Сестра! Сестра? - Сью Фортин

– Вряд ли.

– Ханна будет безутешна.

Она так ждала этой ночевки! Столько всего планировала: небольшую перестановку в комнате, чаепитие, кино с попкорном, ночные беседы в кровати…

– Дейзи не место рядом с Элис. Да и сама Дейзи теперь, наверное, к вам не захочет. Не обижайся, Клэр. Ты тут ни при чем. Дело в твоей сестре.

– Получается, ты наказываешь Ханну за мою ошибку.

– А Дейзи, по-твоему, не наказана? Она руку сломала. Боже мой, Клэр. Хватит думать только о себе. Ночевка Дейзи у вас отменяется. Нечего ей делать рядом с твоей ненормальной сестрицей. Вопрос закрыт.

Дома меня ждет не менее холодный прием, чем в больнице. Рада только Ханна. Она спешит навстречу, обнимает.

Мне очень стыдно из-за того, что я не приехала за дочерью к скаутам. Подвела и ее, и Дейзи. Если бы я не помчалась к Тому и не выпила слишком много бренди, то не уснула бы и все успела. До сих пор не понимаю, почему мой телефон переключился в бесшумный режим.

Я крепко обнимаю Ханну в ответ, впитываю ее любовь. Другого утешения на сегодня мне не положено. Хлоя уже спит, информирует Люк.

Следующий час я провожу с Ханной: купаю, готовлю ко сну. Я пока не спрашиваю дочь о происшествии в парке, но она сама поднимает эту тему, когда мы уютно устраиваемся вдвоем на диване.

– Дейзи выздоровеет? – спрашивает Ханна, жуя печенье и запивая его молоком.

Я смотрю сверху на ее встревоженное личико и от переполняющих меня чувств хочу плакать.

– Да, выздоровеет. Она сломала руку, и врачи наложили гипс. Помнишь, как бабушке в прошлом году, когда она упала?

– А какого цвета гипс?

– Не знаю. Я Дейзи не видела. Только с ее мамой разговаривала. Не переживай, с Дейзи все будет хорошо.

Я не хочу расстраивать Ханну еще сильнее, а потому не рассказываю ей о решении Пиппы насчет ночевки. Возможно, к следующим выходным моя подруга остынет и все-таки отпустит к нам дочь. Я выжду пару дней и позвоню Пиппе, попробую наладить отношения. У меня не так уж много друзей, и хотя раньше я по этому поводу не страдала, но сейчас союзник мне не помешает. Тем более что Люк переметнулся в лагерь противника.

– Ты видела, как все произошло в парке? – Я стараюсь говорить непринужденно.

Ханна гладит пальцем ободок чашки:

– Нет.

– Совсем ничего не видела?

– Нет. Дейзи упала. Я не знаю почему.

– Мне можно доверять. Помнишь, ты рассказала про разбитую фотографию, хотя Элис тебе не велела? Сейчас то же самое. Можешь со мной поделиться, даже если она запретила.

– Почему ко мне все пристают? Я не знаю! – Ханна выпячивает нижнюю губу.

Ладно, не буду настаивать, попробую завтра.

– Хорошо, солнышко. Пойдем-ка наверх. Я тебя укутаю. Если хочешь, полистай перед сном книгу, пять минут.

Элис, похоже, меня избегает. Отсиживается в гостиной у мамы. Я понимаю, что надо бы принести извинения за сегодняшнюю вспышку, но мне трудно себя заставить. Может, я и сожалею о своей несдержанности, но о самой разборке – ничуть. Пиппа права: Элис странная. Думаю, она ведет какую-то игру, но вот какую и зачем, я не знаю.

Я иду в кухню сделать чаю. Там Люк. Стоит, прислонившись к столу и скрестив на груди руки. Лицо у него злое, но я все равно невольно отмечаю, как он красив. Волосы слегка растрепаны, черная футболка и джинсы выглядят совсем просто, но очень сексуально. Неудивительно, что сестру к нему влечет. А я? Думает ли он так же обо мне, или что-то поменялось? Я ему наскучила? Стала неинтересна? В самом деле, я уезжаю на работу, возвращаюсь домой и натягиваю обычную, свободную одежду. Наверное, выгляжу расхлябанно. Элис, конечно, куда соблазнительнее… Мне больно так думать. Очень больно.

Я достаю из холодильника молоко и замечаю фото Элис с подругой, Мартой: оно висит на дверце, под магнитом с сентиментальным стишком про мам и дочерей. Магнит купила не я. Наверняка Элис. Я смотрю на фото и вспоминаю, как обрадовало оно нас с мамой когда-то. Достаю его из-под магнита. Что-то не так. Не пойму, что именно. Вглядываюсь пристальнее.

– Не хочешь объяснить, куда ты исчезла? – произносит Люк.

Я вздрагиваю. Меня так увлекла фотография, что я и забыла о его присутствии.

– Я каталась. Ехала, куда глаза глядят. В конце концов оказалась у Тома.

Мускулы на шее у Люка напрягаются, но лицо бесстрастно.

– У Тома? Тезки Тома Эггара?

– Не у тезки, а у самого Тома Эггара. Других Томов я не знаю. – Я готова пнуть себя за этот раздраженный ответ.

– Зачем?

– Зачем я к нему поехала? Не знаю. Я расстроилась. Говорю же, рванула, куда глаза глядят, и вдруг приехала туда.

– Значит, после ссоры с мужем ты мчишь к своему бывшему… Это что? Око за око?

– Око за око? То есть месть за некий поступок? Надо понимать, между тобой и Элис что-то было? Иначе почему ты так сказал?

– Это просто выражение. Оно объясняет, что происходит у тебя в голове. – Люк стучит пальцем по виску. – В твоей на хрен чокнутой голове, так-то.

– Сам ты на хрен чокнутый, – парирую я. – Том лишь старый друг и коллега. И все.

Теперь признаваться про поцелуй с Томом нельзя.

Чтобы отвлечься от ссоры, я перевожу взгляд на фото Элис и Марты. И тут замечаю. Вот что не так! Вновь вглядываюсь в лица девушек. Они далеко, мелких деталей не рассмотреть, зато часы на заднем плане видны отчетливо. Цифры нанесены задом наперед.

Не выпуская фотографии из рук, я вылетаю из кухни. Люк меня зовет. Шлепает босыми ногами по плиткам, бежит следом. Я же спешу к маме в гостиную.

– Клэр! Ты опять? Остановись на минутку и подумай! – догоняет меня Люк.

Поздно. Я распахиваю двери и замираю перед мамой и Элис.

Они удивленно смотрят на меня. Мама хмурит брови, Элис откидывается назад, скрещивает на груди руки. Кидает быстрый взгляд на фото и, кажется, нервничает. Я не понимаю смысла того, что я обнаружила, но это точно важно. Вот и послушаем оправдания Элис.

– В чем дело, Клэр? – отмирает мама. – Надеюсь, ты пришла с извинениями.

– Нет, я хочу кое о чем спросить Элис, – отвечаю я. Смотрю на сестру. – Помнишь это фото? Ты написала, что ты слева.

– И? – Глаза Элис мечутся с фотографии на меня, потом на маму.

Я показываю снимок им обеим, уточняю:

– Слева, вот тут. Слева, по твоим словам.

– Ну да.

– Это точно ты? – Я стучу по изображению Элис.

– Да в чем дело? – возмущается мама.

– Клэр… – тихонько просит Люк.