Первая война Гитлера - Томас Вебер

защиты Echoder Woche было то, что газета решила не раскрывать личность ветерана, который был автором ожесточённой атаки на содержание военного досье Гитлера, чтобы защитить его. Это помогло Гитлеру легко отвергнуть статью как политически мотивированную и сфабрикованную на пустом месте. Единственная имеющаяся у нас информация о личности автора статьи – это то, что он начал войну резервистом, прибыв из гор Баварии, был членом той же роты, что и Гитлер в начале войны, и продолжал служить в ней на протяжении всей войны, был тяжело ранен и награждён Железным Крестом обеих степеней. В отличие от Гитлера в 1932 году мы можем сегодня сравнить эти кусочки информации со списками личного состава 1‑й роты и записями, имеющими отношение к награждённым Железным Крестом членам 16‑го полка, и таким образом установить личность автора статьи.

Только один человек из состава 1 й роты соответствует всем критериям - Корбиниан Рутц. Рутц не был обычным солдатом как все. Напротив, учитель из сельской местности Верхней Баварии во время войны был автором той размытой, на грани обидного, фотографии Гитлера, использованной в полковой истории 1932 года. Более того, Рутц был командиром 1‑й роты. Он начал войну в качестве батальонного посыльного в полку Листа, но к 1916 году стал командиром 1‑й роты и во время войны был известен "за своё образцовое бесстрашие и хладнокровие". Как бывший посыльный и как командир подразделения, в составе которого Гитлер числился первую половину войны, Рутц, таким образом, отлично знал то, о чём писал.

Санитаром, чьё сообщение также поддерживает воспоминания Штеттнера, был Александр Мориц Фрей, автор гротескных, сатирических, фантастических романов и рассказов. Среди его друзей были Томас Манн и Франц Марк. В 1946 году Фрей вспоминал о своих встречах с Гитлером: "Хотя нам были назначены разные обязанности, мы очень часто встречали друг друга. Взятые из наших рот, мы оба были назначены в полковой штаб". По словам Фрея, их задачи были следующими: "Как подчинённый, Гитлер должен был доставлять новости и всё такое в батальонные штабы. Я работал у полкового доктора на пункте скорой помощи или в качестве писаря в казармах для отдыха". Фрей вспоминал, что служба даже во Фромелле была всё же существенно менее опасной, чем в окопах, не в последнюю очередь потому, что, как правило, артиллерийский огонь по Фромелле открывался по предсказуемому шаблону: "Англичане даровали нам 'вечернее благословление' каждый день [во Фромелле]; три выстрела из дальнобойных пушек приходили каждый день с точностью до минуты. Три снаряда разрывались в уже разрушенных руинах деревни. Мы знали это и прятались в это время". Фрей полагал, что Гитлер не был ни героем, ни трусом: "Заявления, что он был трусом, неверны. Но он также не был отважным – ему недоставало требуемого самообладания. Он всегда был насторожен, готов к действию, хитроват и очень заботился о самом себе. Всё его товарищество было показным, натянутым для того, чтобы сделать себя популярным и произвести впечатление". Фрей, который был на восемь лет старше Гитлера, сходится во мнении со Штеттнером, что служба Гитлера и его служба были весьма непохожими на службу фронтовых солдат в окопах и гораздо безопаснее, чем у них. Даже ценой непродвижения по службе, доказывал Фрей, вспомогательный персонал полкового штаба стремился сохранить свои должности:

Несомненно, что Гитлер мог бы вернуться в роту и нести окопную службу с перспективой продвижения. Но не было заметно, что он хотел этого. Были определённые должности, настолько ценимые, что если солдаты получали их, они не хотели расстаться с ними, поскольку у них были определённые автоматические преимущества. В данном случае это были лучшие условия проживания и лучшая еда, чем у пехоты в окопах. Я должен был сопротивляться уговорам своего командира роты, чтобы я оставил свою должность в медицинской службе (поскольку я не был врачом, я не мог пойти гораздо дальше в этой особой области) и принял участие в курсах подготовки офицеров. Я не хотел оставлять свою область работы – возможно, по тем же причинам, по которым Гитлер не хотел оставить свою. В сравнении с ужасными трудностями окопной службы наши назначения были маленьким облегчением, соединённым с маленьким комфортом.

Фрей также сделал опыт привилегированной военной службы Гитлера и себя самого предметом романа, опубликованного в 1945 году под названием "Ад и рай" (Holle und Himmel / Hell and Heaven):

Мы получали довольно приличную еду, по крайней мере, какое-то время, даже в 1918 году, вместе с сержантом Бахманом [как в романе назван Аман], капралом Вурмом и двумя дюжинами других. В то же время другие, проводившие своё время в окопах, давно уже не получали для еды ничего лучше отбросов. У нас всё ещё была лучшая форма и более сухие условия для проживания, чем у остальных. Мы в целом были чище. Неудивительно, поскольку мы были в постоянной компании офицеров полкового штаба… Я не хочу сказать, что это было для нас легко, кроме Северина [как назван в романе Гитлер]. Это было легче для нас, чем для большинства людей, от кого вы ожидаете продолжать действовать до тех пор, пока у них не будет штанов на их задах и каши в их животах. Затем они должны появиться на вашей картинке – отлично одетыми и упитанными…

Если бы ты в то время отправился в окопы, то должен был бы … сказать "прощай" жилым помещениям полкового штаба и их прикрытым кастрюлям… Знаешь ли ты, что временами говорили окопные солдаты, эти измученные и уставшие сверх меры люди, после того, как ты ободряюще разговаривал с ними в наших помещениях? "Северин (т.е. Гитлер) не должен был бы здесь околачиваться. Он должен присоединиться к нам в реальном дерьме". И вот, ты не уклонялся от своих обязанностей, ты исполнял их, как подобает солдату, но ты делал это за окопами и, подобно мне, с определённой степенью безопасности. Где бы офицеры высокого ранга (полковники и так далее) не исполняли свои обязанности, всегда были какие-то остатки – суп, съедобная пища, крыша над головой. Мы могли наслаждаться этим.

Тот факт, что даже Фрей в конце 1917 года будет награждён Железным Крестом 2‑й степени, хотя он как мог старался держаться подальше от опасностей, является ещё одним подтверждением того, что награждение Железным Крестом больше показывало, насколько близки были солдаты к офицерам, выдвигавшим их на такие награды, чем то, насколько в действительности было опасным и отважным поведение получателей крестов. Также следует отметить,