хотела сесть, но я ее развернул к себе спиной и толкнул, заставляя встать на локти. Ее упругий зад натянул алую, как кровь, юбку. Край сместился, приоткрывая вид на тонкую полоску стрингов. Не возбуждало. Это все доступное и приторное. Не вставляло.

Механически разогрел кровь, плоть набухла в кулаке. Я дернул юбку шлюхи вверх и сместил в сторону полоску трусиков. Провел пальцами по ее сухой промежности. Она задрожала, словно не ожидала такого напора, выглянула испуганно через плечо. И в ее глазах я увидел похожий на Варин страх.

— У тебя что первый рабочий день? — грубо и не церемонясь, спросил, а она вдруг кивнула. И под слоем штукатурки я смог разглядеть милое, светлое лицо совсем юной девчушки.

Оттолкнул ее. Девушка переползла по дивану в угол и, согнув колени, уткнулась в них лбом. Зарыдала, будто я и правда над ней поиздевался.