Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента - Уильям Ширер

Все путешествие без устали играем с Тэсс в пинг-понг.

Лондон, 14 июля

Вместе с Полом Уайтом и нашим «европейским персоналом», состоящим из Марроу, Тома Грандена из Парижа и меня, совещаемся здесь по поводу освещения войны. Обсудили технические вопросы, такие, как линии связи и коротковолновые передатчики, договорились создать постоянный штат корреспондентов из проживающих здесь американцев (например, в нью-йоркской «Times» работают несколько англичан в качестве зарубежных корреспондентов), полагая, что американские ассоциации издателей и газеты не разрешат своим людям вести радиопередачи, когда начнется война. Нам известно о планах конкурирующей радиосети нанять нескольких известных иностранных журналистов, таких, как Черчилль здесь в Лондоне, Фланден в Париже, Гайда в Италии и так далее, но мы считаем, что наш план лучше. Если война начнется, американским слушателям нужны будут новости, а не иностранная пропаганда. Мы расстроились из-за того, что полякам не удалось быстро завершить работу со своим новым коротковолновым передатчиком, так как можем оказаться в безвыходном положении. Бурная игра в гольф с Эдом, и было здорово — после слушаний в парламенте, где мои знакомые лейбористы ругали всеобщую мобилизацию, а консерваторы выражали надежду на дальнейшее умиротворение, — услышать, как мальчик, подвозящий на тележке клюшки, говорит на невнятном жаргоне: «Кажется, на днях нам придется задать этому типу Гитлеру хорошую трепку…»

Джон Эллиот, в прошлом берлинский, а сейчас парижский корреспондент «Herald Tribune», рассказывает, что за все годы, в течение которых он описывал для своей газеты день за днем жизнь Европы, получил десяток или около того писем от читателей, которых хоть как-то интересовало то, о чем он сообщал. А после двух или трех радиопередач из Парижа во время оккупации Праги 15 марта он получил десятка два писем — с одобрением, протестами, вопросами.

Женева, 28 июля

Сегодня поздно вечером зашли Фоудор и Хантер, и мы проговорили почти всю ночь. Джон довольно оптимистично настроен по поводу мира. У Фоудора — по профессии он инженер — много материала о нехватке металла в Германии. Металла много не запасешь, говорит он. Его последняя книга, «Внутренняя Азия», становится популярной. Мы поспорили немного об Индии, я, похоже, помешался на этой теме. Ганди не производит на Джона такого впечатления, как на меня.

Женева, 3 августа

Много гольфа, в том числе веселая игра с Джо Филлипсом, множество прогулок по окрестным горам, купание в озере с семьей, с которой, как всегда, начинаю заново знакомиться. С моей личной точки зрения, все будет замечательно, если не будет войны. Но на следующей неделе надо поехать и посмотреть, что в Данциге.

Берлин, 9 августа

Люди, вошедшие вчера ночью в поезд в Базеле, выглядели элегантно и благопристойно, это тот тип людей, который заставляет нас хорошо относиться к немцам как к людям, в отличие от нацистов. Утром, завтракая в «Адлоне», я попросил, если есть, стакан апельсинового сока.

«Конечному нас есть апельсины», — надменно произнес официант. Но когда он принес завтрак, апельсинового сока не оказалось. «Ни одного во всем отеле», — уже робко признался он.

Сегодня беседовал с капитаном Д. Офицер, участвовавший в мировой войне, настоящий патриот, во время Мюнхенского кризиса он выступал против войны, но переменил свою позицию, как я заметил, после 28 апреля, когда Гитлер денонсировал договоры с Польшей и Великобританией. Он гневно говорил: «Почему англичане вмешиваются в проблему Данцига и угрожают войной за возвращение нам германского города? Почему поляки (sic!) провоцируют нас? Мы же имеем право на такой германский город, как Данциг?»

Я спросил: «А вы имеете право на такой чешский город, как Прага?» Молчание. Ответа нет. Невидящий взгляд, который вы ловите на лицах многих немцев.

«Почему поляки не принимают великодушного предложения фюрера?» начинает он снова.

«Потому что они боятся новых Судет, капитан».

«Вы имеете в виду, что они не доверяют фюреру?»

«После 15 марта — не особенно», — отвечаю я, но прежде, чем произнести эдакое богохульство, внимательно оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что никто меня не подслушивает. Снова отсутствующий немецкий взгляд.

Завтракал с майором Элиотом и его женой он только что вернулся из Лондона и Парижа и хорошо отзывается о французской армии и британских военно-воздушных силах, для меня это хорошие новости. В полночь в «Таверне» встретил Джона Барнеса («Herald Tribune»). Он только что вернулся из Данцига и Польши. Его мнение таково, что, если Гитлер подождет месяцев девять, он получит Данциг, а может, и больше, без особых трудностей и, разумеется, без всякой войны. Он считает, что сопротивление поляков гитлеровским требованиям потерпит крах, что Польша просто не сможет дольше находиться в состоянии мобилизации. Я доказывал, что Британия и Франция смогут оказывать финансовую поддержку полякам. Джо не думает, что они пойдут на это. Не скажу, что он совсем не прав, но, думаю, он недооценивает изменения, произошедшие во Франции и Британии. Описание отсталости Польши в рассказах Джо очень впечатляет. Они с Морисом Гиндушем побывали в деревнях. Только миллион человек в Польше читают какую-либо газету, и есть множество деревень, где нет ни одного радиоприемника.

Насколько же изолирован мир, в котором живет сейчас народ Германии! Об этом напоминает просмотр вчерашних и сегодняшних газет. В то время как все вокруг считают, что Германия вот-вот нарушит мир, что именно Германия угрожает напасть на Польшу из-за Данцига, здесь, в Германии, в мире, который создают местные газеты, трактуется все наоборот. (Нет, это меня не удивляет, просто, когда отсутствуешь какое-то время, то забываешь.) Вот что заявляют нацистские газеты: это Польша нарушает мир в Европе; это Польша угрожает вооруженным вторжением в Германию и так далее. В прошлом сентябре Германия выпустила пары на Чехословакию.

«ПОЛЬША? БУДЬТЕ НАСТОРОЖЕ!» — предупреждает заголовок в берлинской газете и добавляет: «ОТВЕТИМ ПОЛЬШЕ, ОХВАЧЕННОЙ БЕШЕНЫМ ЖЕЛАНИЕМ НАРУШИТЬ МИР И ПРАВА В ЕВРОПЕ!»

Или заголовок в «Der Fuhrer», ежедневной газете Карлсруэ, которую я купил в поезде: «ВАРШАВА УГРОЖАЕТ БОМБАРДИРОВКОЙ ДАНЦИГА — НЕВИДАННЫЙ ВСПЛЕСК ПОЛЬСКОГО СВЕРХСУМАСШЕСТВИЯ!»

Для извращенного искажения истины это хорошо. Вы спросите: но не может же немецкий народ верить этой лжи? Тогда вы им скажите. Говорили, и не раз.

Но до сих пор пресса ограничивается Данцигом. Не скрывают ли немцы до поры до времени свои планы? Каждый дурак знает, что им наплевать на Данциг. Это просто предлог. Позиция нацистов, широко поддержанная в партийных кругах, состоит в том, что Германия не может больше терпеть мощную военную силу на своей западной границе, поэтому Польшу сейчас необходимо уничтожить и захватить не только Данциг, который жизненно необходим Польше, но и весь Прусский коридор, Познань и Верхнюю Силезию. А Польшу сделать государством-огрызком, вассалом Германии. Затем, когда таким же образом окажутся урезанными Венгрия, Румыния и Югославия (Венгрия уже практически урезана), Германия станет независимой в экономическом и сельскохозяйственном отношении и будет покончено с великим страхом перед англо-французской блокадой, который победил в прошедшей войне, а теперь может победить и в следующей. Германия будет в силах развернуться к Западу и, возможно, разгромить его.